Эта история началась задолго до трагических событий, ставших известными на весь мир. В середине пятидесятых годов прошлого столетия, в столице Индианы, Индианаполисе появился проповедник, который считал, что истинное просветление — социализм. Джим Джонс с юношества увлекался идеями коммунизма, но был крайне разочарован коммунистами в США. Основанное им движение он назвал «апостольский социализм». Несмотря на то, что коммунистов в то время в Америке мягко сказать недолюбливали, он быстро завоевал расположение определенных слоев населения, в том числе и афроамериканцев, права которых в то время ущемлялись. Однако и противников у Джима Джонса было предостаточно. После того, как на него обрушилась критика из-за крайне противоречивых взглядов, проповедник решил переместить свой храм в Редвуд Вэлли, штат Калифорния, это произошло в 1965-м году. В начале 1970-х годов число последователей «Храма народов» (так стала называться секта) стало стремительно расти, его филиал был открыт в нескольких городах, в том числе и Сан-Фернандо, впоследствии именно там стала располагаться штаб-квартира организации.
После перемещения храма в Сан-Франциско (Калифорния), Джим Джонс стал более политически активными. Влияние секты росло, она даже смогла оказать значительную поддержку Джорджу Москону на выборах мэра в 1975-м году, после этого Джонс получил место в администрации Сан-Франциско. Джим Джонс не был обычным проповедником, в середине семидесятых он пользовался поддержкой общественности и имел связи с самыми высокопоставленными политиками Соединенных Штатов. Например, несколько раз Джонс встречался с вице-президентом (а затем и кандидатом в президенты) Уолтером Мондейлом и первой леди Розалин Картер. Губернатор Калифорнии Джерри Браун, вице-губернатор Мервин Даймалли и член законодательного собрания Вилли Браун в сентябре 1976-го года даже принимали участие в торжественном ужине в честь Джима Джонсона. Он смог соединить религиозные и политические идеи, которые были так близки тогдашнему американскому обществу, именно поэтому проповедник и пользовался такой популярностью.
За несколько лет до этого, осенью 1973-го года после нескольких критических статей местной газеты и ухода из «Храма народов» восьми членов, Джим Джонс и Тимоти Стон подготовили "план немедленных действий" в случае репрессий со стороны полиции и средств массовой информации. План предполагал различные варианты, в том числе бегство в Канаду или создание "Карибской миссии" на Барбадосе или Тринидаде. В последствие в качестве Карибской миссии была выбрана Гайана. Нужно отметить, что Джим Джонс подошел к выбору места для будущей коммуны очень тщательно, он подробно изучил экономику Гайаны и отношение страны с Соединенными Штатами. В октябре 1973-го года правящие члены «Храма народов» приняли решение о создании сельскохозяйственной миссии на севере Гайаны.
Храм выбрал Гайану, в частности, из-за ее тогдашней социалистической политики. Бывший член секты Тим Картер заявил, что причин для выбора Гайаны было очень много, в том числе и отсутствие доминирования интернациональных корпораций над правительством. Джим Джонс также считал, что Гайана будет наиболее комфортным местом для миссии еще и потому, что в ней говорят на английском языке и нормально относятся к чернокожему населению. Позже премьер-министр страны Форбс Бурхам заявил, что, возможно, Джонс «хотел использовать кооперативы в качестве основы для создания социализма». Джонс также думал, что для многих афроамериканцев, членов «Храма народов» важно, что руководство Гайаны состоит из нескольких черных лидеров и что вся страна как таковая была весьма маленькой и бедной, поэтому в ней было легко получить влияние и официальный статус. Вскоре секта договорилась с гайанским правительством об аренде полутора тысяч гектаров земли (примерно пятнадцать с половиной квадратных километров). Правление «Храма народов» почему-то не задумалось о том, что его членам будет крайне трудно организовать успешную сельскохозяйственную миссию посреди джунглей, с очень бедной почвой, даже по гайанским меркам, с учетом того, что до ближайшего пресного водоема было одиннадцать километров езды по грязным дорогам.
Миссия была официально названа «Сельскохозяйственный проект Храма народов», но вскоре она стала известна как Джонстаун, в честь ее основателя. В 1976-м году правительство Гайаны наконец-то одобрило договор передачи земли в аренду и Джонс смог договориться о беспрепятственной миграции в страну членов секты. В обмен он обещал инвестировать в экономику Гайаны большую часть материальных активов храма. Как и прежде Джим стал налаживать работу своей организации с помощью политических связей. Например сразу по приезду в Гайану он заявил, что все члены храма поддерживают политику действующего премьер-министра Форбса Бурхама. В Джонстауне проповедник мечтал создать идеальную модель социализма, где царит экономическое и расовое равенство. В обещанный рай сразу же ринулись толпы людей. Хотя изначально в 1976-м году туда переехал Джим Джонсон и примерно пятьсот самых преданных членов храма. Вскоре поползли слухи о том, что Джонстаун переполнен, хотя его население никогда не превышало тысячи людей.
