На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Этносы

4 455 подписчиков

Свежие комментарии

  • Эрика Каминская
    Если брать геоисторию как таковую то все эти гипотезы рушаться . Везде где собаки были изображены с богами или боги и...Собака в Мезоамер...
  • Nikolay Konovalov
    А вы в курсе что это самый людоедский народ и единственный субэтнос полинезийцев, едиящий пленных врагов?Женщины и девушки...
  • Sergiy Che
    Потому что аффтор делает выборку арийских женщин, а Айшварья из Тулу - это не арийский, а дравидический народ...)) - ...Самые красивые ар...

ЕКАТЕРИНИНСКИЙ КЛАССИЦИЗМ

   С воцарением Екатерины II в России все активнее начал развиваться новый стиль классицизм. Заметный рост экономического потенциала страны предопределил острую необходимость решения многочисленных градостроительных проблем, переориентацию архитектуры с церковно-дворцового строительства на разработку больших ансамблей со зданиями административного, учебного и общественного назначения. Все это не под силу было решить в рамках барокко, велеречивый язык которого требовал для возведения даже одного дворца большого числа искусных мастеров и огромных денежных затрат. Не случайно уже в начале 1760-х годов в различных городах России возникают Комиссии о каменном строении, занятые разработкой новых принципов строительства, введением «образцовых» зданий, регулярности застройки.

Став императрицей, Екатерина подтвердила изданный Петром III указ «О вольности дворянства». Дарованная дворянам возможность отказа от обязательной службы заметно оживила усадебное строительство. Эстетические принципы нового стиля, лаконичные и рациональные в своих художественных средствах, более соответствовали экономическим возможностям мелкопоместного дворянства.

Своеобразной идеологической предпосылкой появления классицизма в России стала личная переписка молодой монархини с выдающимися французскими философами-просветителями, взоры которых были обращены к «золотому веку» человечества античности, где они находили идеалы для подражания.

Прекрасно понимая, что кажущаяся простота декоративно-образного языка требовала от исполнителей высокого технического мастерства, а также определенного уровня «интеллектуальной» подготовки, Екатерина II, горячая поклонница нарождающегося стиля, издала ряд указов о кардинальных преобразованиях в учреждениях, связанных с художественными производствами. В 1764 году по ее распоряжению были утверждены «установления о мастерствах», по которым реорганизовывали классы Академии художеств, занятые обучением будущих специалистов скульптурной резьбы, столяров-мебельщиков, бронзовщиков и т.д. В это же время оживились деятельность Академии наук, Императорского фарфорового и стеклянного заводов, Шпалерной мануфактуры, наладилось производство на Казенной бронзовой фабрике.

На смену Ф.Б. Растрелли, получившему в 1764 году окончательную отставку, пришли зодчие периода «раннего классицизма» - Ж..-Б. Вален-Деламот, А.Ф. Кокоринов, Ю.М. Фельтен. Наряду с преподаванием в «Академии трех знатнейших художеств» они, как и Антонио Ринальди, приняли активное участие в разработке новых архитектурных проектов северной столицы. В основу их творчества лег «новый, еще не употребляемый вкус», который в «величавой простоте» сохранял красоту, спокойствие и выгодность», нераздельность красоты с пользой, как в «наружных украшениях, так и во внутренних уборах».1

Однако в 1760-е годы в русском прикладном искусстве оба стилистических направления барокко и классицизм еще мирно сосуществуют друг с другом. Причем на практике барокко и классицизм воспринималось «едва ли не более явно выраженным современным стилем, но не столько потому, что так начинали строить, а потому что так заканчивали».Поэтому по-барочному вычурно отделанные предметы мебели, резные украшения и ювелирные изделия еще долго охотно раскупались не только жителями Москвы и провинциальных русских городов, но и даже в столице.

В то время как с благословением Екатерины спешно возводились здания в классицистическом стиле, новые художественные решения начали проникать в отделку уже отстроенных дворцов. С 1762 года под руководством француза Валлен-Деламота развернулись работы по переделке покоев императрицы в Зимнем и Летнем дворцах: для парадной Опочивальни Летнего дворца зодчий спроектировал новый альков, двери, украшенные резьбой, наборные паркеты, а из предметов мебели «бюро, облицованное ореховым деревом, и резное деревянное канапе, покрытое тонким слоем серебра»3. В декорировке внутренних покоев архитектор впервые отказался от сплошной позолоты, широко применявшейся Растрелли, и стал использовать окрашенные детали.

С 1764 года Валлен-Деламот возглавил переделку покоев Большого петергофского дворца Картинного зала, Китайских кабинетов, Опочивальни, Будуара. В частности, он представил в Канцелярию от строений чертежи «двум канапеям» и двум резным кроватям; одну из кроватей решено было сделать золоченой, а другую крашеной. Несколько позже Ю.М. Фельтен спроектировал для парадной Опочивальни альковную перегородку с нишей, окрашенную в бело-розовые тона с позолотой на резных деталях. Орнаментика резьбы, сочетающая в себе розетки, провисающие гирлянды, перевитые ленты с букетами и побегами лавра, была типична для нарождавшегося стиля. Те же мотивы, дополненные скульптурными группами в виде играющих путти, музыкальными инструментами, вазонами с дельфинами, встречались и в украшении консолей обязательной детали любого парадного интерьера.

