ЯЗЫЧНИКИ. рассказ-наблюдение.

ЯЗЫЧНИКИ

Он играет на похоронах и танцах,

Вся наша жизнь - одно из двух.

 

“Машина времени”, А.Макаревич

Дело было в августе, в подмосковье - на берегу Истринского водохранилища.

Группа человек 40, размещение в парк-отеле, полный пансион- спасибо организаторам. Учись себе без отрыва на хлеб насущный. Каждый день -  обучающие семинары, знакомство с новым оборудованием и системами управления. поток информации, которую надо на ходу переваривать и осмысливать. И конечно, общение с коллегами – та самая роскошь, без пустого трёпа и селфи-отчёта, часто сопровождающих суррогатное общение в сети.

Бизнес своеобразный, клиент специфичный, очень разный. Но- в основном не бедный. Работа на богатых людей и просто обеспеченную публику накладывает свои отпечатки на профессиональный облик подрядчика. В основном здесь вращаются – с разной скоростью и степенью успешности- небольшие компании, или фрилансеры, люди с руками и головой, причём - в правильном со всех сторон, оптимальном соотношении. Люди независимые и свободные-поневоле. Системные инженеры, ценители домашнего комфорта и гармонии – кто по образованию, кто- по жизни. Бескомпромиссные перфекционисты, повседневно идущие на компромисс- как минимум с техникой и капризным оборудованием. Без системного мышления тут не выплывешь. И – хошь-не хошь – психологи. Без психологии – тоже никак; и вопрос не в технологиях продаж и всякой муре, что продают бизнес-школы и курсы; здесь ситуация другая. Пока нет между вами особой химии, или электричества – уж как хочешь назови -заказчик за кошельком в карман не полезет. Ведь здесь - отношения свободных субъектов частного рынка, без тендеров по регламенту; и важно- чтоб подрядчик – по рекомендации, при том - ниже на пару ступеней социальной лестницы. Сам этот факт заказчику дюже льстит, и это –тоже часть бизнеса как большой игры!  И важно, чтоб исполнитель- не ботаник-электроник какой, а чтоб мог и разговор поддержать, на родные темы: кино и музыка- само собой; а ещё - о яхтах и экономике; мотоциклах и авто – само собой; респект- если разбирается в сортах виски и вкусах сигар, знает –хотя бы в общих чертах - как провести дренаж на участке, и осведомлён о гламурных тусовках на Ибице, в Гоа, или - почему теперь Новый год в Куршавеле- это не модно…

А уж музыка и кино! Тут своя игра: «Угадай вкус заказчика».

Заказчик всегда создаёт рынок, формирует своего подрядчика. Партнёр должен быть достойным (дом – территория интимная, всякого не пустишь), решения- новейшими (круче чем у соседа), а бюджет – ниже нижнего предела. Отжать бюджет, срезать смету, или получить приличный бонус в виде доп. работ, для людей с большими деньгами- это ещё и способ самооценки; и - спорт, порой и не любительский вовсе, а вполне себе профессиональный.

Времена новорусского анекдота о «таком же галстуке, который в престижном бутике за углом- в 2 раза дороже купил!» обросли своими легендами, канули в лету, уплыли в историю с лихими 90-ми. Свои деньги теперь считают – независимо от их происхождения, уровня дохода и прозрачности декларации. И чем сомнительнее источники состояния - тем внимательнее отношение к тратам: подсчёт скрупулёзнее, анализ глЫбже. «Я за это ваше оборудование уже столько бабок отвалил! Вы мне доведите всё до ума- тогда и об оплате поговорим. Какие тут этапы? Вот закончите всё – оплачу!». А ещё случается: заказчик выслушает внимательно, рассмотрит с десяток проработанных решений – на негласно-конкурсной между прочим основе, к сведению примет, но денег не даст.

