На сегодняшний день, кроме доминирующего китайского населения, в Тайване проживает около полумиллиона аборигенов. Они делятся на пару десятков по большей части горных племён, говорящих на своих языках (хотя благодаря обязательному среднему образованию все знают мандарин) и в значительной мере сохраняющих культурную обособленность от китайцев.
На протяжении цивилизованной истории Тайваня их пытались культурно (а порой и некультурно) ассимилировать. Сначала голландцы, потом китайцы, после них японцы, потом снова китайцы. Кстати, лучше всего получилось у японцев (1895-1945), которые не чурались использовать авиацию и отравляющие вещества, но об этом немного позже.
После второй мировой войны воинственные племена, особенно тайя (аятол) и бунун, были подняты на знамёна как борцы против японской оккупации. При этом использовался стандартный набор всем нам знакомых эпитетов: свободолюбивые повстанцы, борцы за сохранение культурной самобытности и права на самовыражение, невинные жертвы японской кровожадности. Стоят даже памятники особо отличившимся вождям. Написаны рассказы о военных операциях.
Что касается боевых действий, то вопросов нет – действительно воевали, и очень прилично, ловко используя крутизну родных склонов. Мы, однако, не отягощены коньюнктурными соображениями, а потому не будем забывать и о том, в чём заключалось самовыражение. Существовало два основных сценария культурных мероприятий. По первому свободолюбивые аборигены спускались с гор, нападали на мирно выращивающих рис китайских крестьян и вязали всех до кого могли дотянуться. По второму, ночью подбирались к равнинной деревне, поджигали её и хватали успевших выбежать из горящих домов людей. Развязка в обоих случаях была одинакова – пленникам отрезали головы, которые после этого отваривали и высушивали. Приготовленным таким образом черепам официально предлагали вступить в племя в качестве равноправных членов, и если те соглашались (а предложение было из разряда тех, от которых трудно отказаться), то их подвешивали к ветвям деревьев или ставили на специальные полки. С этого момента черепа следили за порядком в деревне, защищали её жителей от злых духов и враждебно настроенных чужеземцев.
Если среди угнанных были маленькие дети, их растили как равноправных членов общины.
В целом, в этом нет ничего особенного. Стандартные действия горцев во всех частях света на протяжении всей истории. В силу своих доминирующих занятий – охоты и скотоводства – они гораздо агрессивнее, привычнее к крови и опытнее в бою чем равнинные земледельцы, а горы позволяют скрыться даже от значительно превосходящего противника. Набеги горных племён на равнинные поселения – дело заурядное. Но в свете того, что основными жертвами высокоцивилизованных форм поиска новых хранителей деревни были отнюдь не японские солдаты, а китайские крестьяне, культ свободолюбивых горцев выглядит несколько странно.
Кстати, о взаимоотношениях японцев с аборигенами стоит поговорить отдельно.
Японцы против аборигенов.
Первое близкое знакомство произошло на юго-западном берегу Тайваня в 1871 году, когда потерпело крушение судно с Окинавы. Все члены экипажа были захвачены племенем пайван. Свободолюбивые уже в то время аборигены отрезали 54 головы. Ещё 12 голов остались на плечах, спасённые подоспевшими китайцами, а позже, сделав небольшой крюк через Пекин, благополучно вернулись на родину.
Японцы потребовали от китайского правительства компенсации, китайцы отказались. Мол, не наше это дело, за всеми варварами во всяких мухосрансках следить. Японцы решили что раз так, надо браться за дело самим, и взялись. Правда, имена этих решительных японцев звучат несколько необычно: Чарльз ле Гендр и Гюстав Эмиль Буассонад. Один – военный советник из малоизвестной провинциальной страны под названием США, другой – французский юрист. При ближайшем рассмотрении геополитической ситуации того времени это позволяет нам кое-чего заподозрить, но не будем торопить события и наговаривать на людей.
В результате в 1874 году была организована экспедиция, состоящая из 3600 человек, которая одержала решающую победу в так называемой Битве у Каменных Ворот, где было убито около 30 аборигенов и 6 японцев. В целом потери японской экспедиции составили 531 человек, большая часть которых умерла от болезней.
