Джеймс Джордж Фрэзер родился в Глазго 1 января 1854 года. Он был старшим из четырёх детей в семье фармацевта. Родители Фрэзера состояли в Свободной церкви Шотландии — консервативном течении в протестантизе, которое в 1840-х гг. порвало с официальной шотландской церковью. Джеймс вырос в атмосфере глубокой набожности, которую, как он позже писал, совсем не считал гнетущей.
Фрэзер поступил в университет Глазго в возрасте 15 лет (обычный возраст для того времени). Получил образование по специальности юриспруденция (1869—74). В мемуарах он вспоминает, что в это время с ним произошли три важные вещи: он на всю оставшуюся жизнь увлёкся классическими языками и литературой, понял, что мир управляется системой неизменных природных законов, и безболезненно потерял религиозную веру своего детства.
Прочитав книгу Э.Тайлора «Первобытная культура» (1871) – труд, который до сих пор во многих отношениях считается классическим, Фрэзер решил изучать антропологию. Он считал, что хотя шотландское образование дало более разностороннюю подготовку, чем это сделало бы английское, но всё-таки его уровня не достаточно, и поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета для получения второй степени бакалавра и в 1874—79 гг. изучал классическую философию и языки, а также право. С 1879 г. и до конца жизни он работал в Кембриджском университете, с 1907 г. — профессор социальной антропологии, один из отцов-основателей знаменитой кембриджской школы социальной антропологии.
В 1896 г. Фрэзер женился на Элизабет Гроув (Elizabeth [Lilly] Grove) — вдове французского происхождения с двумя детьми, которая была еще и писательницей, автором важного исследования, посвящённого истории танца, и множества пьес, использовавшихся для обучения во французской школе. Элизабет была убеждена, что научное сообщество недооценивает заслуги её мужа, который полностью соответствовал стереотипу учёного — был застенчив и неразговорчив. Она стала его «эффективным менеджером»: организовала перевод его работ на французский язык, благодаря чему Фрэзер стал очень известным во Франции. В 1907 г. он стал членом совета Тринити-колледжа Кембриджского университета, а в 1907—1908 гг. — профессором социальной антропологии университета Ливерпуля. На протяжении всей жизни Фрэзер получал высшие академические награды: в 1914 г. был удостоен звания рыцаря, в 1920 г. стал членом Королевского общества, а также другие награды.
С 1930 г. Фрэзер почти полностью ослеп. Умер сэр Джеймс Джордж Фрэзер 7 мая 1941 г. в возрасте 87 лет.
Фрэзер вслед за восхитившим его Э. Тайлором развивал сравнительный метод в этнографии, он также является одним из родоначальников сравнительного религиоведения. Его работы затрагивали широкий спектр проблем, особенно мифологии, религии, магии. Он был первым, кто предположил наличие связи между мифами и ритуалами. В основу его исследований были положены три принципа: эволюционное развитие культуры, психическое единство человечества и фундаментальная противоположность разума предрассудку.
Фрэзер был кабинетным учёным и почти никогда не покидал пределов Англии. Кроме Италии и Греции, он практически нигде не был, а большую часть фактического материала получил от миссионеров и служащих различных британских компаний, живших в колониях, использовав для этого рассылку специальных опросников.
Сэр Джеймс Фрэзер начал писать благодаря своему другу и выдающемуся ученому У. Робертсону Смиту, который был редактором энциклопедии «Британика» и предложил Фрэзеру сотрудничество. Так как к тому времени тома до буквы «O» уже вышли в печать, Фрэзер начал работать над статьями, идущими после буквы «P». Он стал автором таких важных статей, как «Табу» и «Тотем».
Первая его работа «Тотемизм» вышла в 1887 г.. Но наиболее известная работа Фрэзера, принесшая ему мировую славу, — «Золотая ветвь» («The Golden Bough») — была впервые опубликована в 1890 г. В этой книге собран и систематизирован огромный фактический материал по первобытной религии, магии, мифологии, тотемизму, фольклору и обычаям разных народов. В этой книге проводятся параллели, например, между древними культами и ранним христианством. Труд был расширен до 12 томов в последующие 25 лет.
По мнению Фрэзера, в духовном развитии человечества существовали три стадии: магия, религия и наука. Согласно Фрэзеру, магия предшествует религии и почти полностью исчезает с её появлением. На «магической» стадии развития люди верили в свои способности изменять окружающий мир магическим способом. Позже люди разуверились в этом и господствующей стала идея, что мир подчиняется богам и сверхъестественным силам. На третьей стадии человек отказывается и от этой идеи. Преобладающей становится вера в то, что мир управляется не богом, а «законами природы», познав которые, можно управлять им.