Кроме разнообразной золоченой, а чаще окрашенной мебели, конструкция которой все более тяготела к спокойным геометрическим силуэтам, по-прежнему пользовались спросом предметы обстановки, декорированные в технике маркетри. Так, в коллекции Государственного Эрмитажа хранится наборный комод с вензелем Екатерины II, поверхность которого сплошь украшена орнаментом на фоне костяной трельяжной сетки, а фигурная «пузатая» форма «вылеплена» еще по-барочному пластично; в 1760 начале 1770-х годов многие мастера находились словно бы на распутье в их творчестве сочетались черты различных стилистических направлений. Примером этого служат парные ломберные столы, изготовленные для апартаментов Большого дворца в Петергофе. Характерная для раннего классицизма прямоугольная конструкция столов сочетается с наборным рисунком, изображающим экзотических птиц в завитках рокайля и сцену чайной церемонии в стиле «шинуазри».

В коллекции Царского Села сохранился еще один уникальный предмет туалетный столик в виде стилизованного трилистника на изящных изогнутых ножках с наборной подписью «охтенских плотников насковых». На крышке столика, сделанного как искусное подражание лучшим французским образцам, в набор вплетен вензель великой княгини Марии Федоровны.

Зеленая столовая Большого дворца в Царском селе

По проекту Ч. Камерона. 1781-1783

Восстановлена в 1957-1959

Наборная деталь корпуса клавикордов с подписью

"Gerhard Rohde. St - Petersbourg"

 

 

 

Клавикорды и стул

Санкт Петербург, мастер Г. Роде

Конец ХVIII начало ХIХ века

Набор красное дерево, эбен, породу фруктовых деревьев; слоновая кость; металл, гравировка.

Клавикорды: 78х128х50. Стул: 92х44х40.

Государственный Эрмитаж

Данная форма стула была широко распространена и использовалась в повседневном обиходе.

Рельефная форма центральной планки спинки, слегка оттененная позолотой, нанесенной прямо на дерево, явно навеяна английскими образцами. Однако тот факт, что его детали сделаны из разных пород, как писали тогда, «простова» дерева (сосна, береза, яблоня), а затем умело, тонированы «под орех», указывает на русскую работу.

 

Консоль

Санкт -  Петербург 

По проекту Валлен-Деламота

!770-е. Дерево; резьба, золочение 86х130х47

Государственный Эрмитаж

Публикуется впервые.

 

Консоль происходит из обстановки залов Зимнего дворца. В ее общей композиции, а также орнаментике резьбы наблюдается чрезвычайное сходство с эскизами предметов убранства, выполненными Валлен-Деламотом в стиле раннего классицизма для украшения комнат Зимнего дворца.

 

Стол ломберный с «чайной церемонией»

Общий вид и фрагмент

Петербург. 1770-е

Набор красное дерево, амарант, орех, розовое дерево, груша, лимон, пальма, мореный клен, черное дерево; перламутр, кость; травление, гравировка, выжигание

76х111х54

Государственный Эрмитаж

 

В эрмитажной коллекции находится еще один стол, парный этому. На его столешнице повторена та же композиция с «китаянкой» в зеркальном отражении. Оба стола происходят из Большого петергофского дворца. Характерная для классицизма прямоугольная конструкция стола сочетается с наборным рисунком в виде экзотических птиц в завитках рокайля (на обвязке подстолья) и традиционной для «шинуазри» композицией, изображающей «чайную церемонию» (столешница).

Такая компромиссность, нерешительность перехода к благородной простоте отражала общее положение дел во всех областях русского искусства. Не удовлетворенная деятельностью архитекторов выучеников Парижской Академии, где основным критерием, даже при обращении к классической «дорике», было сохранение ощущения «грации» и «изящества», - Екатерина II отдает предпочтение творчеству шотландца Чарльза Камерона и итальянца Джакомо Кваренги. Оба они были горячими поклонниками и тонкими знатоками подлинных памятников Древней Греции и Рима, строго придерживаясь в своем творчестве античных канонов. Их credoбыло не только полной противоположностью барокко, но и во многом не совпадало с тем, что делалось в Петербурге до сих пор; зодчих отличало иное понимание организации пространства, роли перекрытий, стен, классического ордера. На смену барочной иллюзии бесконечности, выраженной в обилии анфиладных комнат, приходит рационально-продуманная, цельная, замкнутая в себе композиция одного помещения. Именно такое пространственное решение в духе идей Просвещения помогало человеку осознать себя не столько частицей громадного вселенского целого, сколько индивидуальностью. Камерону, Кваренги и уже работавшему в Петербурге И.Е. Старову, тщательно изучившим наследие античности и творчество ее величайшего интерпретатора Андреа Палладио, удалось постичь основные композиционные принципы, воплощавшие идеи величия и благородной простоты.

Именно подобной тональностью было окрашено творчество одного из ведущих придворных зодчих 1780-1800-х годов Джакомо Кваренги. «Уловив желание русской знати быть похожей по выражению А.С. Пушкина, на земных богов, он в архитектуре несколько утяжелил палладианские формы, придал им большую весомость, усилил определенный «размах» даже в тех случаях, когда то или иное здание было по масштабу невелико»4.

Одним из ярких примеров творчества Кваренги является интерьер Георгиевского (Тронного) зала Зимнего дворца. На гравюре И.И. Колпакова, запечатлевшего торцовую стену этого громадного двусветного помещения общей площадью около восьмисот квадратных метров, сохранилось изображение предполагаемого тронного места. Резной золоченый трон представлял собой массивное сооружение на мощных опорах в виде крылатых орлов. Он явился овеществленным символом государственной власти, которая приобрела имперское достоинство и внешнюю помпезность.

