На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Этносы

4 455 подписчиков

Свежие комментарии

  • Эрика Каминская
    Если брать геоисторию как таковую то все эти гипотезы рушаться . Везде где собаки были изображены с богами или боги и...Собака в Мезоамер...
  • Nikolay Konovalov
    А вы в курсе что это самый людоедский народ и единственный субэтнос полинезийцев, едиящий пленных врагов?Женщины и девушки...
  • Sergiy Che
    Потому что аффтор делает выборку арийских женщин, а Айшварья из Тулу - это не арийский, а дравидический народ...)) - ...Самые красивые ар...

Праведник - основа мира

Легенды о скрытых праведниках, живущих в каждом поколении и спасающих мир совершенными тайно деяниями (причем, место умершего скрытого праведника тут же занимает другой такой же), имеют давние корни в еврейской элитарной и народной культуре. Идея о праведнике как своего рода «основе мироздания» восходит к библейской эпохе и получила дальнейшее развитие в талмудической и более поздней традиции. Наиболее яркое воплощение эта идея получила в легендах о 36 скрытых праведниках, именно в этом виде она широко распространилась в фольклоре – особенно хасидском (многочисленные легенды и притчи о таких праведниках - ламедвовниках – обычно простолюдинах, своими поступками поддерживающими существование миропорядка).

Этой легенде посвящено немало работ. Некоторые ученые предлагают разделить два аспекта проблемы: числа 36 и идеи скрытой праведности, которые могут не быть взаимосвязаны. Действительно, число праведников варьировало в разных текстахи восходило к разным интерпретациям библейских текстов. Праведнико могла быть в разное время у различных авторов 30, 45, 72,  наконец, 36. Именно последнее, по мнению разных исследователей, либо восходившее к библейской традиции, а именно к отрывку из книги пророка Исайи (Иса. 30:18): «И потому Господь медлит, чтобы помиловать вас, и потому еще удерживается, чтобы сжалиться над вами; ибо Господь есть Бог правды: блаженны все уповающие на Него!» (объяснение см.ниже). Либо оно заимствовано из иных культур (эллинистической, египетской), получило наибольшее распространение в еврейской народной традиции. Напомним лишь в этой связи, что число 12 и кратные ему, несло особую знаковую нагрузку в различных культурах, в том числе в еврейской (12 колен Израилевых и многое друге). Кроме того, каждай буква еврейского алфавита имеет также цифровое значение, поэтому любое слово можно выразить той или иной цифровой комбинацией: последовательным рядом цифр, их суммой или иным способом (все это получило широкое распространение в Каббале – еврейской мистической традиции, в которой многие тексты Библии толковали именно при помощи цифровых комбинаций). В приведенном отрывке пророка Исайи последние слова – «уповающие на Него». В этом отрывке последнее слово обозначается на иврите сочетанием букв ламед и вав (или вов), цифровые значения которых, 30 и 6 соответственно. Отсюда и получилось чило 36.

Буквы "ламед" (справа) и "вав" (слева).

Идея о праведности – основе мропорядка восходит к библейской эпохе. В качестве примера можно привести известное высказывание: «вецадик йесод олам» (а праведник – основание / основа / начало мира (Притчи. 10:25 ) (то есть то, на чем держится миропорядок). В книге Премудрости Соломона (особенно гл. 3-5) об о праведности и праведниках говорится довольно пространно. О некоторых тенденциях развития этой идеи еще в древности я скажу далее. Надо заметить, что первоначально речь, очевидно, шла об одном праведнике, сохраняющем мироздание,  О том, что их должно быть несколько, тем более некое определенное число, не упоминается. Или, что более вероятно, числу праведников изначально не придавалось значения – подразумевался некий праведный человек (или несколько), чье существование само по себе гарантировало сохранность вселенной.

Дальше позволю себе остановиться более подробно на проблеме скрытых праведников, спасающих мир. Г. Шолем и другие исследователи обращали внимание на то, что сходная идея –  о 4 000 (потом 40) святых, на которых держится мир, существовала и в арабской мистической традиции и могла быть заимствована из еврейской. Эта идея могла иметь общесемитские корни, а позднее испытать влияние позднеэллинистической или гностической мысли. В этой связи стоит обратить внимание на то, что в отличие от фольклора евреев Восточной Европы, у которых легенды о 36 скрытых праведниках - ламедвовниках были очень популярны, в фольклоре евреев стран ислама этот сюжет не получил широкого распространения и вряд ли связаны с арабской мистической традицией.

В то же время типологически сходные сюжеты бытовали в иных культурных традициях. Так, в русской традиции было распространено представление о том, что «не стоит село без праведника». Под «праведником» мог пониматься местный юродивый или деревенский дурачок. Тем не менее, такая «замаскированная» праведность, спасала село, т.е. микрокосм – модель макрокосма.

