Революция 1917 года и винные погромы...

Наши дети, внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то жили, которую мы не ценили, не понимали, — всю эту мощь, сложность, богатство, счастье…

И.А.Бунин

Человек устроен так, что чаще всего быстро забывает всё плохое и предпочитает вспоминать в основном хорошее. Это вполне естественно и объяснимо с психологической точки зрения. Но вот в истории при изучении различных событий это естественное стремление - оставлять только хорошее, будет уже полуправдой, а полуправды, как мы уже знаем, не бывает. Так и в истории с Октябрьской революцией 1917 г.: есть эпизоды, которые составили основу миллионов книг и статей, воспоминаний и размышлений, а есть те, что совсем забылись, о которых по понятным причинам не писали в советский период.

Революционные события в Петрограде в феврале 1917 года не готовила ни одна партия, ни одна организация. Они были порождены тяготами войны и произошли по причине трудного экономического положения и усталости трудящихся. Революция произошла без революционеров — это опровергает все мифы о заговоре и чьей-то злой воле. Никто не управлял событиями. Все были застигнуты революцией врасплох, даже революционные партии! Никто не мог предположить, что российская монархия рухнет всего за неделю. Потому революция 1917 года стала хаосом, а потом превратилась во всероссийский погром и братоубийственную резню. Но виноват не тот властитель, который дает свободу, а тот, который, не сознавая своего долга, держит страну в железном корсете и не дает ей развиваться.

Немногие знают, что Зимний дворец подвергался штурму дважды. Первый раз в достопамятную ночь на 26 октября, второй - несколькими днями позднее, когда народ заподозрил, что большевистские комиссары намереваются уничтожить вино и водку, хранившиеся в Зимнем дворце. В итоге солдаты и матросы взяли дворец вторично. По воспоминаниям людей из ленинского окружения, Владимир Ильич находился в эти дни в полной растерянности: как пишут люди из его окружения, "судорога подергивала его лицо".

Вечером 25 октября по ст. стилю 1917 года в Петрограде на Дворцовой площади и рядом с ней стали учащаться редкие до того одиночные выстрелы. Охрана Зимнего дворца отвечала выстрелами в воздух в тех случаях, когда со стороны площади к дворцу приближались непонятные группы людей, и на первых порах этого хватало. В 18 часов 30 минут в сумерках в осажденный дворец из Петропавловской крепости доставили ультиматум от представителя Петроградского военно-революционного комитета Антонова-Овсеенко Временному правительству - о разоружении всех его защитников. Ультиматум был грозным: в случае отказа большевики угрожали обстрелом Зимнего дворца калибрами стоящих на Неве военных судов и из орудий Петропавловской крепости, расположенной напротив дворца. Правительством было решено в переговоры с непонятным Ревкомом не вступать и усилить охрану.

Время шло, но помощь министрам не приходила. Более того, покинула резиденцию правительства артиллерия: ушли по приказу своего начальника юнкера Михайловского артиллерийского училища, правда, небольшая часть из них ослушалась приказа и осталась. Наконец, начав осознавать степень критичности своего положения, министры решили обратиться за поддержкой в Городскую Думу и начали искать по телефону какую-либо вооруженную подмогу. Кто-то даже пешком пошёл в Думу и обошёл её фракции со словами о том, что наступает трагическая развязке,, что нужно выступить на защиту правительства и призвать также население. Все отмахнулись!

В Зимнем остались вооруженные 137 ударниц женского батальона смерти, 2-3 роты юнкеров и 40 инвалидов - Георгиевских кавалеров, возглавляемых капитаном на протезах. К вечеру в руках Временного правительства фактически остался только Зимний дворец, который охранял небольшой отряд юнкеров и женский батальон. В распоряжение начальника обороны Зимнего находилось всего лишь пять офицеров. В противовес обороняющимся, теряющим личный состав охраны дворца, на помощь революционерам из Кронштадта подоспели уже испытанные в июльские бурные дни несколько тысяч матросов Балтийского флота из Гельсингфорса и кронштадтцев.

В 21 час Временное правительство обратилось к стране с радиотелеграммой, сообщив, что находится «...под угрозой бомбардировок Зимнего дворца из пушек Петропавловской крепости и крейсера «Аврора», стоящего на Неве». Заметим, что крейсер не мог обстреливать дворец в силу своего расположения, поэтому дело ограничилось устрашением в виде холостого выстрела. Практически одновременно с последним воззванием правительства к России, в 21 час, после холостого сигнального выстрела из Петропавловской крепости, началось наступление большевиков на Зимний дворец.