Материалы из произведений Фрэзера, посвящённые символическому циклу жизни, смерти и возрождения, широко использовались в литературе и искусстве периода, последовавшего за Первой мировой войной. Например, аллюзии на книги Фрэзера можно найти в «Бесплодной земле» Томаса Элиота.
Даже оппоненты ученого неоднократно отмечали образованность этого человека. Несмотря на критику своей работы «Тотемизм и экзогамия», Фрезер изложил все три точки зрения на этот вопрос, доверив решить достоверность читателям. Его трудами пользовались и пользуются историки, этнографы, религиоведы и антропологи многих стран.
Фрезер никогда не держался за единожды построенную им теорию, легко усваивал новые мысли, менял свою точку зрения. Он нисколько не стеснялся открыто в этом признаваться, честно объясняя перемены своего взгляда, а порой даже не противопоставляя новый взгляд прежнему.
И несомненно прав Агнус Дауни, который считает огромной заслугой Фрэзера перед этнографией то, что он «…своими сочинениями возбудил широкий общественный интерес к этому предмету и привлек многих ученых к тому, чтобы заняться подобными исследованиями».
Другая, немногим менее знаменитая работа Фрэзера – «Фольклр в Ветхом Завете», как и «Золотая ветвь», переведенная на все мыслимые и немыслимые языки. В ней ученый с помощью своей теории магии и сравнительного метода пытается объяснить ряд мест и сюжетов Ветхого Завета: борьбу Иакова (с ангелом? с Богом?), запрет смешивать мясные и молочные продукты и многие другие. Именно эта книга была в числе тех, которая была переведена в 1920-е гг. на русский язык и издана в серии «Атеистические чтения». И, хотя сэр Фрэзер протестовал («Какие атеистические чтения? Я верующий человек!») – так книга и вышла.
Обе книги читаются с огромным интересом (тут еще сказался и литературный дар Фрэзера), много раз переиздавались.
Скачать «Золотую ветвь» можно здесь - http://royallib.com/book/frezer_dgeyms/zolotaya_vetv.html
Вот примеры сравнительно-этнографического метода Дж.Фрэзера:
Дж. Фрэзер. Фольклор в Ветхом Завете.
часть вторая. ЭПОХА ПАТРИАРХОВ
Глава 5. ИАКОВ У КОЛОДЦА
Утешенный явлением ангелов и полученным от бога в Вефиле обещанием |
часть третья. ЭПОХА СУДЕЙ И ЦАРЕЙ
Глава 2. САМСОН И ДАЛИДА
Среди величавых судей Израиля богатырская фигура Самсона производит
странное впечатление. Библейские авторы передают, что Самсон в течение
двадцати лет был судьею в Израиле, но они не сохранили нам ни одного
приговора, который он вынес в качестве судьи; если же приговоры эти
соответствовали его подвигам, то едва ли можно признать Самсона образцовым
судьей. Его влекло к побоищам и ссорам, поджогу скирд и налетам на жилища
блудниц. Короче говоря, он больше походил на забулдыгу и сорвиголову, чем на
настоящего судью. Вместо скучного перечня его судейских приговоров нам
преподносят занимательный, хотя и не слишком нравоучительный рассказ о его
любовных и боевых, вернее, разбойничьих приключениях; потому что, если
верить (а не верить мы не можем) библейскому рассказу о деяниях этого
хвастливого распутника, он никогда не предпринимал регулярной войны и не
стоял во главе национального восстания против филистимлян, угнетавших его
народ. Он лишь время от времени выступал вперед наподобие одинокого паладина
или странствующего рыцаря и косил их направо и налево, размахивая ослиной
челюстью или каким-либо другим оружием в том же роде, подвернувшимся под
руку. Но даже и в этих грабительских набегах (он не останавливался перед
тем, чтобы снять со своей жертвы одежду, надо полагать, вместе с кошельком)
он, по-видимому, меньше всего думал об освобождении своего народа от
рабства. Когда он убивал филистимлян - а убивал он их весьма охотно и в