Характерные для творчества Кваренги торжественность и величие нашли яркое отражение в «архитектуре малых форм» - мебели. Изображенные на его проектах консоли, кровати, диваны подчеркнуто, монументальны и соотнесены по пропорциям с решением всего интерьера. Высокие зеркала-псише украшены сложными резными навершиями; их массивные боковые стойки приобретают вид тумб, увенчанных декоративными вазами. Повторял ли Кваренги традиционные формы мебели или создавал новые, он обычно утолщал опоры, словно увеличивая запас прочности. Проектируя предметы обстановки исключительно для парадных интерьеров, зодчий активно вводил в их оформление резной декор. Среди его мотивов преобладали венки, лавровые гирлянды, маскароны, волютообразные завитки, стилизованные кариатиды и т.п. Одним из любимых мастеров резчиков, работавших в команде Кваренги, был уроженец Милана Телесфоро Бонавери, который прибыл в Петербург в 1784 году и проработал в России около двадцати лет.

Выполнявшаяся по придворным заказам мебель всегда отличалась ярко выраженным авторским почерком, соответствовавшим решению интерьера, для которого она предназначалась. Все мебельные проекты, как правило, сопровождались подробными предписаниями относительно возможных нюансов отделки. В такой ситуации усилия резчиков и позолотчиков сосредотачивались, главным образом, на качестве, предельной отточенности и выверенности каждой детали.

Гораздо большая свобода допускалась при исполнении заказов в домах состоятельных горожан, где профессиональным мастерам нередко помогали крепостные ремесленники. Так, в среде русских аристократов получил распространение особый вид парадного кресла, некоего «седалища» для хозяина дома или почетного гостя. Эти кресла, отличаясь от остальных своими пропорциями, нарядностью декорировки, количеством и шириной позументов на обивке, подражали тронами императрицы.

Иначе проявилось в России дарование шотландца Чарльза Камерона другого любимого архитектора императрицы. «Появление этого мастера и его замыслов обозначило перелом в русском классицизме. Раньше, в 1760 1770-х годах, в России классицизм представал как «ученая» система композиционных принципов в использовании ордера, создававшая впечатление монументальной сдержанности, в отличие от динамичности барокко. Такую программу предлагали французские архитекторы, приехавшие в Петербург, и русские, учившиеся в Париже. Камерон первым в России представил античность не как абстракцию, увражную схему, но как бессмертный идеал, способный чувственно ожить в художественном произведении»5.

Замечательным примером античной гармонии, той самой «Греко-римской рапсодии», о которой мечтала Екатерина, явились Термы в Царском Селе. Этот архитектурный комплекс, сохранившийся и поныне, состоит из ансамбля Холодных бань, Агатовых комнат, Висячего сада, Камероновой галереи и пандуса, ведущего к тенистым аллеям парка. Здесь были предусмотрены комнаты для омовения, отдыха, спокойных развлечений, раздумий и чтения. Все помещения имели сводчатые потолки с утонченно-изысканной декоративной отделкой. Полированная гладь стен сияла благородной красотой мрамора, агата, порфира, яшмы. Часть помещений украшала роспись арабесками. Нарядные двери, стилизованные под античность вазы, столы-жертвенники, столы-консоли, светильники дополняли убранством комнат.

Широкое обращение в отделке к самоцветным камням с их неповторимой природной красотой стало одно из особенностей творческого почерка не только Камерона, но и многих других архитекторов эпохи классицизма.

Именно в правление Екатерины оживились работы по изучению различных месторождений и организации их разработок. Наиболее известными центрами камнерезного искусства были Петергоф, Екатеринбург и Колывань. Петергофская фабрика, начавшая работать еще при Петре I, специализировалась преимущественно на мелких «галантерейных» вещах; новый этап в ее деятельности наступил в конце 1770-х годов, когда под руководством Иосифа Боттома здесь стали изготавливать крупные декоративные изделия, в том числе узорные наборные столешницы из камня. В 1774 году на Урале возникла Екатеринбургская гранильная фабрика, а в 1786 году фабрика на Алтае, переведенная в 1802 году в местечко Колывань. Кроме прочих вещей, отсюда десятками посылались не только в столицу, но и в другие города России самоцветные «крышки» для столов, консолей, комодов, шкафчиков, кабинетов.

Камерон не раз использовал детали из камня и при оформлении интерьеров Большого дворца в Царском селе. Каждое помещение здесь не было похоже на остальные, выделяясь цветом и формой декорировки. В отличие от других архитекторов екатерининского времени, талант зодчего раскрылся исключительно в царских резиденциях, в первую очередь загородных, тесно связанных с окружающей их парковой зоной. Отсюда особая камерность, лиричность звучания многих камероновских интерьеров. Так, в отделке Зеленой столовой создавался поэтический образ-напоминание о красоте парка, прозрачных прудах, мраморной скульптуре на фоне листвы. Выполненный скульптором И.П. Мартосом белый лепной декор, оттененный фисташковым фоном стен, несомненно, был навеян рельефными плакетками фабрики Дж. Веджвуда.

Мебель для этого покоя предполагалась геометрически правильных, благородных, лапидарно-простых форм; окрашенная в белый цвет с зеленой обивкой, она не привлекла особого внимания.

Совершенно в ином ключе была задумана Камероном отделка одного из главных залов парадной анфилады Лионской гостиной, где ведущим элементом убранства стал узорчатый французский шелк, которым затянули стены. Верхний фриз на стенах, наличники окон и дверей были отделаны лазуритом небесно-синего оттенка; двери и паркет наборной работы инкрустированы перламутром; печи в виде ротонды сделали из фаянса, а люстры-фонари украсили гирляндами со стеклянными аметистами, гранатами, топазами и рубинами.

В Голубой гостиной интересным было решение столов-консолей; их подстолье, выполненное в виде грандиозной, расписанной под лазурит вазы-чаши, оплетенной сквозным золоченым декором, а также изящные резные вазочки-амфоры на перекрестьях проножек живо напоминали о творчеством наследии Роберта Адама и его многочисленных последователей.