Но тем «счастливчикам», которым удалось переселиться в Гайану на самом деле совсем не повезло. Вместо рая они получили очень тяжелую жизнь. К тому же, после фактического прибытия в Джонстаун, членам храма больше не позволяли покидать его. Уже в течение первых нескольких месяцев пребывания, члены коммуны работали по шесть дней в неделю, примерно с полседьмого утра до шести вечера, с часовым перерывом на обед. В середине 1978-го года, после того, как здоровье Джима Джонса сильно ухудшилось, и Марсилин Джонс взяла управление работами в Джонстауне на себя, рабочая неделя была сокращена до восьми часов в день, пять дней в неделю. Но и после такого тяжелого дня члены храма должны были идти учиться, а не отдыхать, обычно это были уроки по мировому социализму, а также собрание, на котором Джим Джонсон зачитывал мировые новости и комментировал их, зачастую это выливалось в допрос отдельных последователей о последствиях и подтексте данного пункта. Сам проповедник называл это северокорейской системой восьмичасовой ежедневной работы и восьми часов учебы.
Основным средством связи с внешним миром было лишь коротковолновое радио. Все голосовые сообщения от заказов провианта до конфиденциальной деловой информации храма, передавались через него. Поэтому, даже если бы жители миссии захотели связаться с внешним миром, они бы не смогли сделать этого без разрешения Джима Джонса. А связаться они, судя по всему, желали. Постепенно жизнь в Джонстауне превращалась из обещанного рая в настоящий ад. Коммунальные дома, в которых жили члены храма, были переполнены, к слову, и сам главный проповедник делил жилое пространство с большим количеством людей. Из-за бедной почвы, коммуна нуждалась в постоянных поставках продуктов, которые периодически задерживались. Кроме того, община сталкивалась с медицинскими проблемами, такими, как тяжелая диарея и лихорадка. Вместе с тем дисциплина в поселении была строже, чем в военном гарнизоне. Хотя на территории Джонстауна не было зафиксировано ни одной смертной казни и даже не было тюрьмы, нарушителей порядка сурово наказывали. Например, была широко распространена практика сажать людей на несколько часов в небольшой фанерный ящик, или оставлять детей на ночь на дне колодца, иногда подвешенными вверх тормашками. Во избежание побега территория Джонстауна круглосуточно патрулировалась вооруженными охранниками.
Тем временем сам Джим Джонсон все больше превращался в параноика. К концу семидесятых он перестал доверять даже самым преданным членам «Храма народов», ему постоянно казалось, что ЦРУ только и ждет подходящего момента, чтобы разрушить его миссию. Постепенно он перестал доверять и правительству Гайаны, организация стала часто проводить встречи с посольствами Советского союза, Северной Кореи, Югославии и Кубы. Проповедник планировал перенести миссию на территорию СССР, в октябре 1978-го года он даже сказал, что «Советский Союз всегда был нашей духовной родиной». Но для самих членов храма, живущих в Джонстауне, переезд уже не был выходом, многие просто хотели вернуться обратно в США. Хоть это и не было доказано, некоторые впоследствии обвиняли Джонса в том, что он использовал тяжелые наркотики для того, чтобы контролировать сознание людей, а особо ретивых подвергал жестоким пыткам.
В США также назревало беспокойство. Родственники членов коммуны Джонстауна говорили о том, что в миссии постоянно нарушаются права человека. 14-го ноября 1978-го года в Гайану приехал конгрессмен Лео Райан, вместе с ним была команда из восемнадцати человек, в том числе правительственные чиновники, представители СМИ и родственники членов храма. Райан хотел убедиться в обстановке в Джонстауне лично. 17-го ноября конгрессмен заявил, что приедет в миссию независимо от того, что об этом думает Джим Джонсон. Из-за того, что в Джонстаун он летел на маленьком самолете, к нему присоединилось только четверо обеспокоенных родственников. Райана радушно приняли в главном павильоне, на первый взгляд все члены коммуны были вполне довольны жизнью. Хотя впоследствии были найдены аудиокассеты с записями репетиции приема конгрессмена. Однако, несмотря на внешнее благополучие два члена храма попросили вывезти их уже в первую ночь. На следующий день количество людей, пожелавших покинуть Джонстаун резко увеличилось. В коммуне произошел раскол, при этом разногласия начались даже в отдельных семьях, например мать с детьми хотели уехать, а отец не разрешал им сделать этого.