огромном количестве, - им двигали не высокие мотивы патриотизма или
политические соображения, а исключительно личная месть за зло, причиненное
ими ему самому, его жене и его тестю. Вся его история от начало до конца -
это история чрезвычайно себялюбивого, неразборчивого в средствах
авантюриста, действующего под влиянием порывов страстей и равнодушного ко
всему, кроме удовлетворения своих минутных капризов. Лишь сверхъестественная
сила, безудержная храбрость и некоторый налет юмора возвышают образ Самсона
над банальным типом простого разбойника и придают ему сходство с героями
комической эпопеи в стиле Ариосто. Но эти черты, сообщая известную
пикантность рассказу о его подвигах, едва ли умаляют чувство несоответствия,
которое в нас возбуждает гротескная фигура бахвала и забияки наряду со
строгими изображениями праведников и героев израильского пантеона. Истина
заключается, вероятно, в том, что эта чрезмерная яркость красок принадлежит
скорее кисти художника-рассказчика, чем трезвому перу историка. Отдельные
эпизоды, богатые необычайными и занимательными приключениями, быть может,
переходили из уст в уста в народных сказаниях задолго до того, как они
выкристаллизовались и сгруппировались вокруг памяти некой действительно
существовавшей личности. Какой-нибудь житель пограничных гор, своего рода
еврейский Роб Рой, отличавшийся неукротимым нравом, необычайной физической
силой и беззаветной храбростью, прославился своими дикими набегами на долину
филистимлян и сделался народным героем Израиля. Ибо нет достаточных
оснований сомневаться в том, что в саге о Самсоне под легким и шатким
зданием вымысла лежит солидный фундамент истинных фактов. Подробное и вполне
определенное обозначение городов и мест, где протекала жизнь Самсона от
рождения до смерти, говорит о том, что мы имеем здесь дело с подлинным
преданием местного характера, и противоречит взглядам некоторых ученых,
желающих видеть в легенде о библейском богатыре лишь один из солярных мифов.
Фрэзер имеет в виду ученых, придерживавшихся так называемой натуристической,
или солярно-метеорологической, теории, объяснявшей происхождение религии из
непонимания человеком явлений природы, особенно астральных и
метеорологических. По мнению этих ученых, герои сказок, легенд, фольклора,
народные обычаи и обряды - отголоски древних астрально-мифологических
верований. Особенно заметно вымысел рассказчика обнаруживается в передаче
катастрофы, постигшей героя вследствие коварства вероломной женщины, которая выведала у него секрет его необычайной силы и затем предала его врагам.
Рассказ этот гласит:
"После того полюбил он одну женщину, жившую на долине Сорек; имя ей
Далида (Далила). К ней пришли владельцы филистимские и говорят ей: уговори
его, и выведай, в чем великая сила его и как нам одолеть его, чтобы связать
его и усмирить его; а мы дадим тебе за то каждый тысячу сто сиклей серебра.
И сказала Далида Самсону: скажи мне, в чем великая сила твоя и чем связать
тебя, чтобы усмирить тебя? Самсон сказал ей: если свяжут меня семью сырыми
тетивами, которые не засушены, то я сделаюсь бессилен и буду как и прочие
люди. И принесли ей владельцы филистимские семь сырых тетив, которые не
засохли, и она связала его ими. (Между тем один скрытно сидел у нее в
спальне.) И сказала ему: Самсон! Филистимляне идут на тебя. Он разорвал
тетивы, как разрывают нитку из пакли, когда пережжет ее огонь. И не узнана
сила его. И сказала Далида Самсону: вот, ты обманул меня и говорил мне ложь;
скажи же теперь мне, чем связать тебя? Он сказал ей: если свяжут меня новыми
веревками, которые не были в деле, то я сделаюсь бессилен и буду, как прочие
люди. Далида взяла новые веревки и связала его и сказала ему: Самсон!