Важным элементом декора другого парадного зала Арабескового стали двенадцать зеркал в резных прямоугольных и овальных золоченых рамах. Овальным зеркалом ритмически вторили и овальные медальоны в верхнем ярусе. По своему общему решению этот зал, украшенный изящными росписями арабесками, был самым светлым и торжественным. В его отделке преобладал белый цвет, оттененный кое-где позолотой. Наиболее ярким акцентом Арабескового зала являлись двери, сочетавшие в росписи полотнищ синий, желтый, голубой, светло-зеленый, розовый цвета. Празднично-нарядно выглядела и резная золоченая мебель с белой обивкой. Гарнитур зала был самым большим из выполненных для дворца Екатерины; он включал дюжину кресел, четыре дюжины стульев, диваны, консоли и три больших стола, поскольку зал использовался также и как парадная столовая.

Фантазия зодчего не знала предела. Каждый интерьер отличался своей идейно-образной программой даже тогда, когда это были относительно небольшие личные покои. К примеру, Опочивальню императрицы Камерон сплошь покрыл тонкими пластинами молочно-белого полированного стекла, поверх которых поместил арабески из золоченой бронзы; здесь же были вмонтированы зеркала, а по сторонам сдвоенные колонки «аметистового» стекла. Дополняли декор комнаты двадцать девять плакеток Веджвуда.

Опочивальня была разделена на две части: заднюю, где стояла кровать с альковом, куда вели две небольшие арки, и переднюю, где в простенке между ними стоял диван. Такое пространственное решение было новаторским для своего времени. Вскоре Екатерина переделывает подобным образом и свою Опочивальню в Зимнем дворце. «Я нашла способ устраивать спальни, как вы придумать не можете, - пишет она Гримму в 1782 году. У меня было углубление; теперь его нет. Кровать моя против окон; но чтобы свет не мешал глазам, к кровати приставлено зеркало, обращенное к окнам, и под ним диван И это изобретение Вашей покорной услужницы теперь распространяется по всем Петербургским домам. Кроме того, у моей кровати нет балдахина, и только одни занавески»6. Предполагается, что первый «турецкий канапе» или диван был прислан Екатерине в начале 1770-х годов графом Г.А. Потемкиным с полей русско-турецкой войны. Через несколько лет этот вид мебели приобрел популярность по всей России.

Поскольку большая часть великолепного убранства Царскосельского дворца сильно пострадала в году. Второй мировой войны, предметы, сохранившиеся от первоначальной меблировки, представляют особый интерес. К их числу относятся кресла и стул, входившие в гарнитур, исполненный для Китайского зала самого экзотического интерьера дворца, где композиция, орнаментика и техника декорировки являли собой гармоничный сплав европейского и китайского искусства.

Мотив переплетающихся змей с ящерицами в сочетании с геометрическим орнаментом неоднократно варьировался как в резной отделке камина, обрамлении зеркальных рам, так и в декорировке мебели строгих классицистических форм. В орнаментику резьбы, покрывающей все конструктивные детали, введены меандр и символизировавший богатство и знатность пион.

Каждый интерьер Камерона был неповторим. Он «вносил в свои создания то, что не существовало в постройках античности: фарфор и китайский лак, русские самоцветы и цветное стекло, инкрустированные деревом паркеты и шелковые обои. Он, не сомневаясь, поместил свой Китайский зал в середине апартаментов, исполненных в античном стиле»7.

 

Императрица сразу высоко оценила талант Камерона-декоратора. Уже в 1779 году, через несколько месяцев после приезда зодчего в Петербург, Екатерина писала Гримму

: «…эти комнаты превосходны. Только одна или две их них готовы, и все бегают их смотреть, потому что до сих пор ничего подобного не видали Я вот уже девять недель не устаю на них любоваться»8. Неудивительно, что вскоре интерьеры, оформленные под влиянием творчества Камерона и других мастеров-англичан, прибывших вслед за ним, становятся модными в столице.

 

Большинство предметов убранства для Большого Царскосельского дворца изготавливались «под смотрением» Жан-Батиста Шарлеманя, тесно сотрудничавшего с Камероном в течение многих лет. При его участии в Царском Селе были организованы скульптурно-мебельная мастерская и чертежно-проектная контора, где, в частности, по рисункам зодчего делались шаблоны для каждого предмета мебели. Наряду с ремесленниками из отдельных государственных ведомств, а также учениками Академии художеств, в этих мастерских работали и приезжие англичане. По желанию Камерона в Россию было приглашено около семидесяти семи семей искусных ремесленников. Их поселили совсем рядом с Царским Селом, В Софии, на улице, получившей название Английской. Это место вскоре стало одним из крупных ремесленных поселений близ столицы; многие из приехавших навсегда остались в России, обогатив местный рынок произведениями «английского вкуса».

Творчество Чарльза Камерона, отмеченное смелыми находками в поиске новых средств выразительности, оригинальных цветовых и фактурных сочетаний, активизировало деятельность других столичных архитекторов в области прикладного искусства, стимулируя развитие различных производств.

Тот же новаторский подход в оформлении интерьеров отличал деятельность И. Е. Старова, трудившегося в начале 1790-х годов над убранством целого комплекса помещений в Зимнем дворце, предназначенных для великой княгини Елизаветы Алексеевны. Так. Парадная Опочивальня, по воспоминаниям современников, представляла собой «образец изящества и роскоши. Обои из лионской белой материи с каймой, вышитой большими розами; колонны алькова, двери и обшивка стен были из розового стекла, оправленного в позолоченную бронзу, и под ним просвечивали белые барельефы из резного камня»9. Несомненно, много внимания уделял архитектор и меблировке оформлявшихся им апартаментов; однако из-за переделок более позднего времени сейчас чрезвычайно трудно определить образцы, сделанные по его замыслу. Поэтому особый интерес представляет модель дверей10, предназначавшихся для интерьеров дворца в Пелле. Выполненная по рисунку Старова в мастерской известного нейвидского мебельщика Давида Рентгена, она украшена изящным бронзовым орнаментом по фанеровке из красного дерева. В 1786 году Рентген (начавший свои поставки в Россию двумя годами раньше) специально для строившегося дворца привез сто пятьдесят предметов мебели.