В итоге окончательно решили покинуть миссию только шестнадцать человек и Джонс дал на это разрешение. Однако с миром их отпускать, судя по всему, не хотели. Один из членов храма, Дон Слай, попытался напасть на конгрессмена с ножом, но его вовремя остановили. В самый последний момент к группе уезжающих присоединился некий Ларри Лейтон. Для отправки всех желающих обратно в США был вызван дополнительный самолет. Когда вся группа была уже на аэродроме, Лейтон достал спрятанное ружье и открыл стрельбу, хотя никто не погиб, трое человек были тяжело ранены. Но этим дело не кончилось, вскоре на взлётную полосу подъехал трактор с прицепом, из которого вышли вооружённые люди и открыли стрельбу. Ровно через пять минут они уехали, было убито пять человек, в том числе сенатор Лео Райан, один бывший член храма и трое журналистов, одним из которых был оператор, снимавший все на камеру даже после смерти. Девятнадцатиместный самолет Otter, на котором собирался лететь конгрессмен, получил серьезные повреждения и не смог лететь, шестиместная Cessna улетела в столицу. Несколько оставшихся бывших членов коммуны смогли самостоятельно добраться до Порт-Кайтума, откуда их эвакуировали гайанские ВВС, другие семь членов, в том числе шесть подростков решили спрятаться в джунглях, но заблудились, позже они были найдены гайанскими солдатами в очень тяжелом состоянии.
Перед тем как уехать из Джонстауна, Райан сказал адвокату храма Чарльзу Гарри, что в целом ему показалось, что в коммуне довольно хорошие условия жизни. Несмотря на доклад Гарри, Джонс сказал ему: «Мне не удалось, все потеряно». О том, что произошло позже поведала аудиокассета. На ней записано ежевечернее собрание коммуны, которое, впрочем, было необычным. Перед всеобщей встречей в главном павильоне помощники Джонса подготовили большую ванну с растворимым напитком «Flavor Aid» в который добавили смесь валиума, хлоралгидрата и цианида. Джим Джонс начал свою речь с того, что правительство США собирается уничтожить Джонстаун и высадка десанта произойдет уже этой ночью. Пощадят только маленьких детей, которых возьмут в плен и воспитают из них капиталистических чайников. В конце речи Джонс призвал членов храма совершить «революционное самоубийство», он сказал "Вы можете войти в историю, заявив, что вы выбрали собственный путь, отказавшись от капитализма и поддержав социализм». Одна из членов храма, Кристин Миллер попыталась высказать сомнения по поводу этой идеи, предположив, что лучше будет связаться с русскими, которые защитят Джонстаун, но ее мало кто поддержал. Собрание закончилось бурной овацией, видимо, Джим Джонс все-таки был талантливым проповедником...
На следующее утро на территории Джонстауна было найдено девятьсот девять трупов, в том числе двести семьдесят детей. Взрослые давали яд сначала ребенку, а потом выпивали сами. Он действовал в течение примерно пяти минут, так, что люди успевали выйти из главного павильона на улицу. После того, как люди увидели, что смерть от смеси цианида и валиума не самая легкая, некоторые начали сомневаться в своей выборе. Считается, что некоторым из них смесь вводили насильно. Но на аудиозаписи слышно, что Джонс продолжал свою проповедь до конца: «неважно как много криков вы слышите, смерть в миллион раз предпочтительнее, чем десять дней в этой жизни». К слову, сам Джонс был найден с огнестрельным ранением в левый висок, видимо, он не захотел мучиться, выпив напиток. Часть коммуны все-таки спаслась, кто-то просто не присутствовал на собрании, другая часть людей не захотела разделить судьбу самоубийц. Всего 18-го ноября 1978-го года погибло девятьсот восемнадцать человек, связанных с Джонстауном...
В ноябре 1978 года, американский проповедник Джим Джонс принудил к массовому самоубийству всю свою паству — более девятисот человек. Как получилось, что нормальные люди стали безвольными сектантами, готовыми выпить яд по приказу?