В конце концов Китайское правительство, опасаясь развития событий, согласилось на выплату компенсации. Сэр Гарри Смит Паркс (Harry Smith Parkes), ещё один японский патриот, охарактеризовал выплату как “готовность Китая платить за вторжения”.
Да-да, вы не ошиблись, это тот самый Сэр Гарри, который был активным игроком Британской внешней политики в Китае во время опиумных войн. Вглядитесь в честное, открытое лицо и мудрые глаза этого старого лиса. Интересные детали европейского влияния открываются, правда?
Месть аборигенам, разумеется, не была главной целью. В условиях территориального спора за острова Рюкю японцы наглядно продемонстрировали неспособность Китая контролировать даже территорию Тайваня. В 1879 году спор о принадлежности островов Рюкю был вынесен на рассмотрение международного арбитража, и англичане передали их японцам.
Кроме того, операция была прелюдией к высадке на Тайвань франко-японских войск и передаче острова Японии в 1895 году. А несколько позже, в 1905 году, набирающая под чутким надзором франко-британских советников обороты Японская Империя завалила и Россию.
Ну, это я уже немного отвлёкся на историю, уроки которой, как всегда, поучительны, но никого ничему не учат. Вернёмся к аборигенам.
Возвращаемся к аборигенам.
В деле ассимиляции японцы применили научный подход. Разумеется, они не стеснялись использовать ни корабельную артиллерию, ни авиацию, ни химическое оружие, стирая с лица земли целые деревни. Но в то же время они уделяли большое внимание этнографическим экспедициям, изучению культуры, религии и обычаев многочисленных племён. Наиболее полные и систематизированные работы по исследованию тайваньских аборигенов принадлежат именно японцам.
Главная роль в укрощении принадлежала отнюдь не оружию, а смене ценностей. С помощью оружия охота за головами была сделана совершенно невыгодной и опасной как для самих охотников, так и для их деревень. Взамен вводились плюшки тем кто ходил на курсы ликбеза и сотрудничал с администрацией. Обычаи, которые не представляли опасности, японцы всячески оберегали. Остальные безжалостно выкорчёвывались. Постепенно вводились элементы японской культуры, японские традиции и ритуалы. К 1930 году охота за головами полностью исчезла, в 40-х годах часть аборигенов уже служила в имперской армии. Многие люди старшего поколения, как аборигены так и тайваньские китайцы, до сих пор вспоминают японское правление с уважением и благодарностью.
К слову, вопреки распространённому мнению, после окончания второй мировой войны жители Тайваня вовсе не были счастливы уходу японцев. Пришедшее на смену (а точнее, приведённое американцами) правительство Гоминьдана продемонстрировало полную неспособность к эффективному управлению и безразличие к нуждам людей, что привело к массовым волнениям. 28 февраля 1947 года, во время жестокого подавления народных выступлений, за один день было убито по различным оценкам от 10 до 30 тысяч человек. В качестве средств усмирения использовались пулемёты, установленные прямо на пожарные автомобили. Начался период так называемого “белого террора”.
Сегодня практически все аборигены являются христианами – католиками и протестантами. Успех христианских миссионеров во многом обеспечен топорными методами ассимиляции, которые использовал Гоминьдан. Закономерной реакцией было стремление культурно отмежеваться, что привело к широкому распространению западной религии.
Основными занятиями аборигенов сейчас являются обслуживание туристов, охота и земледелие. Огнестрельное оружие на острове запрещено, поэтому охота осуществляется всё теми же дедовскими способами – лук, копья и капканы.
В последнее десятилетие, после того как демократическое правительство Тайваня убедилось в бесперспективности надежд завоевать обратно КНР, и даже более того, стало опасаться усиливающегося китайского экономического давления, аборигенов пытались использовать в политической игре, подчёркивая что Тайвань – не часть Китая, а вроде как совсем отдельное государство со своей историей и культурой. То есть, сначала пятьдесят лет называли себя настоящим, единственно правомочным китайским правительством в изгнании, и вдруг – “мопед не мой, я только разместил объяву”. Такой финт ушами вызвал недоумение у всех, включая самих аборигенов (хотя их положение значительно улучшилось за счёт государственной поддержки), но особенно – у населяющих Тайвань китайцев хань, для значительной части которых культурная самоидентификация важнее эфемерной островной независимости.
Свежие комментарии