Комод с вензелем Екатерины Великой

Санкт Петербург. 1762 начало 1770-х

Набор палисандр, красное, розовое, черное дерево. Орех, груша, карельская береза; моржовая кость, оникс, сталь; золоченая бронза.

75х95х55

Государственный Эрмитаж

Долгое время считалось, что комод был исполнен в сибирских владениях графов Строгановых для поднесения императрице. Однако публикация подобного комода из виллы Демидовых Сан-Донато близ Флоренции (апрель 1969) указывает на род Демидовых как на владельцев данной пары. Интересно сравнить два этих парных мебельных предмета. В эрмитажном комоде разница между техническим исполнением верхней крышки и оформлением боковин комода позволяет говорить об участии не менее трех мастеров. Первый мастер допускает неровности линий, неточности в повторении одинаковых композиций, визуально заметные зазоры между деталями набора. Остроумно скрывая свои погрешности, он вбивает в эти зазоры металлическую проволоку, добиваясь подобным приемом дополнительного эффекта. Второй исполнитель активно вводит в наборный орнамент крупную трельяжную сетку моржовый кости, контрастно сочетающуюся по фактуре и цвету с остальными деталями. Однако, в отличие от эрмитажного, на образце их Сан-Донато костью декорированы даже замочные личинки; а накладные «рамки» сделаны не из золоченой бронзы, а из серебра. Детали набора выпилены лобзиком, а не традиционными для русских мастеров стамесками, долотами, резцами. Лобзиками обычно широко пользовались западноевропейские ремесленники; В России же производства этих инструментов не было налажено вплоть до конца 18 века, и их специально привозили из-за границы. Сложенные вместе несколько слоев фанеры распиливались лобзиками или тонкими пилами по нанесенным контурам, что позволяло получать сразу большое количество одинаковых заготовок, которые затем подгонялись друг к другу, наподобие технике «буль». Накладки на лицевых углах комода поздние. Первоначально, как показывают натурные исследования, комод имел ножки в виде завитков, украшенных бронзовыми «башмачками». 

 

Торцовая стена Георгиевского зала Зимнего дворца

Гравюра И.И. Колпакова по чертежу Дж. Кваренги. 1790-е

Интерьер Георгиевского зала Зимнего дворца с троном для императрицы один их характерных примеров творчества Кваренги. Атрибуты власти, неоднократно повторенные в решении тронного места, не только подчеркивали значение «седалища» царицы, но и способствовали постепенному зрительному переходу от кресла, предназначенного для обычного земного человека, к убранству грандиозного двусветного зала (общей площадью около восьмисот метров).

Обитую бархатом спинку трона украшал вышитый под короной двуглавый орел; такая же корона, но несколько большая по размеру, с расходящимися от нее резными гирляндами лавра, увенчивала всю композицию, повторяясь по бокам кресла и на вышивке внутренней стороны балдахина.

Кроме таких оригинальных, эксклюзивных вещей, как, например, бюро Аполлона, снабженное механическим органом, Рентген доставил в Россию большое количество фанерованной мебели для кабинетов, библиотек, учебных комнат. Отличительными чертами этих образцов, кроме совершенства пропорций и тщательности отделки, являлись «узкая царга, квадратные сужающиеся книзу ножки с характерным окончанием в виде кубика или желудя, рифленые бронзовые вставки на них, ручки в виде перевитых платков, рамки жемчужника на филенках, выложенные латунью каннелюры, бронзовые розетки»11.

Все эти черты затем неоднократно «перефразировались» русскими ремесленниками, испытавшими заметное влияние творчества великого мастера. Особенно хорошо с продукцией Д. Рентгена были знакомы его ученик Г. Гамбс и придворный мастер Х. Мейер.

Христиан Мейер работал по заказам императорского двора и приближенных к нему вельмож более двадцати лет. С начала 1780-х годов он возглавлял крупную мастерскую, бравшую подряды на самые разные работы; здесь исполняли не только фанерованную, наборную и резную мебель, двери, но и великолепные паркеты сложного рисунка. Не исключено, что императрица была лично знакома с Мейером, так как именно ему она доверила в 1782-1784 годах обучать навыкам столярного ремесла своих внуков великих князей Александра и Константина. 1780-1790-е годы стали периодом наивысшего подъема в деятельности мастерской, постоянно получавшей заказы на обустройство дворцовых покоев. Среди ее продукции преобладали изделия, фанерованные красным деревом, полированную гладь которого оттеняли золоченые бронзовые или металлические детали. О высоком качестве их исполнения можно судить по многочисленным шкафам и комодам-витринам, которые и по сей день используются в залах Государственного Эрмитажа по своему прямому назначению.

С 1790-х годов среди столичных ремесленников выдвинулся еще один мастер талантливый ученик Д. Рентгена Генрих Гамбс, возглавивший 1795 году крупное мебельное предприятие и магазин, в котором образцы продукции мастерской выставлялись для широкой продажи. Однако расцвет творчества Гамбса приходится уж на следующее царствование.