Дебора Лейтон просыпается от воя сирен. Охранники колотят в дверь ее деревянного домика и велят поскорее выходить. Женщина выскакивает в ночь и вместе с другими взрослыми и детьми бежит к ярко освещенному павильону в центре лагеря. В джунглях слышны выстрелы. Вдруг в радиорубке включается репродуктор. «Белая ночь!» — возвещает Джим Джонс, которого последователи считают пророком. Каждое слово Джонса для них — непреложная истина. «Белая ночь» — это условный сигнал, по которому сектанты, которых в лагере около тысячи, должны пасть ниц на земляную площадку вокруг павильона. Многие из них после изнурительной рабочей смены на плантации сахарного тростника изнемогают от усталости. «Нас окружают!» — орет Джонс в микрофон. Основатель «Храма народов» восседает в высоком кресле, возвышаясь над своей паствой, припавшей к земле. Прожекторы освещают павильон — примитивный жестяной навес, подпираемый деревянными столбами. По периметру павильона стоят вооруженные телохранители. Джонс не раз предупреждал своих приверженцев, что они могут повторить судьбу европейских евреев. Вот и сейчас он говорит о том же: «Власти Соединенных Штатов хотят нашей смерти. Они грозятся напасть на нас, бросить в тюрьмы и подвергнуть пыткам». Затем следует длинная гневная тирада: «Из-за их предательства и капиталистического эгоизма вы, дети мои, обречены на смерть! Мы умираем по вине тех, кто предал «Храм народов» и распускает о нас грязные слухи!» -Джонс. Несколько охранников пересчитывают собравшихся. Другие стражники рыщут по лагерю в поисках спрятавшихся сектантов. В джунглях снова раздаются выстрелы. «Слышите?! — кричит «отец» Джонс. — Это наемники! Конец близок! Время пришло! Дети мои, выстраивайтесь по обе стороны от меня». Помощники вносят алюминиевый чан с каким-то бурым пойлом. «На вкус это зелье как фруктовый сок, дети мои. Очень легко пьется», — уверяет Джонс своих последователей. Дебора Лейтон становится в длинную очередь за своей порцией яда. Жизнь в постоянном страхе, полная изоляция от внешнего мира, пастор Джонс со своим учением, задуривший ей голову, — Дебора чувствует, что готова к смерти. Вдруг из лагерной радиорубки выбегает женщина и что-то шепчет на ухо «Учителю». Он кивает и снова наклоняется к микрофону: «Дети мои, нам удалось предотвратить кризис. Можете расходиться по домам». Джим Джонс объявляет выходной. Дебора Лейтон возвращается в свою хижину совершенно опустошенная. Репетиция смерти длилась больше шести часов. Светает. Для Деборы это первая «белая ночь» в Джонстауне — колонии «Храма народов» в джунглях Гайаны, крохотного государства на северо-востоке Южной Америки. Она своими глазами видит ритуальное действо, которое Джонс затеял, чтобы испытать своих «детей»: готовы ли они пойти на смерть ради Учителя? Позже Дебора узнает, что это сам Джонс приказал своим людям устроить стрельбу в джунглях. Никто не собирался окружать Джонстаун. Середина декабря 1977 года. Белая американка Дебора Лейтон отправляется из Сан-Франциско в Гайану. Она надеется найти там рай среди тропиков, обещанный сектой «Храм народа». Убежище, где люди всех цветов кожи мирно живут одной семьей, объединенные верой в Джима Джонса и его учение. От Джорджтауна, столицы Гайаны, до лагеря «Храма народов» Дебора добирается больше суток — сначала на корабле, потом на грузовике. На джунгли уже опускается ночь, когда она наконец замечает табличку «Добро пожаловать в Джонстаун — сельскохозяйственную общину «Храма народов». В тусклом свете лампочек, болтающихся на фонарных столбах, Дебора различает деревянные домики и палатки, разбросанные по всему лагерю. На следующее утро становится очевидно, что Джонстаун перенаселен. В лагере нет ни горячей воды, ни других удобств. И жители «идеальной коммуны» выглядят нервными и обессиленными. Каждый день они по десять часов работают в поле. Кормят в коммуне скудно, в основном рисом. Провинившихся отправляют в «штрафные роты», лагерь патрулируют вооруженные охранники — на случай нападения, объясняет Джонс. В Америке Дебора входила в руководство секты, она хорошо знает «Учителя», поэтому поражена его нынешним состоянием: болезненный вид, лицо опухло, весь какой-то издерганный. Репродуктор разносит на весь лагерь его проповеди. А когда Джонс отдыхает, его речи транслируют в записи. По вечерам Джонс созывает паству к центральному павильону и вещает без умолку до глубокой ночи, твердя об опасности, якобы постоянно грозящей «Храму народов». Подзывает к себе людей из толпы и отчитывает за провинности. Кого-то он просто избивает, а других велит бросить в земляные ямы, где их держат по нескольку дней. Детей, которые