Для штурмующих Зимний дворец не мог представлять серьёзного препятствия, так как его оборона была организована доблестными придворными офицерами с невероятной небрежностью и только со стороны фасада; при этом даже забыли запереть задние двери - со стороны Невы, через которые стали без труда проникать не только матросы с рабочими, но и любопытствующие, любители поживиться и просто гулявшие по набережной! Эта случайная оплошность защитников Зимнего дворца была впоследствии использована в советской идеологии и подавалась пропагандой своеобразно: мол, угнетённые лакеи и другие обитатели дворцовых подвалов в своей классовой ненависти к эксплуататорам распахнули перед большевиками «тайные» входы...

Министры Временного правительства были арестованы В.А. Антоновым-Овсеенко в 2 часа 10 минут 26 октября 1917 года. Когда рассвело и толпа узнала, что в Зимнем дворце нет не только министров, но и охраны, она принялась громить дворец. Штыками изорвали портрет императора Николая II работы В. Серова, прикладами разбивали старинную мебель, рассовывали по карманам все, что можно было унести. Вырезали кожу на диванах - кожаные куртки входили в моду.

Альберт Рис Вильямс в своей знаменитой книге «Путешествие в революцию» так описывает то, что он видел, вероятно, 26 (или 27) октября: «Уходя из дворца через единственную оставленную для выхода дверь, мы увидели около неё молоденького командира-большевика, поблизости от него стол и двух солдат, которые обыскивали всех, кто выходил, чтобы из дворца не были унесены никакие ценности. Лейтенант снова и снова повторяя: «Товарищи, этот дворец теперь принадлежит народу. Это теперь наш дворец. Не воруйте у народа. Не позорьте народ».

Здоровые, бородатые солдаты, краснея, отдавали добычу: одеяло, потёртую кожаную диванную подушку, канделябр, вешалку, сломанную рукоятку китайского меча…» Ситуация в Зимнем дворце сразу стала объектом инсинуаций и открытой политической борьбы. Оппозиционные большевикам газеты тотчас обвинили их в полном разгроме дворца после его взятия революционными войсками. Но были и иные точки зрения. На второй день после взятия Зимнего дворца газета «Правда» за 27 октября в заметке «Зимний дворец взят» сообщает: «В городе царит образцовый порядок». Чтобы организовать спасение сокровищ эрмитажной коллекции, по предложению А,В, Луначарского Ревком предоставил специально созданной художественной комиссии особые полномочия «для розыска похищенных из Зимнего дворца ценностей - в ломбардах, на рынках, у антиквариев и т. д.». Кое-что удалось найти...

Через 5 дней после штурма специальная комиссия Городской Думы произвела обследование разгрома Зимнего дворца и установила, что в смысле ценных художественных предметов искусства дворец потерял, но немного. В тех местах, где проходили грабители, комиссия столкнулась с картинами настоящего вандализма: у портретов прокалывались глаза, повреждены кожаные сиденья, дубовые витрины с ценным фарфором пробиты штыками, ценнейшие иконы, книги, миниатюры и т. п, были разбросаны по полу дворца.

До большевистской революции полуподвальный этаж Зимнего дворца был занят винным погребом. Здесь хранились столетние коньяки, испанские, португалькие, венгерские и другие вина. По данным городской думы в подвалах Зимнего хранилась пятая часть всего запаса алкоголя в Петербурге. 3 ноября 1917 года, когда в городе начались винные погромы, пострадали и хранилища бывшей царской резиденции. Из воспоминаний Ларисы Рейснер о событиях в погребах Зимнего дворца: "Их заваливали дровами, замуровывали сперва в один кирпич, потом в два кирпича - ничего не помогает. Каждую ночь где-нибудь пробивают дыру и сосут, вылизывают, вытягивают, что можно. Какое-то бешеное, голое, наглое сладострастие влечёт к запретной стене одну толпу за другой. Со слезами на глазах рассказывал мне фельдфебель Криворученко, которому поручили защищать злосчастные бочки, о том отчаянии, о полном бессилии, которое он испытывал по ночам, защищая один, трезвый, со своим немногочисленным караулом против настойчивого, всепроникающего вожделения толпы. Теперь решили так: в каждое новое отверстие будет вставлен пулемёт".

Но и это не помогло. В конце концов было решено уничтожить вино на месте: "...Вызвали тогда пожарных. Включили они машины, накачали полные подвалы воды и давай всё выкачивать в Неву. Потекли из Зимнего мутные потоки: там и вино, и вода, и грязь - всё перемешалось... День или два тянулась эта история, пока от винных погребов в Зимнем ничего не осталось".