На протяжении всей своей жизни Екатерина постоянно интересовалась развитием отечественных ремесел; лучшие изделия русских мастеров выставлялись ею в залах Эрмитажа наряду с бесценными привозными коллекциями живописи, бронзы, фарфора, стекла, ювелирных изделий. Особенно выделяла императрица изделия тульских златокузнецов; она дважды лично посещала оружейные заводы и неоднократно посылала в Тулу заказы. Стальная мебель, выполненная в духе классицизма, и по сей день, вызывает восхищение: только металл позволяет достичь особой утонченности опор, изысканной округлости контуров, ювелирной проработки каждой детали.

Среди работ русских мастеров в коллекции Эрмитажа находилось также бюро наборного дерева, «на коем изображены разные произшествия в путешествии ея императорского величества в Таврическую область, работанное крестьянином г. Солтыкова»12. Как показали последние исследования, этим «крестьянином» был Матвей Яковлевич Веретенников, крепостной А.В. Салтыкова. Судя по качеству созданных им предметов, Веретенников освоил навыки мебельного дела в одной из крупных мастерских Петербурга (отправка в столицу крепостных для обучения ремеслам была обычным явлением того времени). Нередко особенно даровитые крестьяне основывали собственные производства, посылая хозяину немалый оброк. Так, видимо, и произошло с Веретенниковым, которому посчастливилось получать заказы даже от членов императорской семьи13.

 

Проект туалетной комнаты

Дж. Кваренги. 1790-е

Бумага, тушь, перо

Государственный Эрмитаж

 

Проект убранства парадного зала

Дж. Кваренги. 1790-е

Бумага, тушь, перо

Государственный Эрмитаж

Зодчие строго классицизма впервые начали широко вводить элементы ордера не только во внешнее оформление здания, Нои в его интерьеры, подчеркивая архитектонику залов. Все горизонтальные и вертикальные членения намеренно обнажались; двери, печи, мебель нередко приобретали форму миниатюрных античных построек или отдельных архитектурных мотивов. Кваренги, в частности, предпочитал особый тип консолей удлиненных, массивных, на шести или восьми сдвоенных ножках, поддерживающих широкое подстолье, напоминающее антаблемент с сильно выступающим орнаментальным фризом.

На проектах зодчего хорошо видно, что они украшены золоченой резьбой и имеют массивные мраморные столешницы.

 

Стол-консоль

Общий вид и фрагмент

Санкт Петербург. 1790-е

Дерево, резьба, золочение, мрамор

91х144х72

Останкино

Происходит из Картинной галереи дворца-театра в Останкине

 

Стол-консоль

Санкт Петербург. 1790-е

Дерево, резьба, золочение, малахит, русская мозаика. 87,5х147х71

Останкино

Происходит из Малиновой прихожей дворца-театра в Останкине

 

Кресло президента военной коллегии

Санкт Петербург. Около 1784

Дерево; резьба, золочение; обивка бархат, золоченый позумент, бахрома, кисти

153х75х68

Государственный Эрмитаж

 

Спинка кресла в виде обитого бархатом восьмиугольного щита закреплена между двумя боковыми устоями, решенными как ликторские связки с копьями. Ее венчает резная композиция из шлема, меча и палицы Геракла в окружении лавровых листьев.

Для придания парадному предмету мебели еще большей импозантности в отделку кресла введены бархатные ламбрекены с бахромой, а также кисти из золоченых нитей, свободно висящие на длинных витых шнурах.

Одним из распространенных в среде русских аристократов предметов мебели был особый тип парадного кресла, некоего «седалища» для хозяина дома или почетного гостя.

Интересным образцом такого вида мебели является кресло, вероятно предназначавшееся для светлейшего князя Г.А. Потемкина, бывшего с 1784 года президентом военной коллегии. Его декорировка тщательно продумана и наделена определенным символико-аллегорическим смыслом, намекающим на знатность и заслуги владельца перед отечеством.

 

Опочивальня Большого двора в Царском селе.

Архитектор Ч. Камерон. 1781-1783

Восстановлена в 1960-1962

Альков украшен изящными колонками из крупного фаянса. Каждая колонка делится на три части: нижняя сплошь покрыта лавровыми листьями, средняя витая и верхняя круглая с каннелюрами. Идея этих колонн была навеяна творчеством основоположника английского классицизма Р. Адама.

 

Большой зал Агатовых комнат в Царском селе (50.51)

Архитектор Ч, Камерон

1784-1792

 

Кресло золоченое

Россия (?). 1760-1770-е

Дерево; резьба, золочение; обивка гобелен

96х46х60

Ораниенбаум

 

Кресло золоченое

Россия. По рисунку Ф.Б. Растрелли (?). 1750-е

Дерево: резьба, золочение; обивка шелк

73х64х107

Царское Село

Происходит из Тронного зала Большого дворца

 

Стул из обстановки Зеленой столовой Большого дворца в Царском селе

Санкт Петербург

По проекту Ч. Камерона. 1781-1783

Дерево; резьба, окраска; обивка штоф. 93х53х42

Царское Село

 

Стол-консоль из Голубой гостиной Екатерининского дворца

Санкт - Петербург. Мастерская

Ж. Б. Шарлеманя по проекту Ч. Камерона. 1780-е

Дерево; резьба, золочение, окраска под лазурит; мрамор. 86х132х63

Современная реконструкция Царское Село

 

Кресло из обстановки Голубой гостиной

Санкт Петербург. Мастерская Ж. Б. Шарлеманя пол проекту Ч. Камерона. 1780-е

Дерево; резьба, золочение; обивка шелк

111х81х64

Царское Село

 

Деталь стола-консоли

Санкт - Петербург. 1790-е

 

Голубая гостиная в Екатерининском дворце

Архитектор Ч. Камерон. 1780-е

Царское Село

 

Паркет набран из дерева светлых пород (пальма, розовое и лимонное дерево, орех) и темных (палисандр, красное, черное (эбеновое) дерево и амарант) и т.д.