воруют еду на кухне или просятся домой, охранники по ночам подвешивают вниз головой над колодцем и несколько раз окунают в воду. «Рецидивистов» отправляют в санитарную часть, где накачивают лекарствами до потери сознания. Джонс, похоже, одержим манией преследования. Вскоре он начнет устраивать своей пастве «белые ночи» каждые две недели. Секта. Одно это слово вызывает у многих отторжение. Между тем это нейтральный термин, который обозначает «религиозную общину, отколовшуюся от господствующей церкви либо отступившую от основного учения или культа». Но в общественном сознании это понятие имеет негативный оттенок: сектами называют группы людей, объединившихся вокруг харизматичного лидера, проповедующего то или иное учение, считая себя единственным носителем истины. Лидер психологически подчиняет себе остальных членов секты, не терпит никакой критики в свой адрес и угрожает отступникам. Многие из этих групп никогда не откалывались от более крупных общин и в этом смысле не являются сектами в научном понимании. К примеру, эксперты даже не считают саентологов религиозной общиной. По их мнению, это, скорее, закрытое бизнес-сообщество: «Храм народов» Джима Джонса, напротив, вполне соответствует стереотипам о тоталитарной секте. Джеймс Уоррен Джонс родился в 1931 году в маленьком городке в штате Индиана. Он с детства был нелюдим. Чувство единения с другими Джим испытывает только по воскресеньям в церкви. В городке, где живет семья Джонсов, шесть церквей. Мальчик посещает их все. Его не интересует суть той или иной веры. Джима завораживает сама религиозная церемония, когда во время мессы священник произносит пророчества или исцеляет больных, а община впадает в массовый религиозный экстаз. Еще подростком он начинает читать проповеди своим сверстникам — прямо на улице. Джим уже твердо знает, что станет священником. Тогда же юный «проповедник» начинает выступать против расовой дискриминации. Нужно быть очень смелым, чтобы говорить такое в городке, куда не решится заехать ни один черный. В 18 лет он женится и вскоре переезжает в Индианаполис, где становится нерукоположенным пастором в методистской церкви. Многие прихожане не скрывают своего враждебного отношения к Джиму Джонсу, ведь он проповедует расовое равенство и борется за гражданские свободы в городе, где находится штаб-квартира расистской организации «Ку-клукс-клан». Тогда молодой проповедник начинает собирать пожертвования на свою собственную церковь, где черные будут молиться бок о бок с белыми. В 1956 году у Джонса уже достаточно денег, чтобы арендовать бывшую синагогу. «Храм народов» — так он называет свою церковь. Здесь не проповедуют новую религию, паству привлекает сам Джонс, этакий Элвис Пресли от церкви, — белый человек, который говорит, что у него черная душа. На его богослужения приходят люди всех рас. Харизматичный оратор Джонс, много поездивший по стране, чтобы послушать выступления известных проповедников, знает, как угадывать настроение паствы. Каждое воскресенье в «Храм народов» бредут больные и калеки в надежде на исцеление. Прихожане ликуют, когда одним прикосновением руки пастор Джонс «заживляет раны» и «избавляет от страданий» раковых больных. Джонс неутомим в своем стремлении помочь униженным и оскорбленным. Он организует благотворительные кухни, раздает одежду нуждающимся, помогает сиротам. Вместе с женой усыновляет семерых детей — черных, белых и азиатов. Он хочет доказать, что люди с разным цветом кожи могут жить в мире. Поэтому, как утверждает сам Джонс, расисты постоянно забрасывают его дом камнями и атакуют на улице. Может быть, из-за этих нападений у него развивается мания преследования? Или он использует все эти инциденты, чтобы добиться от своих последователей абсолютного повиновения? Во всяком случае, Джонс создает собственную «следственную комиссию» и часами допрашивает своих последователей: не замышляют ли они против него что-то недоброе? Не планируют ли заговор? Рассказывают, что во время одной из проповедей неистовый Джим Джонс в бешенстве швырнул Библию на пол: «Слишком многие здесь смотрят на эту книгу, вместо того чтобы смотреть на меня!» «Отец» требует, чтобы «дети» обожали его. В 1965 году, когда в газетах начинают появляться статьи, в которых Джонса называют мошенником и шарлатаном, он решает покинуть расистский Индианаполис. В разгаре гонка вооружений. Всего три года назад, когда разразился Карибский кризис, мир был на грани ядерной катастрофы. Джим Джонс напоминает своим последователям о его давнем пророчестве: рано или поздно «ядерный холокост» уничтожит весь Средний Запад США. И только он, пастор