Здесь и сейчас- никак. Потом, когда-нибудь – может быть. Быть может и вам, трудяге-старателю – намытого песка горсть… а может – и слиток  золотой, но –коллегам; и тогда уж пеняй на зеркало. А коллегам удачи пожелай- какие уж тут обиды. Не говорю уже о замороженных стройках или отложенных (а порой похороненных) проектах. Богатые тоже люди: поостыл, развёлся, скоропостижно уехал в средиземную Лемурию на продолжительный отдых (и за другим домом-дворцом присматривать надо)… или вообще страну проживания сменил.

Резидент- не резидент, резиденцию продал. И так бывает.

            Тёплый август способствует непринуждённому общению.

Делу- время, а вечерами… на пирсе непроизвольно собирались компании, откуда-ни-возьмись появлялись стаканчики… и виски –чем глубже в ночь, тем породистее. Профессиональный напиток инсталлятора. Такие теперь в России инженеры, пролетарии умственного труда. Истории, ставшие легендами, мифы, рождённые из реальности. Поездки, заказчики, выставки, денежные потоки, ситуации… прогнозы и изящные технические решения. Бизнес как жизнь. Вид искусства.

            Вадим – человек увлекающийся, обладающий рядом талантов, с лёгким богемным флёром; при том не чуждый самоиронии. Последнее для меня – лакмусовая бумажка,  признак человека по-настоящему интеллигентного и умного (для тех, кто понятие имеет).

Занятия в годы оные  в музыкальной школе по классу трубы и фортепиано даром не проходят. Как говаривал Пушкин, «мы все учились понемногу…». Музицирование - как езда не велосипеде или плавание: мозг и тело помнят; и посади вас на велосипед через годы, или выбрось в глубокие воды после долгих лет сухопутной жизни - навыки восстанавливаются автоматом.

Вероятно, накануне выезда на курсы, Вадим вспомнил о своих талантах, и к стандартному набору учащегося прихватил старенькую трубу.

И то верно: рояль брать в поездку было несколько обременительно. Итак, выбор пал на трубу. В эпоху музыкальных сервисов, мультимедийных гаджетов и вездесущего WiFi покрытия- этакий мобильный артефакт, центр притяжения для ценителей хорошей музыки и гурманов чистого звука. Для поддержания тонуса и компании.

В первый же вечер Вадим успел вспомнить неведомо как застрявший в его памяти недлинный репертуар: «Есть только миг», впервые явленный в любимом фильме детства «Земля Санникова», и  трубную партию Sommertime  - бессменная визитка Чарли Паркера.... «Есть только миг» пронзительно-ностальгически звучала потом в течение недели неоднократно, настраивая вечера на философско-лирический лад. Иной раз Вадим дудел и утром, что вызывало у соседа по номеру смешанные чувства. Я размещался этажом выше, и доносившаяся до меня издали мелодия вливалась в утро гармонично, вместе с щебетом птиц, зеленью окружающего леса и свежим утренним бризом.

В тот вечер мы оказались рядом: люблю живой инструмент и непринуждённую импровизацию. На пирс вышли чуть раньше остальных; я искупался, выбрал наугад лучший из 10 пустых лежаков, наслаждался плеском воды и звуками трубы под звёздным небом. Вадим- импровизировал на ходу, пытаясь извлечь из памяти знаменитые партии. Периодически сетовал на инструмент, что был старше его; и повторял на разный лад, что, мол, во всём нужна сноровка, закалка-тренировка, а иначе…труба дело! профессионализм как известно не пропьёшь, но дабы форму держать-дудеть надо чаще.

Похвалив инструмент мастера, я также принялся вспоминать лучшие соло на трубе, которые могли бы украсить и без того чудный вечер и соответствовать моменту. Но далеко в своих музыкальные экскурсы мы уйти не успели.

Издалека послышался звук приближающегося катера, и тут же показались огни. Слева от пирса на песчаном берегу ещё днём я видел ряд небольших речных катеров и вёсельных лодок. Катер приближался справа, с центра водохранилища; в темноте слабо освещённого пирса он выглядел тёмным пятном с мелкими огоньками и мощным снопом света от курсового прожектора.