 

Стул

Тула. Мастер Ф. Самарин. 1789

Сталь, бронза, золочение; шлифовка, огранка «под алмазы», насечка серебром. 88х50х39

Павловск

 

Туалетный стол и скамеечка для ног

 

Тула 1787

Сталь, бронза, золочение, насечка червонным золотом; алмазная грань

Стол: 72Х16Х67, скамеечка: 18Х54х58

Павловск

 

Письменный стол

Германия. Нейвид

Мастерская Д. Рентгена. 1784

Красное дерево; бронза, литье, золочение

74х215х91

Павловск

Библиотека императрицы Марии Федоровны

 

Витрина

Санкт Петербург

Мастерская Х. Мейера. 1800-е

Фанеровка красное дерево; бронза, литье, золочение, латунь; стекло

114х138х74

Государственный Эрмитаж

 

Два кресла

 

Общий вид и фрагменты

Санкт Петербург. Конец XVIII века

Дерево; резьба, золочение; обивка штоф

196х63х53; 102х70х57

Государственный Эрмитаж

 

Кресла сделаны в подражание французским образцам.

Примечательно, что на бюро в залах Эрмитажа И. Георги указал Г.Р. Державин, не только знавший имя мастера-исполнителя, но, вероятно, и автора рисунков всех композиций. Есть предположения, что им был архитектор Н. А. Львов14. Державин был близким другом Львова, который делал проекты убранства для домашних покоев поэта в Петербурге и его имении Званка.

Н.А. Львов, замечательный деятель русской культуры эпохи Просвещения, как и его именитые современники, видел в античном наследии не столько новые мотивы и формы, сколько высокие идеалы гуманизма. Прозванный современниками «гением вкуса», Львов создал интереснейшие произведения в области архитектуры, литературы, декоративно-прикладного искусства.

Ему принадлежат многие проекты домов, как для вельмож, так и для близких друзей, людей с несомненным художественным вкусом, однако часто, как и сам архитектор, среднего достатка. Некоторые исследователи полагают, что именно по замыслу Львова для дворца в Павловске, а подстолье красного дерева обрамляет декоративный обруч из золоченой бронзы. Фарфоровые ножки стола сделаны в виде фигур кариатид. Подобными предметами, в отделке которых использованы дорогие и, казалось бы, «немебельные» материалы, никогда не пользовались; они являлись ярким воплощением стилевых поисков своего времени.

Утонченный интеллектуал, Львов уделял повышенное внимание отделке кабинетов и библиотек, пребывание в которых доставляло просвещенному русскому человеку немалое удовольствие. Известно, что он занимался убранством кабинета своего друга поэта Г.Р. Державина. По его рисункам столяр-краснодеревец Иоганн Гратц в 1792 году исполнил, в частности, «девять книжных шкафов, большой письменный стол с «подъемным налоем», маленькое бюро и диван с двумя шкафами по сторонам»15. Это подтверждает мнение И. Георги, оставившего подробнее описание Петербурга начала 1790-х годов, что даже петербуржцы среднего достатка, «кроме настоящих для жилья покоев», имели более парадные переднюю, столовую, гостиную, в которых находились «столы, стулья, софы, большие зеркала с карточными и зеркальными столами, стенные и настольные часы, фортепиано, також и некоторые шкапы и комоды»16.

Тот же автор упоминал, что гильдия русских столяров состояла из 124 мастеров, 285 подмастерьев и 175 учеников, а немецких из90. Он пишет и о ремесленниках с Охты: «В праздное время работают они для себя в городе или в домах своих плотниками, столярам, токарями и пр., даже из черного дерева и разными другими искусствами, подобно городским мастерам и по большей части дешевле»17.

За тридцатичетырехлетнее царствование Екатерины II в Петербурге сложились самые разнообразные формы производства и продажи мебели: от мастерских при различных ведомствах до крупных фирм, имевших свои магазины в самых престижных местах города. «Санкт Петербургские ведомости» пестрели объявлениями об аукционных торгах, столярных мастерских и лавках при них, магазинах, привозных вещах, продаже инструментов, обучении учеников и т.д. В частности, в 1781 году печаталась информация от академии наук, «что желающие определить своих детей или родственников к наборному художеству, обученных уже российской грамоте, и при том не моложе как от 12 до 15 лет, могут приводить их ежедневно в комиссию Академии наук»18. В 1791 году столяр Митман рекламировал имевшиеся у него «разные мебели», а господин Рыков предлагал всем не только купить у него «бронзою украшенныя мебели», но сделать «таковыя по заказу»19. Столяр Фринклер готов был принять «господских (то есть крепостных) людей для обучения столярному ремеслу»20. К концу XVIII века одним из наиболее известных стал магазин М. Нечаева, имевший самый широкий ассортимент продукции.

Там можно было купить «разных сортов люстры, фонари, жирандоли, красного дерево с бронзою, ломберные и живописные дамские столики, конторки, комоды, шкафы, большие и маленькие туалеты, уборные зеркала в рамах, софы, канапе, кресла и стулья сафьяновые, камины с бронзой и без...»21 Товары из петербургских магазинов охотно раскупались и жителями других городов России, особенно москвичами22.

