© РИА Новости | Купить иллюстрацию

31/12/2009

БЛАГОВЕЩЕНСК, Россия.

Отправляясь на российский Дальний Восток, я думал, что российско-китайская граница чем-то напоминает границу США и Мексики: бедные темнокожие люди тайком перебираются через реку на север в поисках работы, вызывая недовольство и раздражение у белых людей.

Бедные китайцы действительно перебираются на российскую сторону, и работают они за меньшие деньги, чем русские. Да и громкие заявления по поводу иммигрантов, которые мы слышим в США, можно услышать также и в России, которая говорит о "желтой угрозе". Однако эта паранойя преобладает все же в Москве, а не на Дальнем Востоке России. Здесь у каждого есть свой любимый пример того, как другие русские преувеличивают масштабы китайского присутствия. В московской прессе появляются сообщения о том, что китайцы составляют половину населения Благовещенска, или что в России есть десятки китайских деревень, не нанесенных ни на одну карту. "Я слышал разговоры о том, что улицы в Благовещенске называют в честь китайских генералов, и что в местном городском совете есть китайцы", - рассказал мне Михаил Кухаренко, возглавляющий Институт Конфуция в Благовещенске, который финансируется китайским правительством.

Заметного присутствия китайцев в Благовещенске не отмечается, хотя здесь их больше, чем в любом другом месте России. Отчасти это объясняется жесткими государственными ограничениями на приезд китайцев в страну. Есть здесь пара так называемых китайских рынков, где продавцы из Китая торгуют дешевой одеждой и электроникой. Но такие рынки можно найти по всей России и в других странах бывшего восточного блока. Есть здесь достаточно большое количество китайских ресторанов, старающихся угодить вкусам россиян. Именно здесь я впервые попробовал жареную картошку.

Но на улицах китайцев очень мало. Можно увидеть лишь немногочисленных туристов, фотографирующих памятник Ленину и восстановленную арку, которая была построена в честь поездки царевича Николая на Дальний Восток в 1891 году.

Что примечательно в Благовещенске, так это тот энтузиазм, с которым русские, в отличие от своего правительства, говорят о Китае. Если некоторые бедные китайские граждане приезжают в Россию в поисках работы, то образованные представители российского среднего класса все чаще едут в противоположном направлении. Среди тех молодых, говорящих по-английски россиян, с которыми я встречался в Благовещенске, почти каждый работал в Китае в том или ином качестве. Многие жили там. Один из них, Сергей, только что вернулся с работы из Шанхая. Он с восторгом говорил о том, насколько китайцы более дружелюбны, открыты и оптимистичны по сравнению с россиянами.

Один момент в российско-китайских отношениях кажется особенно показательным: подавляющее большинство смешанных браков между китайцами и россиянами - это браки китайских мужчин и российских женщин. Отчасти это вызвано факторами демографии - у России избыток женщин, а в Китае слишком много мужчин. Но одна русская женщина сказала мне так: "Китайские мужчины добрее и внимательнее к своим женам. И у них обычно больше денег".

На факультете международных отношений Амурского государственного университета в Благовещенске количество изучающих китайский язык студентов увеличивается с каждым годом. Теперь в качестве первого иностранного языка больше студентов изучает китайский, чем английский. Факультет закрывает свое отделение европейских исследований, а также прекращает преподавание немецкого и французского языков. Скоро здесь будут преподавать только китайский и английский.

"Китай это судьба Сибири; наше настоящее и будущее во всех отношениях зависит от того, что будет происходить в Китае, - сказал мне профессор Иркутского государственного университета и авторитетный специалист по российско-китайским отношениям Виктор Дятлов, - единственное направление, в котором мы можем двигаться, это интеграция и сотрудничество между Россией и Китаем. Но мы не знаем, какие формы примет такая интеграция".