-Вадим, а «Прощание славянки помнишь?». Давай катер встретим.

Теперь уже сомнений не осталось: катер шёл к пирсу, и похоже- на звук трубы.

Судно приблизилось к пирсу, почти полностью погасив скорость, заглушило мотор и развернулось тупым задранным носом в нашу сторону. Наблюдающие догадались приглушить свет прожектора, который поначалу неприятно ослепил нас. С судна был слышен негромкий говор.

Кураж попал в тему, люди на катере очевидно словили фишку, и настроились на волну. Представьте: прибывших из темноты, после вечерней прогулки с берега нежданно-негаданно встречала живая труба, встречала памятной с детства мелодией- знакомой как рождённым в СССР, так и в новой России.  Интерес предсказуемый. Ментальный код. Ожидаемый вау-эффект был произведён.

С воды повеяло прохладой, и мы собирались уже было вернуться с пирса к стоящим на берегу столикам- присоединиться к коллегам. Катер тем временем сделал завершающий маневр и причалил недалеко от пирса, без лишней суеты и ненужного шума.

Буквально в следующие пару минут к нам с берега подошли двое- лысеющий мужчина за 50, высокий и крепкий, и молодой человек лет 25-ти.

Известная доля алкоголя угадывалась в движении и реакциях этих людей, но – в пределах нормы, принятой в здешних местах, в это время года и суток.

-Извините,- начал мужчина смущённо- у нас сегодня особый день. Тут на водохранилище была трагедия год назад, вертолёт с самолётом столкнулись- вы наверное слышали? У нас тогда родственники погибли.

 -Да, что-то было. Год назад кажется? Наши соболезнования.

Я помнил этот случай в самых общих чертах. Среди событий последних лет любая трагедия невселенского масштаба вскоре становится затертой строчкой в пестрой информационной ленте – конечно, если не задеты близкие люди.

-У нас тут день памяти, и сегодня… вы понимаете… Вот- услышали как вы играете здесь… Вы могли бы с нами проехать – почтить память? Мы только что венок на воду спустили- там, посередине- собеседник указал рукой куда-то вдаль.

Кстати, Андрей, - приглашающий протянул руку.

Его спутника звали Валерий.

Знакомство состоялось.

Прогулки по воде не входили в наши планы, но отказать людям –вот так прямо- было сложно; Вадим попытался было  предложить компромиссный вариант: мол, мы не готовились, наверное стоит одеться потеплее, а для этого- вернуться в номер минут на 15. Собеседники недоверчиво покосились друг на друга:

-Нет, мы ж не надолго- отплывём, почтим память и вернёмся… Разделите с нами, так сказать…

-Сюда же вас вернём, отвечаю- добавил молодой человек с достоинством юного капитана и угрюмой уверенностью «Брата» Данилы.

На мне была лёгкая кофта, Вадим- в летней рубашке с коротким рукавом.

Завтра с утра- продолжение курсов, собственно- ради чего мы здесь. Стать сопричастными к чужим поминкам?..

Заболеть не хотелось, думать о коварстве приглашающих – тем более.

С собой у нас - только неизменно верные смартфоны, у меня – полотенце в пакете, у Вадима- труба. В критичной ситуации на воде вещи не самой первой необходимости.

По сути приглашающим нужна была именно труба, а к ней - Вадим с его талантами. Но отправлять его в ночь вот так одного было как-то неправильно… Приглашающие были настойчивы и –казалось- искренни. Агрессивными они не выглядели, хотя... что там за состав на катере, кто знает. Катер небольшой – не яхта олигарха. Но и не маленький; в темноте угадывалось ещё человек 6-7, среди них – 2 женщины. Кто-то из них остался на катере, кто-то вышел на берег, и стоял рядом.

Вечер мгновенно перестал быть предсказуемым, и начинал становиться интересным. Быстро взвесив всю совокупность факторов и расценив риски, каждый- по своему, мы переглянулись с Вадимом.

-Погибла моя племянница, и вот – его отец,- мужчина указал на своего товарища.