Вряд ли эту идею можно считать прямым заимствованием или даже результатом опосредованных культурных контактов. В пользу этого предположения может говорить и представление, распространенное в совсем иной – древнеиндийской традиции. Сама идея правды-праведности как основы мира в Индии очень глубоко укоренена – как в элитарной, так и в народной культурах, в том числе различных религиозных направлениях и течениях. В индийской традиции также существовал сюжет о скрытой праведности, поддерживающей миропорядок. Так, в ряде легенд, а также в эпосе повествуется об отшельниках, удалившихся от людей и скрытых даже от богов; в результате они «аккумулируют» такое количество праведности, что она начинает угрожать самому существованию богов (см., например, известный эпизод из Махабхараты). Идея скрытой праведности претерпела здесь своеобразную трансформацию: поскольку индийской традиции в целом чуждо представление о людях, обладающих низким социальным статусом, как о спасителях мира, то она получила иное оформление – о праведности аскета, глубоко сокрытой, но могущей повлиять на судьбы Вселенной.

В заключение можно сказать, что легенды о скрытых праведниках, поддерживающих миропорядок – макро- или микрокосм, были распространены в разное время и в различных традициях. Эти легеды следует отличать от всевозможных сотериологических идей о святых, пророках, праведниках и т.п., обретших спасение и указывавших путь к нему другим людям. Последние типичны для самых разных религиозных и философских учений. Скрытые праведники (в том или ином виде) – это своего рода axismundi (ось мира); они не дают Вселенной или ее модели (общине, селу) погибнуть. Возникнув, по-видимому, в элитарных традициях разных культур, эти сюжеты впоследствии получили широкое распространение в народной традиции. Не исключая возможности как прямых заимствований тех или иных сюжетов, так и опосредованных культурных контактов, я полагаю, что подобные идеи и легенды могли возникнуть самостоятельно в разное время, получив «внешнее формление», характерное для той культуры, в недрах которой они возникли.

Позднее эти идеи проникли и в художественную литературу (примерами могут служить роман А. Шварц-Барта «Последний из праведников», рассказ И. Переца «Если не выше» и др.). Имеются и многочисленные аллюзии,  как, например, в «Диббуке» С. Ан-ского, прекрасно знакомого с многочисленными фольклорными вариантами сюжета о ламедвовниках.  

Ицхок Лейбуш Перец.

 

Вот рассказ И.Л. Переца «Если не выше» (из хасидских рассказов) / Перевод с идиша С. Фруга.

 И ежедневно на рассвете во время слихос немцовский рабби исчезал.

   Его не видно было нигде: ни в синагоге, ни в обеих молельнях, ни при богослужении на частной квартире, а дома и подавно. Двери оставались открытыми, входил, кто хотел. Краж не случалось, хотя в доме не оставалось ни живой души.

   -- Где может быть рабби?

   Где ему быть? Конечно, на небе. Мало ли дела у него там перед "страстными днями"! Мало ли о чем позаботиться надо! Евреям, не сглазить бы, нужно пропитание, спокойствие, здоровье; нужно удачно детей сосватать. Хотят евреи быть добрыми и богобоязненными. А грехи ведь велики, и дьявол тысячеглазый видит все и доносит и обвиняет...

   Кому же заступиться, если не рабби?

   Так думают все.

   Но появился однажды литвак, -- смеется. Ведь вы знаете литваков: книг нравоучительных не очень уважают, зато голову набивают себе талмудом да раввинской письменностью. И вот этот литвак приводит доказательства из талмуда, прямо в глаза тычет, что даже Моисей-законодатель -- и тот при жизни не мог взойти на небо и достигал лишь высоты на десять локтей ниже небесного свода... Ну, поди спорь с литваком!

   -- Все-таки, -- спрашивают литвака, -- куда же девается рабби?

   -- Да мне что? -- отвечает он, пожимая плечами. Но тут же (на что литвак способен!) решает разузнать, в чем дело.

* * *

   В тот же день, сейчас же после вечерней молитвы, литвак прокрадывается в комнату рабби. залезает под кровать и лежит: надо обождать всю ночь и выяснить, куда девается рабби и чем он занимается в это время.

   Другой, может быть, задремал, проспал бы момент, литвак же находчив: лежал и повторял наизусть целый талмудический трактат, -- не помню уже, какой именно.

   На рассвете слышит: стучат -- зовут к слихос. Рабби давно уже не спит; с час слышно, как он вздыхает. Кто когда-нибудь слыхал вздохи немировского рабби, знает, сколько народной скорби, сколько мук в каждом его вздохе. Душа изнывает, внемля этим вздохам. Но у литвака ведь железное сердце, -- слушает и продолжает лежать. Лежит и рабби; рабби на кровати, литвак под кроватью...