 

Пристенный стол-консоль

В закрытом и открытом виде

Россия. Конец XVIII века

Дерево; набор красное дерево, карельская береза, клен, ветла

72х125,5х12,5 (в открытом виде)

Государственный Эрмитаж

Публикуется впервые

В сложенном состоянии стол напоминает типичные для своего времени полукруглые причтенные столы-консоли, которые пользовались широкой популярностью в России. Их общее решение, а также мотивы наборной орнаментики активно заимствовались их привозных, прежде всего английских образцов. По сравнению с верхней крышкой внутренняя отделка столешницы привлекает своей яркой декоративностью и звучностью колорита.

Используя природную выразительность текстуры дерева (ветла), мастер распиливает понравившийся кусок на несколько пластин шпона, делит их на одинаковые по цвету и форме сектора, а потом лучеобразно наклеивает эти детали на круглую основу.

 

Кресло

Санкт Петербург

Мастерская Ж. Б. Шарлеманя по рисунку Ч. Камерона. 1784

Дерево, позолота, металл; резьба, окраска, роспись; обивка шелк.

119х72х61

Царское село

Кресло происходит из гарнитуры, изготовленного для большого двусветного Китайского зала Екатерининского дворца в Царском селе.

На стенах зала были размещены подлинные китайские лаковые панно в черных рамах с эмалевым орнаментом. Проект убранства полностью был разработан Ч. Камероном, сумевшим мастерски соединить европейские мотивы с элементами «шинуазри». Детали кресел в виде переплетенных змей и ползущих ящериц повторялись в отделке рамы над камином.

Спинка украшена металлической вставкой с живописной китайской сценкой.

В отделке кресла использован типичный для того времени прием трехцветного золочения, где, кроме традиционно желтого, добавляются оттенки красного и зеленого.

 

Стол-консоль

Санкт Петербург

По проекту Дж. Кваренги. 1790-е

Дерево, резьба, золочение, мрамор

97х147х76

Останкино

Происходит из Малиновой прихожей дворца-театра в Останкине. Об этом столе известно, что он был закуплен Н.П. Шереметьевым в Санкт Петербурге при посредничестве архитекторов Дж. Кваренги и В. Бренны для Останкинского дворца. Сам факт покупки у Кваренги, а так же художественные особенности декора консоли дают основание предположить и авторство архитектора, чья творческая манера ярко проявилась в области проектирования мебели.

Именно ему принадлежат создание особого типа массивных консольных столов, сочетающихся стилистикой орнамента с архитектурной отделкой самого интерьера. Их отличительной особенностью является подстолье с шестью или восьмью опорами в виде парных канеллированных колонн, объединенных фигурной проножкой со скульптурным вазоном или лирой, а также маскароны с арочным или прямоугольными обрамлением (И. Е.)

Стол-пюпитр

Германия. Нейвид

Мастерская Д. Рентгена. 1784

Красное дерево; бронза, литье, золочение

78х105х68

Павловск

Обстановка из красного дерева (или махагони) издавна считалась признаком хорошего тона, богатства и респектабельности. Секрет популярности красного дерева таится в необыкновенных качествах этой ценной породы: твердости, прочности и пластичности древесины, что делает ее удобной для обработки. Особенно ценится красное дерево за свой цвет и исключительное разнообразие оттенков золотисто и красновато-коричневых тонов с мягким теплым блеском, а также красивую и разнообразную текстуру, которая может быть как однородной, так и волнисто-пламеневидной, полосатой, крапчатой (с «мушками») и сучковатой.

На рубеже ХVIII -  ХIХ столетий спрос на красное дерево по всей Европе оказался столь велик, что природные запасы его уже не могли удовлетворить возраставшие с каждым годом потребности. Поэтому в торговлю под именем красного дерева стали внедрять древесину многочисленных тропических видов и пород из Азии, Америки, Африки, окрашенную в оттенки красного цвета, но существенно отличавшуюся от него физико-механическим свойствам.

Появились также способы искусной имитации ценного дерева. Насчитывается несколько десятков древесных видов, составляющих группу так называемой «лжемахагони», куда входят эвкалипт, кедр, сандал и даже береза. В России под красное дерево особенно успешно подделывался орех, а в более дешевой мебели ольха, береза или вяз. (И.Е).

 

Шкафчик угловой

Санкт Петербург

Мастерская Х. Мейера. 1787

Основа ольха, сосна; набор - розовое дерево, палисандр, груша, клен, амарант, черное дерево, самшит, лимонное дерево; металл

92х43х43

Государственный Эрмитаж

 

В конце ХVIII века для залов Эрмитажа было сделано большое число подобных шкафчиков. В 1847 году почти все они были переделаны в более крупные формы на мебельной фабрике А. Тура. Однако несколько образцов все же сохранили свой первоначальный вид.

Небольшие угловые шкафчики украшены строгим наборным орнаментом, рисунок которого навеян мотивами английской мебели.

 

Стол с фарфоровой столешницей

Виды на столешнице исполнены по акварелям С.Ф. Щедрина. Скульптурные детали опор сделаны по моделям Ж.Д. Рашетта.

Санкт Петербург. Императорский фарфоровый завод. 1789

Фарфор, роспись надглазурная; золоченая бронза, дерево. Высота 79, диаметр 83

Павловск

Общее художественное решение стола навеяно античными памятниками; его большая фарфоровая столешница украшена полихромным видом дворца в Павловске, а подстолье красного дерева декоративным обручем золоченой бронзы. Ножки стола сделаны в виде фарфоровых фигур кариатид; место пересечения фигурных проножек отмечено деталью в форме священного сосуда.

 

Проект отделки будуара во дворце князя А.А. Безбородко в Москве

Н.А. Львов

Последняя четверть ХVIII века. Акварель

ГМИИ им. Пушкина

Аналогичный будуар с мягким диваном, над которым поднимались к потолку драпировки балдахина был спроектирован Львовым и в доме Г.Р. Державина в Петербурге.

Картина дня

наверх