-Отец вертолётом управлял, самолёт в них врезался.

Приглашающие говорили так, будто вопрос с музыкальным сопровождением уже решён, и мы должны проникнуться и приобщиться, как и положено музыкантам в подобных ситуациях.

Было понятно- им хотелось повторить ритуал, но теперь уже по полной программе, с живой музыкой.

Вспомнил вдруг пару куплетов, из ранней «Машины времени»:

 

Он играет на похоронах и танцах,

Все зовут там и тут.

И ни там, ни тут не может он остаться:

Снова ждут там и тут.

 

И вновь смычок рождает звук.

Сто новых свадеб, сто разлук.

Он играет на похоронах и танцах,

Вся наша жизнь - одно из двух.

 

Вадим тем временем пытался вспоминить трагические, соответствующие моменту мелодии, перебирая в памяти заученное лет 30 назад. Так, переговариваясь, мы подошли к катеру. Поздоровались, но нас словно и не заметили. Пропустили вперёд, публика говорила негромко, девушки уже сидели на катере, остальные мужчины быстро и деловито запрыгнули. Чтобы отплыть, все –человек 10 вместе с нами-сместились на корму. Катер выруливал на середину чёрного водяного зеркала и набирал скорость.

Заметил, как коварно-обманчиво восприятие скорости на воде, тем более ночью. Когда смотришь вперёд, на мягко рассекаемые волны, кажется, что катер почти стоит. Лишь долгий след за кормой - бурлящая сзади вода - создаёт ощущение быстрого движения.

Валера правил, кто-то из старших давал советы:

-Ещё далеко, давай добавь.

Нам поднесли пластиковые стакашки с водкой, огурчики.

-Кто-то ещё? - я вопросительно глянул на Андрея.

-Нет, это для вас, мы уже.

Не сговариваясь, мы с Вадимом, инстинктивно почти поднесли друг к другу стакашки.

-Не чокаясь- поправили нас сидящие с дамами.

-Да, конечно-спохватился я. Светлая память!

Огурец был кислым.

-Как бы не заболеть, - ёжился Вадим от ночной прохлады. Над водой дул ветерок, движение катера усиливало эффект.

Вспоминая этот случай, из новостных сводок годовой давности, пытаюсь завязать разговор с Андреем.

-Так вина доказана- самолёт правила полёта нарушил? И чем дело закончилось?

-Да дело до сих пор не закрыто. Стаховки там, выплаты… Что толку? А 9 человек… Их нет.

Вертолёт сразу рухнул. Трое от удара погибли,  сразу… несколько захлебнулась- вот, сестра Валеры. Выплыть пытались. Двое детей погибли. Самолёт крыло повредил при ударе, вираж сделал, и – в пике, вслед.

В принципе оба пилота опытные были. Человеческий фактор. Самолёт-амфибия неадекватно себя вёл. Пилот лихачил. Сессна, его хозяин тоже тут недалеко жил. Экспертиза была конечно, разбирательства.

-Отец инструктором был, фанатом вертолётов, 20 лет почти частными полётами занимался- начиная с парапланов; все лицензии-сертификаты были, все ступени прошёл. В международных соревнованиях участвовал. Жил полной жизнью, на вертолёте всех знакомых поднимал-любил это дело. Вертолёт свой был, частный - “Робинсон”. Надёжный, известный.

-Вы сюда из Москвы ехали- видели площадку вертолётной школы у трассы? Он основал. Спонсировал, помогал в организации полётов.

 

Контрабандой закралась мысль: “Ясно, что человек небедный. Увлечённый, ценящий профессионализм, уважающий технологии, понимающий технику. Дом наверняка сам строил- подрядчиков набирал, контролировал, вникал. Такой мог бы быть нашим клиентом. Трудным, требовательным. С таким нужна игра вдолгую; при честном подходе и долгом терпении сотрудничество бы сложилось – на годы.”

 

-Правее давай, вон- по курсу.

-Вижу.