Джонс, может всех спасти. Не менее ста сорока самых преданных учеников следуют за ним в Калифорнию. Редвуд-Валли в двухстах километрах к северу от Сан-Франциско — одно из немногих мест, где можно укрыться от ядерного удара. Там, среди виноградников и лугов, Джонс собирается основать новую общину, открытую для людей всех цветов кожи. Дебора Лейтон готова следовать за Джонсом куда угодно. Ей было семнадцать, когда она впервые услышала о «Храме народов». Летом 1970 года, в самый разгар войны во Вьетнаме, пастор Джонс сотворил чудо — помог ее брату Ларри получить отсрочку от армии. Дебора — трудный подросток, она ощущает себя аутсайдером, почти маргиналом. Девушка отправляется в Редвуд-Валли, чтобы познакомиться с проповедником, который самоотверженно помогает простым людям. Джонс облачен в черное одеяние. Деборе он кажется очень привлекательным: черные волосы с идеальным пробором, правильные черты лица, мягкий голос. Свою проповедь он, похоже, обращает прямо к Деборе: «Не случайно собрались вы сегодня здесь, дети мои. Вы пришли сюда, ибо в этом мире вам уготовано нечто большее. Вам предназначено стать частью нашего движения». В конце богослужения ученики восхваляют своего учителя, простирают руки к небу, поют и раскачиваются в ритме госпела. Дебора хочет стать частью этой замечательной общины. Потому что Джим Джонс обещает: те, кто с ним, станут высшими существами. В 1971 году, окончив школу, она вслед за братом уходит в «Храм народов». Учение Джонса — причудливая смесь из религиозных клише, целительства, идей расовой интеграции и реинкарнации. А с конца 1960-х он все чаще проповедует социализм. Сам Джонс утверждает, что якобы уже несколько раз приходил в этот мир: в облике Иисуса, персидского религиозного вождя Бабы и даже Ленина. Каждый раз он боролся за равноправие и счастье людей. Он надевает священническое облачение, провозглашает себя то пророком, то целителем, то чудотворцем. Джонс «превращает» воду в вино и «излечивает» калек. Естественно, все эти чудеса срежиссированы. Секретарша, которую он поднимает из инвалидного кресла, на самом деле совершенно здорова. У всех на глазах Джонс, уже не впервые, швыряет на пол Библию — она нужна только для того, чтобы угнетать черных. Он запрещает своей общине молиться христианскому богу. В его теологии всевышнего в конце концов заменяет социализм, а он, Джим Джонс, становится его служителем и пророком. Дебора Лейтон попадает в мир, где все подчинено жестким правилам (позднее эксперты назовут это характерной особенностью тотальных сект). В этом мире никто не смеет подвергать сомнению слова лидера или критиковать его. Отец Джонс благословляет и расторгает браки. Но при этом требует от своей паствы воздержания. Секс, учит Джонс, эгоистичен по своей сути и потому вреден. Все мужчины, по его мнению, предрасположены к гомосексуализму. Конечно, за одним-единственным исключением... Его «святость» не мешает Джонсу вступать в сексуальные отношения с молодыми учениками обоих полов. Членам общины запрещено близко общаться с друзьями и родственниками. Посещать их можно только в сопровождении другого члена общины. Дни здесь расписаны по минутам: короткий ночной сон, занятия по изучению социализма, военная подготовка. И многочасовые собрания, во время которых Джонс произносит душеспасительные речи и наказывает провинившихся, заставляя других членов общины избивать своих нерадивых братьев и сестер и плевать в них. Многое в своей риторике он заимствует у других сект, использует приемы мунистов и саентологов. Тех, кто решает покинуть секту, Джонс проклинает как предателей, угрожает им расплатой и даже смертью. Членам общины предлагается передать «Храму народов» все сбережения и недвижимость. Те, кто работает, должны сдавать зарплату в кассу общины, из которой потом все получают по несколько долларов на карманные расходы. Каждые две недели сектанты на одиннадцати автобусах, принадлежащих «Храму народов», отправляются в Сан-Франциско, Лос-Анджелес и другие города зазывать людей в «Храм народов». Они раздают брошюры, приглашают на богослужения, ликующими криками приветствуют Джонса, который произносит многочасовые проповеди и совершает чудесные исцеления. В 1972 году Джонс переносит штаб-квартиру своей секты в Сан-Франциско. Этот город на западном побережье США открыт всем неформалам, здесь постоянно возникают новые эзотерические школы и религиозные общины. Учение Джонса еще несет в себе отголоски утопического романтизма 1960-х, а в американском обществе меж тем уже наступает отрезвление. Убийства Кеннеди и Мартина Лютера Кинга отравляют политическую атмосферу в