Филистимляне идут на тебя. (Между тем один скрытно сидел в спальне.) И
сорвал он их с рук своих, как нитки. И сказала Далида Самсону: все ты
обманываешь меня и говоришь мне ложь; скажи мне, чем бы связать тебя? Он
сказал ей: если ты воткешь семь кос головы моей в ткань и прибьешь ее
гвоздем к ткальной колоде (то я буду бессилен, как и прочие люди). (И
усыпила его Далида на коленях своих. И когда он уснул, взяла Далида семь кос
головы его,) и прикрепила их к колоде и сказала ему: филистимляне идут на
тебя, Самсон! Он пробудился от сна своего и выдернул ткальную колоду вместе
с тканью; (и не узнана сила его!. И сказала ему (Далида):
как же ты говоришь: "люблю тебя", а сердце твое не со мною? вот, ты трижды обманул меня, и не сказал мне, в чем великая сила твоя. И как она
словами своими тяготила его всякий день и мучила его, то душе его тяжело
стало до смерти. И он открыл ей все сердце свое, и сказал ей: бритва не
касалась головы моей, ибо я назорей божий от чрева матери моей; если же
остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб и буду, как
прочие люди. Далида, видя, что он открыл ей все сердце свое, послала и звала
владельцев филистимских, сказав им: идите теперь; он открыл мне все сердце
свое. И пришли к ней владельцы филистимские и принесли серебро в руках
своих. И усыпила его (Далида) на коленях своих, и призвала человека, и
велела ему остричь семь кос головы его. И начал он ослабевать, и отступила
от него сила его. Она сказала: филистимляне идут на тебя, Самсон! Он
пробудился от сна своего, и сказал: пойду, как и прежде, и освобожусь. А не
знал, что господь отступил от него. Филистимляне взяли его и выкололи ему
глаза, привели его в Газу и оковали его двумя медными цепями, и он молол в
доме узников".
Итак, великая мощь Самсона обреталась в его волосах, и достаточно было
срезать его свисавшие до плеч косматые пряди, не стриженные с детства, чтобы
отнять у него сверхчеловеческую силу и сделать немощным. Такого рода поверье
было распространено во многих местах земного шара, в особенности
относительно людей, которые, подобно Самсону, претендовали на силу,
недосягаемую для обыкновенных смертных. Туземцы острова Амбоина, в
Ост-Индии, полагали, что вся их сила находится в волосах и что, потеряв
волосы, они лишились бы и силы. Один преступник, подвергнутый пытке по
приказу голландского суда на этом же острове, упорно отрицал свою вину, пока
ему не срезали волосы, после чего он немедленно сознался. Другой человек,
которого судили за убийство, оставался непоколебимым, отрицая свою вину,
несмотря на все ухищрения судей. Увидев доктора с ножницами в руках, он
спросил, для чего они. Когда ему сказали, что этими ножницами ему остригут
волосы, он стал просить не делать этого и чистосердечно покаялся во всем.
После этого случая всякий раз, когда голландским властям даже с помощью пыток не удавалось получить признание у заключенного, они прибегали к
остриганию его волос. Туземцы другого ост-индского острова - Церам верят,
что если юноша срежет себе волосы, то он сделается слабым и немощным.
В Европе также считали, что зловредная сила колдунов и ведьм таилась в
их волосах и что с ними нельзя ничего поделать, пока у них целы волосы.
Отсюда во Франции возникло обыкновение перед пыткой сбривать у людей,
обвиненных в колдовстве, все волосы на теле. Миллей присутствовал в Тулузе
при пытке нескольких человек, от которых нельзя было добиться признания
вины, пока их не раздели донага и не обрили, после чего они тут же
подтвердили предъявленное им обвинение. Точно так же одна, казалось бы,
благочестивая женщина была подвергнута пытке по подозрению в колдовстве; она
с невероятной стойкостью переносила все мучения, и лишь после того, как у
нее выдернули все волосы, признала себя виновной. Известный инквизитор
Шпренгер довольствовался тем, что сбривал волосы на голове у подозреваемых в
колдовстве мужчин и женщин; а его более последовательный коллега Куманус
обрил у сорока одной женщины волосы со всего тела, прежде чем отправить их
на костер. Он имел весьма веские причины для столь строгого следствия, ибо
сам сатана в проповеди с кафедры Норт-Бервикской церкви успокаивал своих
многочисленных слуг заверением, что с ними не приключится никакого зла и ни
одна слеза не упадет из их глаз, пока на них целы их волосы. Подобным же
образом в индийской провинции Бастар "человека, признанного виновным в
колдовстве, отдают на избиение толпе, сбривают с него волосы (так как именно
в волосах предполагается вся его злая сила) и выбивают передние зубы, чтобы
помешать ему бормотать заклинания. Колдуньи подвергаются такой же пытке;
после того как их признали виновными, они подлежат той же каре, что и
мужчины, а волосы их после бритья привешиваются к дереву в публичном месте".
У бхилов, первобытного племени в Центральной Индии, к женщине, обвиненной в
колдовстве, применялись различные способы увещевания, вроде подвешивания к
дереву вниз головой или втирания перца в глаза а затем у нее срезали с
головы прядь волос и закапывали в землю, "дабы уничтожить последнее звено |
|
Всю книгу «Фольклор в Ветхом Завете» можно читать и скачать здесь - http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Relig/Frez_2/
Свежие комментарии