Однако такая интеграция местного масштаба с Китаем не имеет большого значения для более широкой картины, говорит Дятлов. "Будущее Сибири и ее народа решается не здесь, а в Москве, - отмечает он, - то, что думают люди в Сибири, неважно. Сибирь это национальная сокровищница, и местное население служит лишь для того, чтобы помогать государству в освоении этих богатств".

Действительно, многие люди жалуются, что Москва обращается с Дальним Востоком России как с дойной коровой, и эксплуатирует его, чтобы получать экспортную прибыль от Китая. При этом она мало заботится о жизни местного населения. В феврале 2009 года Россия и Китай подписали соглашение о поставках нефти сроком на 20 лет стоимостью в 25 миллиардов долларов. К концу этого срока может получиться так, что Китай будет покупать четверть импортируемой им нефти у России и стран Центральной Азии. Большая часть этой нефти будет поступать из Сибири по трубопроводу, первоначальный маршрут которого проходил в опасной близости от известного своей девственной чистотой озера Байкал. Это вызвало протесты у сибиряков.

Недавно Россия также начала продавать в Китай электроэнергию с Бурейской ГЭС, стоящей на притоке Амура, причем по более низкой цене, чем платят за электричество россияне в Благовещенске. "Нам это не нравится, - говорит декан факультета международных отношений Амурского университета Светлана Косихина, - электричество здесь дорогое, и если мы будем продавать его в Китай, то оно станет еще дороже".

Даже местное население проявляет значительную подозрительность по поводу китайских намерений и планов в отношении российского Дальнего Востока. Кухаренко (будучи директором местного Института Конфуция, он работает на китайское правительство) считает, что многие из обучающихся в Благовещенске китайских студентов – шпионы: "особенно те, кто постарше, и кто уже хорошо говорит по-русски". Ходят также слухи о том, что в соседнем китайском городе Хэйхэ есть секретный музей, куда водят только китайских туристов. Там якобы есть карта, где показано, как Китай будет владеть Дальним Востоком России.

"Мы не боимся, но мы обеспокоены. Мы просто не понимаем, что они собираются делать. Они в любой момент могут напасть на нас, - говорит Косихина, - у нас есть поговорка: "Пессимисты учат китайский".

 

Суйфэньхэ, Китай. В 1989 году открытие границы между Россией и Китаем заставило русских всерьез испугаться «желтой опасности»: миллионов китайских граждан, наводняющих относительно малонаселенную, но богатую ресурсами Сибирь. Некоторые аналитики дошли даже до предположений о том, что Россия должна смириться с неизбежным и продать всю сибирскую территорию Китаю.

С точки зрения демографии, то, что китайцы будут массово переселяться в Россию, выглядит вполне возможным. Однако если рассмотреть этот вопрос с экономической точки зрения, окажется, что экономика Китая переживает бум и перспективы выглядят безграничными, тогда как Россия в большой степени зависит от своих сомнительных запасов нефти и газа. «Белые воротнички» уже сейчас зарабатывают в Китае больше, чем в России, а по мере роста китайской экономики зарплаты «синих воротничков» тоже должны превзойти российские. Не означает ли это, что в итоге не китайцы потянутся в Россию, а россияне в Китай?

Я не раз задавал этот вопрос жителям российского Дальнего Востока, и постоянно получал один и тот же ответ: так уже происходит. Пока темпы российской миграции в Китай невелики, но вполне возможно, что это только начало.

В сравнительно захолустном Суйфэньхэ настолько больше энергии, чем в три раза большем Владивостоке, что, проделав четырех часовой путь через границу, чувствуешь себя, как будто попал из черно-белого фильма в цветной. Дорога, ведущая из Владивостока, становится тем хуже, чем ближе подходит к границе, людей вокруг практически не видно. Китай же встречает путешественника огромным торговым центром с красными куполами – очевидной стилизацией под русскую архитектуру - и гостиницей международного класса Holiday Inn.

Все это должно было стать частью совместной китайско-российской зоны свободной торговли, в которую люди могли бы приезжать за покупками без виз. Однако со своей стороны Россия построила только церковь, которую китайские туристы фотографируют через сетчатый забор.