Особое внимание грабителей было уделено винному погребу, представлявшему собой ценность в несколько миллионов золотых рублей и состоявшую из раритетных вин, многим из которых было более века. Охрана, выставленная уже новой властью, сдерживала натиск. Получилось, что штурм Зимнего был небольшим приключением в сравнении с наступлением на подвалы. На первых порах грабителям проникнуть туда не удалось, но все попытки замуровать подвалы с целью уберечь от разграбления также оказались безуспешными и небезопасными - мог произойти взрыв от винных паров и тогда Эрмитаж и Зимний -достояние Республики, взлетели бы на воздух. Луначарскому, исполнявшему обязанности начальника Дворцового управления, докладывали: «Преображенский полк, охранявший Зимний дворец, пришлось убрать, ввиду массового хищения вина, и заменить Павловским полком. У многих (даже часовых) обнаружено по несколько бутылок вина. Многие были пьяны». На заседании Петроградского Ревкома уже 24 ноября тот же А.В. Луначарский с тревогой предупреждает «о возможных ночью эксцессах введу того, что при уничтожении вина в Зимнем дворце большинство участвующих в этой работе пьют». Однако решение было принято нерешительное: «1) Послать телефонограммы во все районные Советы» и предупредить товарищей, чтоб не пили и вообще следили за трезвым состоянием революционных масс; «2) Послать двух товарищей в Зимний дворец».

Из "Несвоевременных мыслей" М. Горького

"Вот уже почти две недели, каждую ночь толпы людей грабят винные погреба, напиваются, бьют друг друга бутылками по башкам, режут руки осколками стекла и точно свиньи валяются в грязи, в крови. За эти дни истреблено вина на несколько десятков миллионов рублей и, конечно, будет истреблено на сотни миллионов.

Если б этот ценный товар продать в Швецию – мы могли бы получить за него золотом или товарами, необходимыми стране – мануфактурой, лекарствами, машинами. Люди из Смольного, спохватясь несколько поздно, грозят за пьянство строгими карами, но пьяницы угроз не боятся и продолжают уничтожать товар, который давно бы следовало реквизировать, объявить собственностью обнищавшей нации и выгодно, с пользой для всех, продать.

Во время винных погромов людей пристреливают, как бешеных волков, постепенно приучая к спокойному истреблению ближнего. В "Правде" пишут о пьяных погромах как о "провокации буржуев",– что, конечно, ложь, это "красное словцо", которое может усилить кровопролитие".

Маловероятно, чтобы два, даже самых ответственных и революционных «товарища», смогли бы остановить сотни перепившихся солдат и матросов с оружием. Проект уничтожения вин в Ревкоме поначалу был отвергнут - прозвучало предложение о вывозке вин за границу. Впервые в отношении коллекционного вина появляется коммерческий подход. 19-20 ноября Совнарком спешно ведёт переговоры со шведскими представителями, но распитие и воровство продолжаются. Тогда Ревком предварил войну за вино и сам устроил настоящий погром в винных подвалах, чтобы уничтожить коллекцию. Как вспоминал об этих событиях Троцкий, «...вино стекало по каналам в Неву, пропитывая снег, пропойцы лакали прямо из канав». Чтобы пресечь бесконтрольное разграбление коллекции, ВРК вынужден был пообещать ежедневно выдавать представителям воинских частей спиртное из расчета по две бутылки на солдата в день.

Огромное хранилище уникальных вин в Зимнем дворце было вовсе не единственным в столице. Операция по обнаружению вин и вообще спиртного, начатая ВРК после пьяного погрома в Зимнем дворце, привела к тому, что «в разных частях города Военно-революционным комитетом открыты большие запасы дорогих вин. В одном из складов найдено более чем 600 000 бутылок, - сообщала газета «Рабочий и солдат». - В связи с опасностью, которую эти вина представляют при недостаточной охране, был предложен ряд мер, вплоть до уничтожения всех вин или отправки их в Кронштадт, ибо там может быть гарантирована их целостность и неприкосновенность».

В Петрограде коллекционные вина хранились также в подвалах дворцов великих князей и толстосумов того времени - Юсупова, Фаберже, да и любой министр двора мог похвастаться неплохой подборкой вин со всего света, В столице находились также хранилища спиртного, принадлежащего иностранным фирмам и владельцам. Фирма «Келлер и К.» решила вывести свои запасы спирта в Финляндию. Но вокруг складов фирмы уже собирались мародёры, поэтому Ревком поставил перед, руководством фирмы условие, «чтобы спиртные напитки были погружены в вагоны в течение 5 дней». Караул также должна была оплатить фирма. «В противном случае будет приступлено к уничтожению всех запасов» - заявил ВРК. Судя по всему, фирма «Келлер и К.» не смогла вовремя вывезти свой спирт. ВРК были вызваны три паровые пожарные машины Московской пожарной части, которые и выкачали в канализацию весь спирт. К подобному решению подвигло, прежде всего, то, что часть революционных солдат совместно с некоторыми обывателями начали массово употреблять продукцию «проклятых буржуев».