стране. Администрация президента Ричарда Никсона жестоко разгоняет демонстрации против войны во Вьетнаме, а летом 1972 года разгорается «уотергейтский скандал» с прослушиванием телефонов предвыборного штаба Демократической партии, организованным по инициативе администрации республиканца Никсона. Популярность «Храма народов» быстро растет. В секте уже 7500 человек. А ведь они еще и избиратели! Джонс старается сблизиться с политическим истеблишментом Сан-Франциско, поддерживает демократического кандидата на выборах мэра города, который в итоге и становится победителем. В благодарность за это Джонса в 1976 году приглашают в городскую комиссию по жилищному строительству. А через год Розалин Картер лично приглашает его в Белый дом на инаугурацию своего мужа — нового президента-демократа Джимми Картера. Джонс в зените славы. Но у многих в Сан-Франциско его деятельность начинает вызывать подозрения. Появляются первые критические статьи о «Храме народов». Джонс в ответ заявляет, что журналисты организовали против него заговор. Его риторика становится все более резкой: «Страной управляют фашисты, они собираются отправить в «концентрационные лагеря» всех правозащитников, негров и членов «Храма народов». Когда ФБР устраивает обыск в штаб-квартире саентологов, Джонс заявляет, что «федералы» скоро заявятся и в «Храм народов». К началу 1970-х, когда движение хиппи начинает сходить на нет, в США заговаривают об опасности таких религиозных сект, как «Движение сознания Кришны», «Саентологическая церковь» и «Церковь объединения», которую основал южно корейский религиозный деятель Мун Сон Мён. Первого августа 1977 года в журнале «Нью Уэст» выходит разоблачительная статья о «Храме народов», основанная на свидетельствах десяти бывших членов секты. Джонс пытался использовать свои политические связи, чтобы предотвратить публикацию, но безуспешно. Не дожидаясь, пока разгорится скандал, он спешно уезжает в Гайану. Вслед за «Учителем» в Южную Америку отправляются сотни членов секты. Джим Джонс еще в 1974 году арендовал кусок земли в тропическом лесу на территории бывшей английской колонии. В Гайане правят социалисты, поэтому эта страна — идеальное убежище для «Храма народов». В том же году пятьдесят первопроходцев отправляются в джунгли, корчуют лес, расчищают землю под посевы, строят деревянные дома. Но к массовому наплыву сектантов летом 1977 года лагерь не готов. До их родственников и друзей в США начинают доходить тревожные слухи из Джонстауна — так теперь называется это поселение. Якобы там практикуют телесные наказания и принудительный труд, устраивают какие-то жуткие «белые ночи», готовя членов общины к самоубийству. Дебора Лейтон, поняв, что вся жизнь в Джонстауне сводится к непосильному труду в поле и ночным репетициям массового самоубийства, решается на побег. В мае 1978 года Джонс отправляет ее по какому-то делу в столицу Гайаны. Добравшись до Джорджтауна, Дебора тут же идет в американское посольство и рассказывает консулу о том, что творится в поселении. Через два дня она садится в самолет до Нью-Йорка и вскоре после возвращения в США выступает с публичным заявлением. Дебора Лейтон сообщает о телесных наказаниях и вооруженных охранниках в Джонстауне, рассказывает о «белых ночах». Конгрессмен-демократ Лео Райан находит родственников тех, кто ушел в секту. Узнав, что сектанты полностью разорвали отношения с близкими, Райан решает лично разобраться в ситуации. 14 ноября 1978 года он отправляется в Джонстаун в сопровождении целой свиты тележурналистов, газетчиков, бывших членов секты и родственников тех, кто находится в поселении. Для Джима Джонса этот визит — грубое вмешательство в жизнь общины «Храма народов». Он давно уже пророчит, что политики, журналисты и те, кто предал его учение, хотят уничтожить Джонстаун. Единственный путь спасения — «революционное самоубийство». Никто в Америке не верит, что члены секты решатся на массовое самоубийство. Даже Лео Райан. 