Я приехал в Суйфэньхэ в день величайших в новейшей истории Китая торжеств – праздновалась 60-летняя годовщина основания Китайской Народной Республики. Тем не менее на многих стройплощадках в центре города люди продолжали работать до самой темноты. Это заставило меня вспомнить об огромном подвесном мосте, который строится во Владивостоке. Он должен быть готов к 2012 году, в котором город планирует принимать саммит Организации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества. Очевидно, что это – приоритетный проект, находящийся под контролем Москвы, но, когда я заметил моей переводчице, что не вижу, чтобы кто-нибудь там работал, она с улыбкой мне ответила: «Да, мы тоже обычно никого не видим».

Экономика Суйфэньхэ держится на шоп-турах из России, в городском центре на всех магазинах висят вывески на кириллице, один из магазинов спорттоваров носит название «ЦСКА» в честь легендарной московской футбольной команды. На распродаже в другом магазинчике я видел футболки с символикой сочинской Олимпиады 2014 года и «Единой России» - политической партии Владимира Путина.

Однако помимо российских туристов в городе появляется все больше переселенцев из России. Скажем, журналист Станислав Быстрицкий раньше работал во Владивостоке корреспондентом на телевидении. Сюда он переехал пять лет назад. Сейчас он выпускает на местном телеканале Suifenhe TV две программы на русском языке. Одна из них ориентирована на российских туристов, а вторая на китайцев, которые хотят выучить русский язык и больше узнать о России.

Когда мы с ним гуляли по городу, пожилой китаец, улыбнувшись, приветствовал нас русским словом «хорошо». Мне это показалось странным, однако Быстрицкий объяснил, что для местных китайцев это обычное приветствие, так как оно звучит как китайское слово, и носителям китайского легко его произносить.

Он подтвердил то, что я слышал в Благовещенске и Владивостоке – русские приезжают в Китай, потому что здесь проще работать и легче вести дела. «Многие росси    йские бизнесмены говорят, что здесь легче работать – намного меньше коррупции и бюрократии», - подчеркнул он.

Местные власти одно время планировал построить в Суйфэньхэ русский квартал. По слухам, ожидалось, что в нем поселятся до 50 000 жителей. Впрочем, по-видимому, от этих планов город отказался. По словам Быстрицкого, законы о приобретении жилья иностранцами смягчились, поэтому власти решили, что необходимости в отдельном русском квартале больше нет. До конца прояснить этот вопрос мне не удалось. Быстрицкий, правда, договорился о встрече с сотрудником местной мэрии, чтобы поговорить об этом и о других связанных с иммигрантами проблемах. Однако чиновник, судя по всему, решил, что я – русский, а когда Быстрицкий представил меня как американца, глаза у собеседника расширились, точно в мультфильме, и он сказал, что вероятно мне следует говорить не с ним. В итоге, я так ни с кем из представителей местных властей и не побеседовал.

Зато я смог встретиться с некоторыми из живущих в Суйфэньхэ русских. Петр строит небольшой жилой комплекс для мигрантов из России. Городские власти отнеслись к этой идее с таким энтузиазмом, что даже начали сносить дома живущих в районе строительства китайцев.

Виктор, инженер из России, переехал в Суйфэньхэ в начале 2008 года. Здесь он работает над технологией борьбы с загрязнением окружающей среды. В Китае его идеи были встречены с большим интересом, чем на родине. «Китайцев больше интересуют инновационные проекты, здесь больше возможностей», - утверждает он. Его жена Наташа работает техником местной новаторской (и, на взгляд сторонника гражданских прав, довольно зловещей) системы «электронной безопасности», в рамках которой камеры наблюдения по всему городу теперь контролируются из одной чистенькой диспетчерской в облицованном стеклом здании, носящем название «Суйфэньхэский киберпорт». По ее словам, она хочет, чтобы ее 4-летний сын был воспитан «в китайских традициях» и выучил китайский.