Во второй половине ноября случаи разгрома винных складов в Питере были уже массовыми. Положение в городе становилось угрожающим. Стало очевидным, что одной агитацией и призывами к революционной сознательности дело не решить, и власть прибегла к силе. Создаётся специальный хорошо вооружённый мобильный отряд для ликвидации погромов. Аналогичные подразделения создаются и в районах города. Эти вооружённые отряды в случае сопротивления стали применять оружие. Но остановить стихию пьянства и пьяных погромов было трудно, более месяца эта проблема была головной болью и Петроградского ВРК, и Советского правительства. 19 ноября ВРК с подачи Совнаркома расклеивает по городу очередное «Воззвание», в котором чётко сказано: «Вина в Петрограде не будет». Воззвание, имеющее, по сути, силу декрета, обращается в основном к простым людям. Пьяниц и расхитителей спиртного власти впервые в советской истории называют ... врагами народа. По существу, был введён сухой закон. К тому времени в результате пьяной вакханалии и мерам по уничтожению вина в столице почти не осталось.

Состояние петроградского гарнизона в то время весьма красочно обрисовал в «Записках о гражданской войне» один из руководителей штурма Зимнего Владимир Антонов-Овсиенко: «Особенно остро встал вопрос с погребами Зимнего дворца. К этому времени сохранявший ранее свою дисциплину Преображенский полк, неся караул у этих погребов, спился окончательно. Павловский — наша революционная опора — также не устоял. Посылались караулы из смешанных частей — перепивались. Ставились „комитетские“ караулы — не выдерживали. Посылались броневики разгонять толпу — команда их после некоторого променада также начинала подозрительно шататься. Как только наступал вечер, разливалась бешеная вакханалия. „Допьем романовские остатки!“ — этот веселый лозунг владел толпой. Пробовали замуровать входы — толпа проникала сквозь окна, высадив решетки, и грабила запасы. Пробовали заливать погреба водой — пожарные во время этой работы напивались сами. Только когда за борьбу с пьяницами взялись гельсингфорские моряки (Гельсингфорс — шведское название города Хельсинки, который в то время был главной базой российского балтийского флота.), погреба Зимнего были обезврежены»...

Власть начинает употреблять силу и даже расстреливать наиболее агрессивных погромщиков, В частности, 24-25 ноября балтийскими матросами были расстреляны толпы мародёров возле Зимнего дворца. Если во время ночного «исторического» штурма дворца погибли шесть человек, то акции ВРК после революции носили более кровавый характер. Судя по всему, руководители ВРК и вообще лидеры советской власти поняли, что призывы и обращения в сложившейся ситуации бессмысленны, поэтому на заседании ВРК 26 ноября, после очередного обсуждения вопроса «О вине», в очередной раз постановили: «...уничтожить всё вино в продолжение 26-27 ноября. Спирт также подлежит уничтожению». Что ж, лидеров революции понять можно - если нечего будет пить, то не только пьяных погромов не будет и не только Зимний дворец будет спасён: речь идёт о репутации власти, об облике революционных солдат и спасении нового порядка, наконец.

Пьяные погромы 1917 г. и особенно в период октябрьского переворота (время с 25 октября 1917 г. по март 1918 г.) были в определённой степени неизбежными. Они были показателем состояния общества и особенно настроений солдатской массы. Многих тогда можно было позвать и на штурм старого режима, и на штурм винного склада — для них всё едино. Это зримое следствие деморализации. Погромы были неизбежны потому, что наступил период безвластия, да к тому же многие считали, что большевики это «не всерьёз и не надолго», поэтому надо пользоваться неразберихой. И пользовались, пока власть не стала жёсткими методами бороться с погромами и пьянством. Из пьяной вакханалии времени переворота власть вынесла ещё один урок — она практически ввела сухой закон. Следствием этого было не только улучшение нравов, но и усиление самогоноварения, особенно в деревне.(28) Пришла новая беда, ведь на изготовление самогона тогда использовали в основном зерно. Самогоноварение, как следствие прекращения торговли спиртным, усугубило продовольственный кризис.