17 ноября 1978 года самолет, зафрахтованный конгрессменом, садится на шоссе рядом с Джонстауном. Джим Джонс принимает делегацию в центральном павильоне. Несмотря на поздний вечер, он в темных очках. Духовный лидер «Храма народов» выглядит измученным, по его лицу струится пот. Все готово к приему непрошеных гостей. Радостные колонисты пританцовывают, хлопая в ладоши. Идиллия, да и только. Но в тот же вечер выясняется, что это всего лишь красивая декорация. Какая-то женщина передает журналистам записку: «Помогите нам выбраться отсюда!» На следующее утро Джонс приказывает показать Райану и журналистам Джонстаун. Делегацию сопровождают люди Джонса. Колонисты уверяют, что живут в раю. Но Райану кажется, что эти люди запуганы и не так уж счастливы. И действительно, около двадцати сектантов изъявляют желание покинуть этот «рай» под защитой конгрессмена. Джонс вынужден отпустить их. Двадцать человек — не так уж много. Правда, потом он назовет их поступок «предательством века». Во второй половине дня делегация собирается в обратный путь. Но прямо перед отъездом кто-то из сектантов бросается на Райана с ножом. Конгрессмен успевает увернуться и вскочить в грузовик, который должен отвезти его и других на аэродром. Неожиданно в кузов запрыгивает и Ларри Лейтон, брат Деборы. Он говорит, что тоже хочет покинуть Джонстаун. Никто не знает, что Ларри получил секретное задание от «Учителя». Когда самолет взлетит, Ларри должен застрелить пилота, чтобы машина со всеми врагами и предателями упала в джунгли. 16.20. На взлетной полосе Райана и его «свиту» ждут два маленьких самолета. Конгрессмен уже поднимается на борт одного из них, как вдруг на летном поле появляется красный трактор. Джонс, видимо, не вполне доверяя Лейтону, послал вдогонку делегации своих головорезов. Они спрыгивают на землю и открывают огонь. Райан, трое журналистов и один из бывших членов секты убиты. Многие ранены. Ларри Лейтон тоже открывает огонь, ранив двух человек. Позже раненых подберут гайанские военные. Теперь Джиму Джонсу отступать некуда. В 18.00 в Джонстауне начинают выть сирены, «Учитель» созывает свою паству на последнюю «белую ночь». Охранники, прочесав лагерь, сгоняют всех в павильон и окружают его. «Вы не даете нам жить в мире и согласии, так дайте хотя бы умереть спокойно!» — витийствует Джонс. Ему отвечают громкими аплодисментами. Сегодня он пророчествует в последний раз: якобы в Джонстауне высадится десант парашютистов, они всех перережут. Джонс это точно знает. «Так давайте же сжалимся над нашими стариками и детьми и примем яд, как это делали древние греки, чтобы спокойно уйти в мир иной. Это не трусливое самоубийство, а революционный протест против бесчеловечной жестокости этого мира», — призывает он. Какая-то женщина подходит к микрофону: «Неужели нет другого выхода? Может, хотя бы не убивать младенцев?» «Чтобы обречь их на страшные муки?!» — негодует Джонс. Женщина пытается возразить, но ее слова тонут в неодобрительном гуле голосов ее «братьев» и «сестер». Жители Джонстауна упускают последний шанс избавиться от наваждения. Многие из 900 с лишним человек, собравшихся в павильоне, следуют за «Учителем» многие годы, его слово для них — закон. Они готовы идти за ним и сейчас. А те немногие, кто сомневается в необходимости массового самоубийства, просто не смеют поднять голос. Дети должны умереть первыми. Помощники Джонса раздают им стаканчики с лимонадом, в который подмешан цианистый калий. Тем, кто помладше, яд впрыскивают в рот шприцем. Пока дети корчатся в предсмертных судорогах, взрослые один за другим подходят к микрофону и благодарят «Учителя» за великое дело всей его жизни. Потом они становятся в очередь за ядом. Вооруженные охранники следят за тем, чтобы никто не сбежал. Стоны становятся все громче. Смерти от цианистого калия предшествуют пять минут невыносимых мучений. «Сохраняйте достоинство! — кричит Джонс. — Прекратите истерику!» Лишь немногим удается спрятаться в лагере или скрыться в джунглях. В тот день в Джонстауне погибают 909 человек. Было ли это массовое самоубийство? Мы никогда не узнаем, сколько человек добровольно выбрали смерть. А потом раздается выстрел. Для себя Джонс выбрал куда более легкую смерть — одна из преданных учениц убивает его из пистолета. Над Джонстауном повисает мертвая тишина. В Америке Дебора Лейтон узнает о «массовом революционном самоубийстве». Ее брат Ларри — единственный, кто окажется на скамье подсудимых по обвинению в заговоре с целью убийства члена конгресса. Остальные боевики Джонса, устроившие бойню на взлетном поле, погибнут в Джонстауне. Ларри Лейтон выйдет из тюрьмы лишь в 2002 году. Трагедия в Джонстауне показала, до какой степени можно извратить религиозные идеи. Джим Джонс в последние минуты жизни продолжал орать в микрофон, что он хотел преподать миру урок, но мир оказался к этому не готов. Он и его ученики пришли в него раньше времени. «И мы без сожаления покидаем этот проклятый мир!» После этой фразы на последней магнитофонной пленке из Джонстауна слышны крики ликования... Как засасывает опасная трясина Где проходит грань между религиозной общиной и опасной сектой? Ученые выявили несколько общих черт у сектантских объединений.
Подробнее на: http://ukrday.com/kriminal/novosti.php?id=75978
Свежие комментарии