   Вскоре слышит литвак, в доме заскрипели кровати; домашние поднимаются. Бормочут краткую утреннюю молитву... Слышен плеск омовения. Стучат, открываясь и закрываясь, двери. Все уходят. Опять тихо и темно. Сквозь щели ставней пробивается бледное лунное мерцание. Сознался литвак, что, когда он остался один с рабби, на него напал страх. Вся кожа на нем запупырилась, как у испуганного гуся, и корни волос на висках начали колоть, как иголки. Шутка ли сказать: во время слихос оставаться наедине с рабби в одной комнате.

   Но литвак ведь упорен: дрожит, зуб на зуб не попадает, а лежит.

    

   Наконец, рабби встает; умывает руки, тихо читает молитву, как надлежит всякому еврею. Потом подходит к платяному шкафу и вынимает оттуда узел... Из узла появляется мужицкое платье: холщевые портки, огромные сапожищи, сермяга, большая баранья шапка и широкий кожаный пояс, обитый медными штифтиками.

   Рабби все это надевает на себя...

   Из кармана сермяги торчит конец веревки, обыкновенной грубой веревки.

   Рабби идет, литвак за ним!

   Мимоходом рабби заходит в кухню, нагибается под кровать и вытаскивает оттуда топор. Он засовывает топор за пояс и выходит на улицу.

   Литвак весь дрожит, но не отстает ни на шаг.

   Робкая, благоговейная тишина царит в темных уличках. Кое-где вырывается стонущий звук слихос из какой-нибудь молельни... Кое-где из-за оконных стекол доносится стон больного... Рабби держится все больше в сторонке, в тени домов и заборов... Временами фигура его выходит из тени; литвак все шагает за ним.

   И слышит литвак, как биение его собственного сердца сливается со- стуком тяжелых шагов, рабби, но он идет дальше. И так выходят они за город.

   За городом -- роща.

    

   Рабби заворачивает туда и, пройдя шагов тридцать-сорок, останавливается возле дерева. Литвак вне себя от изумления: рабби вынимает из-за пояса топор и принимается рубить дерево. Рабби рубит, рубит; деревцо трещит и падает. Рабби разрубает его на поленья, затем, расколов, увязывает веревкой в вязанку и, вскинув ее на плечи, засовывает топор за пояс и направляется из лесу обратно в город.

   В каком-то переулке рабби останавливается у бедной, полуразвалившейся избенки и стучит в окошко.

   -- Кто там? -- раздается испуганный голос, и литвак слышит, что это голос больной женщины.

   -- Я, -- отвечает рабби по-мужицки.

   -- Кто "я"? -- опять спрашивают из избенки.

   -- Василь! -- отвечает рабби.

   -- Какой такой Василь и что тебе надо?

   -- Дрова маю продаваты, -- отвечает мнимый Василь по-украински, -- вязанку дров... и дешево, почти даром...

   И, не дожидаясь ответа, он заходит в избенку.

   Литвак прокрадывается туда же. При сером утреннем полумраке перед ним -- бедная комнатка с убогой и поломанной утварью; на постели, под грудой тряпья, больная женщина. И говорит она с отчаяньем Василю:

   -- Купить?.. А на что купить? Откуда мне, бедной вдове, взять деньги?

   -- Я тебе в долг поверю, отвечает переодетый рабби, -- всего шесть грошей.

   -- А где я возьму, чтобы уплатить тебе? -- стонет несчастная.

   -- Глупый ты человек! -- строго возражает рабби. -- Смотри, ты бедная, больная женщина, и я тебе верю в долг... Я уверен, что ты заплатишь... Ты имеешь такого великого и всесильного бога и... не доверяешь ему?! И не надеешься на него даже на какие-нибудь шесть грошей за вязанку дров!..

   -- А кто затопит? -- жалобно спрашивает больная. -- Разве я в силах встать? Сын не вернулся с работы...

   -- Я затоплю! -- отвечает рабби.

   Накладывая дрова в печь, рабби, стеня и вздыхая, прочитал первую главу из слихос. Когда же он затопил и дрова весело запылали, он уже несколько бодрее стал читать вторую главу.

   Третью главу рабби прочитал, когда печка истопилась и он закрыл трубу.

   Литвак, все это видевший, с тех пор остался уже навсегда немировским хасидом.

   Впоследствии, когда, бывало, какой-нибудь хасид начнет рассказывать, что во время слихос немировский рабби поднимается каждое утро на небо, литвак уже не смеется, но тихо добавляет:

   -- Если не выше еще!..

http://az.lib.ru/janr/index_janr_4-1.shtml

 

Тема скрытой праведности и скрытогго (тайного) праведника нашла свое отражение и в антисемитизме (преломившись в идею "тайной еврейской власти"), в том числе в Интернете:

(Орфография оригинала)

А это. пожалуй, подпадает под действие Закона о разжигании всякой розни.

Если же отвлечься от экстремизма и паранойи, то легенды о праведности (праведниках) - основе мира - широко распространены у разных народов мира. И такая праведность,  скрытая от глаз людских, спасает мир.

 

 

 

 

Картина дня

наверх