А чему, собственно, удивляться? Большевики знали, что за публика станет основной силой переворота и представляли последствия выступлений. Пьяные погромы 1917 г. и особенно в период октябрьского переворота (время с 25 октября 1917 г. по март 1918 г.) были в определённой степени продолжением тех схваток за спиртное, которые прокатились по всей России значительно раньше октябрьских дней 1917 года. Деморализация общества, начавшаяся задолго до февраля 1917 года и продолжавшаяся бурной осенью дала о себе знать в те октябрьские дни.

Нельзя здесь не сказать о «царском» сухом законе, введённом в связи с началом Первой мировой войны как одной из причин бунтов, погромов, а затем и революций. В городах население стало массово переходить на употребление суррогатов. К примеру, в северо-западных регионах России производства лака и политуры в 1915 году, посравнению с 1914 годом, выросло на 520%(!) для первого и на 1575% (!!!) для второго. В центрально-европейских губерниях это увеличение составило 2320% и 2100% соответственно.

Кроме лака и политуры народ пил и спиртосодержащие изделия из аптек. В Петрограде, к примеру, за первый год войны из 150 аптек было продано таких жидкостей в переводе на чистый спирт 984 тысячи литров (лосьоны и болеутоляющие средства). К концу 1915 года по улицам столицы стало страшно ходить вечерами, и Петроград прочно занял место лидера по уровню преступности в России на душу населения ... и по распространению морфия и кокаина. Особый «вклад» внесли в криминальный мир города матросы. По донесениям полиции, в 1916 году на них приходилось до 40% всех преступлений. Генерал-губернатор Кронштадта Вирен писал в Главный морской штаб в сентябре 1916 года: «Крепость - форменный пороховой погреб. Мы судим матросов, уличенных в преступлениях, ссылаем, расстреливаем их, но это не достигает цели. Восемьдесят тысяч под суд не отдашь!» Вероятно, именно длящееся действие «сухого закона» послужило одной из причин вскоре свершившейся Февральской, а затем Октябрьской революции 1917 года.

…Вот уже почти две недели, каждую ночь толпы людей грабят винные погреба, напиваются, бьют друг друга бутылками по башкам, режут руки осколками стекла и точно свиньи валяются в грязи, в крови. За эти дни истреблено вина на несколько десятков миллионов рублей и, конечно, будет истреблено на сотни миллионов. Если б этот ценный товар продать в Швецию — мы могли бы получить за него золотом или товарами, необходимыми стране - мануфактурой, лекарствами, машинами.

Люди из Смольного, спохватясь несколько поздно, грозят за пьянство строгими карами, но пьяницы угроз не боятся и продолжают уничтожать товар, который давно бы следовало реквизировать, объявить собственностью обнищавшей нации и выгодно, с пользой для всех, продать. Во время винных погромов людей пристреливают, как бешеных волков, постепенно приучая к спокойному истреблению ближнего…«Новая Жизнь» № 195, 7 (20) декабря 1917 г.

Погромы винных складов в её ходе были неизбежны потому, что наступил период безвластия, да к тому же многие считали, что большевики это «не всерьёз и не надолго», поэтому надо пользоваться неразберихой. Страсти по вину, заложенные ещё дореволюционными временами, продолжались довольно долго. Уже в Гражданскую, после боев в Крыму местный обком РКП(б) в сводке для Москвы за ноябрь-декабрь 1920 года сообщал: «Со стороны кавчастей особенно часты случаи разгрома винных погребов, что вынудило власть в некоторых местах выдавать винные пайки красноармейцам...» И только годы Голодомора, а затем Большого террора поставили точку в этом жутком явлении. А, может быть, многоточие?

СССР во время Отечественной войны 1941-1945 годов неизменными днями выдачи «наркомовской» водки для всех военнослужащих оставались государственные праздники - 10 дней в году. Считайте: годовщина Октябрьской революции 7-8 ноября, День Конституции - 5 декабря, Новый год -1 января, 23 февраля - День Красной армии, в дни международных майских праздников - 1-2 мая. Удивительно, но водку выдавали также 19 июля - во Всесоюзный день физкультурника, 16 августа - во Всесоюзный день авиации и в дату формирования соответствующей воинской части!

К тому же вспомним искусственно созданный дефицит в период мероприятий КПСС по борьбе с пьянством. Наконец, и наше время не привнесло трезвости в образ жизни. Напротив, повальная продажа молодёжи пива с высоким содержанием спирта, различных дринков со спиртовыми составляющими уже делает своё тёмное дело. Попробуй теперь это остановить и избежать революции...Цитата сообщенияВладимир_Гринчув

Революция 1917 года и винные погромы...