Издалека свечи венка сливались в мерцающее пятно. Катер сбавлял скорость. Мы были почти на середине водохранилища, до берега метров 600, что в одну сторону, что в другую. Насколько это можно оценить ночью.

Вадим держался одной рукой за штанги катера, другой поднёс мундштук к губам, надул щёки, сыграл фрагмент вечнозелёного Summertime.

-Давно не занимался- форму потерял.

По мере приближения покачивающийся на водной глади венок правильной прямоугольной формы всё больше стал походить на праздничный пирог со свечами.

Я так и не понял, что именно нужно было поправить, или изменить в нём, и почему именно нужно было подплывать к венку вплотную, но следующие несколько минут публику занимали оживлённые манёвры с комментариями. Страна советов.

-Давай ближе, ещё! Ещё чуть! Левее возьми! Куда! Стой-куда?!!! Ты так венок потопишь! - Правили движение с носа.

Кажется, там одновременно разливали – для сугреву… ну и память почтить.

-Сам вижу, не слепой! - парировал с рубки капитан Валера.

В передней части катера – на широком носу - столик и сиденья по периметру: скромный закос под прогулочную яхту. Там и сидела почтенная публика. Девушки, а вслед- их спутники привели смартфоны в боевое положение, вскинув руки и нецелив камеры на венок. Чтобы взять планы покрупнее, трое пергнулись за борт –один над другим- и буквально нависли над венком, весело ускользающий от создаваемой катером волны.

-Ой, держи меня крепче!

Вадим тем временем привёл в боевое положение трубу и проиграл несколько трагических нот; мелодия разнеслась над водной гладью.

 

“Есть только миг, между прошлым и будущим, именно он называется жизнь…”

 

Слова были не нужны; они были и не были в той мелодии. Вспомнил фильм “Земля Санникова”, который смотрел в местном ДК раз 5 подряд, как только он вышел.

 

Часть смартфонов развернулись к трубачу, репортеры стремились запечатлеть вечность.

Кэп Валера заглушил мотор; мы покачивались совсем рядом с венком.

-Давайте помолчим минуту. В память о погибших.

-Светлая память!

Свет на катере выключили, смартфоны опустили; в темноте видны были только огни берега, да венок-торт. Небо стало живым, звёздным, величественным.

В моменте не было пафоса - была какая-то первобытная общность; что-то  родовое, языческое.

 

Хотелось верить однако, что поминки не затянутся, но и спешить уже никуда не хотелось. Тишину нарушал только лёгкий плеск волн и дальний гул самолёта: воздушный коридором лайнер заходил на Шерметьево.

 

Люди летают, плавают, ездят. Опускаются под воду, поднимаются в горы. Citius, Altius, Fortius! Быстро, стремительно… ещё быстрее! Иногда - разбиваются. Гибнут нелепо и стремительно, на  взлёте, на излёте. На гребне волны, на острие ножа, под софитами и под капельницами, в тишине больничных палат.

А когда-то двигались без моторов. Общались без гаджетов. Но – также гибли, или помирали в безвестности. Тонкая плёнка биосферы на меленькой планете в среднестатистической звёздной системе, где-то на окраине галактики.

Хрупкая, но живучая. И в этой биомассе- человек, возомнивший себя царём природы, едва поднявшись над своей биологической сущностью. Существо, нещадно транжирящее данное ему этой самой природой, для которого всё вокруг– либо ресурс, либо удовольствие. В том числе- себе подобные.  Даром что ли- социальное животное.

Вот, когда-то водохранилища здесь не было. Была река Истра, одна из десятка в этих краях. Да не река- речка, от силы метров 50 шириной- на излучинах. А в среднем и того меньше. На берегах жили люди: били зверя и птицу, рыбачили, строили и обустраивали жилища, жгли костры на берегах. Возможно, вот также пускали горящие венки по воде – в радости ли, в горе. Поминали усопших, играли свадьбы, зачинали, рожали и растили детей.Вероятно нередко им приходилось переправляться на другой берег, и они пользовались лодками. Мосты через такие речки были деревянными, недолговечными: жили от силы лет 20-30. Большой широкий мост для конной подводы долгие тысячи лет оставался мечтой поселенцев, такие возводили только в крупных городах- городищах, где жили тысячи людей. Обычно переправлялись на лодках. И также- на вёсельных лодках, небольших плоскодонных ладьях –добирались до дальних селений, вниз и вверх по течению. Река была им и кормилицей, и транспортной артерией, подаренной и подсказанной самой природой. Те люди, издревле обитавшие тут, быть может занимались соколинной охотой и разводили голубей. И, конечно, с интересом наблюдали за высоким полётом ястребов и метанием чаек над рекой, возможно мечтая когда-нибудь подняться в небо- высокое, непостижимое. “Человек – не птица, крыльев не имать! То не божье дело, а от нечистой силы”,- говорили им мудрые старцы- жрецы, волхвы, вожди... Позже- князья и государи, грозные правители, что издавали запретительные указы, не желая видеть вознёсшихся в небо гордецов в пределах сих земель; земель, которые они теперь считали своими.

Но что для людей запреты от преходящих властителей? И долго ль могут быть прочны запреты на наших просторах? Какие могут быть табу - от себе подобных, если человек издревле в борении - с самой природой? Прогресс неотвратим и стремителен. Свобода, что дали нам современные технологии, исподволь подталкивает нас осваивать новые стихии, пространства, среды и удовольствия, заставляет нас догонять, всё время спешить за ускользающей реальностью. Технологии бесспорно меняют жизнь, но – увы- не человека!

 

Кто-то на носу катера нарушил молчание.

-Это и есть Млечный путь?

-Ну да, вот эта полоса, видишь?

-В городе звёзд не видно, а здесь все созвездия- как на ладони. Как в планетрии.

Ага, что здесь первично- небо или планетрий?

Вадим проиграл известную мелодию из классики. Соло на трубе- высокая музыка лилась над водой. Музыка – какой она и призвана быть. Волшебный звук, шаманство, камлание. Неуловимо знакомое, пронзительно-трагическое. Но авторство выяснять не хотелось. Блеснуть эрудицией, зафиксировать момент истины? Перед кем- перед собой?

Люди слушали. Молчание не требовало деклараций.

-Что-то ещё? -трубач замялся. Губы устают с непривычки.

-Разворачивай уже, давай обратно- прозучало из темноты.

-Да, Валер, поехали- тихо добавил Андрей.

Кэп включил огни, завёл мотор; катер неспешно развернулся на обратный курс. Венок-торт удалялся, свечи снова сливались в подрагивающее пятно огня.

 

Я сидел рядом с рубкой, смотрел на приборы управления и противоположный берег. Вадим присел рядом. Кажется, его роль была сыграна, функция отработана.

 

Интересно, ведь и мы с Вадимом знакомы по профессиональным

семинарам и конференциям, нас нельзя назвать ни давними друзьями, ни партнёрами- ни один совместный проект пока не сделали.

Да, видимся изредка, обсуждаем общие проблемы. Дружим в сетях, знаем о событиях, вкусах и пристрастиях друг друга.

В сети ты всегда не один: наедине со всеми, и один против всех.

В недавно прочитанном футуристическом обзоре прочёл: «Человек будущего -сетевой примат». Вот и выходит, что мы с Вадимом в сеть попали, без интернета. Здесь и сейчас. Чужие незнакомые люди на полчаса стали своими, почти родственниками.

 

Кэп включил радио: в гул мотора и волн влился трёп ведущего, заигранный попсовый ритм. За столиком кажется снова закусывали; кто-то снимал на мобильник: теперь уже в объективе- приближающийся берег.

Ночное приключение заканчивалось.

Жаль, на смартфон не запечатлел - подумал я.

Все упомянутые в рассказе имена вымышленны, совпадения случайны.

Географические координаты Google maps отвязаны от места событий.

Отдельная благодарность авторам упомятых музыкальных произведений за навеянные мысли.