Вообще вероотступников сжигали на кострах еще до появления инквизиции. Эта казни применялась еще к христианам во времена Римской империи. Причем казнь огнем применялась к «инаковерующим» во многих странах, в том числе и в Древней Руси.

Когда Римский конклав запретил «божьи суды» в 1215 году, их место заняла Инквизиция. В самом начале Инквизиция занималась только расследованием ереси и единственным наказанием, которое она применяла, была смертная казнь. Как правило на костре.

Почин Церкви подхватили монархи. На территории Священной Римской империи еретиков сжигали согласно «закону о богохульниках» от 1224 года. А во Франции их начали сжигать по законам короля Людовика IX «Святого», принятым в 1270 году.

Движущей силой Инквизиции стал Орден доминиканцев. Доминиканцы уже зарекомендовали себя в пропаганде истинной веры. В сопровождении вооруженных правоверных католиков они ходили по городам и весям, произносили проповеди и разоблачали еретические течения в Христианской религии. Такие вооруженные группы с доминиканцами во главе получили название «милиции Христовой». Папа Римский обратился именно к Ордену доминиканцев потому, что члены этого монашеского братства больше других поднаторели в идеологической борьбе с разного рода ересями. Но, не смотря на все их старания, количество еретиков в Европе XI-XIII веков разрасталось. Появлялись все новые течения: вальденсы, катары, штедингеры, патарены и прочие.

Для борьбы с ними римский папа стал создавать инквизиционные трибуналы, которые называли «Служба святого следствия». Первый из них появился в начале 1235 года в испанском городе Лерида.

В 1252 Папа Иннокентий IV официально разрешил применение пыток еретиков при допросах Инквизицией. Считалось, что вину подсудимого можно было установить только в камере пыток. Сначала узника приводили туда и просто показывали ему орудия пыток, подробно объясняя их назначение и затем заставляли присутствовать при пытках других обвиняемых. Если подозреваемый не сознавался в своих грехах после этого, то наставал его черед повисеть на дыбе, испытать воздействие испанского сапога или ощутить на себе эффективность какого-нибудь нового способа пытки. Но конец, как правило, был один – костер.
По регламенту «Служба святого следствия» должна была проводить пытки в таком порядке: сначала «пытка веревкой», потом «пытка водой» и, наконец, «огнем», но не более одного раза каждого вида мучений. Но регламент нередко нарушался.

В этой связи представляет интерес такая история:

В 1459 году инквизиционным трибуналом города Аррасса был арестован бургундский художник Жеан ля Витт по обвинению в колдовстве. Чтобы не сказать лишнего под пыткой Жеан ля Витт после ареста сделал попытку отрезать себе язык , за что получил прозвище «безъязыкий аббат». Но «безъязыкость» от пытки его не спасла. Поскольку художник был грамотен, его принудили давать показания письменно. И надо полагать, что он описал все как было нужно инквизиционному трибуналу, поскольку в Аррассе кроме разрешенных видов пыток практиковали еще и дополнительные: вливание в горло уксуса , сдавливание конечностей и т. п.

К истязанию людей пытками инквизиция подходила скрупулезно. Организация проведения пыток была четко регламентирована. Например, для пытки водой в 1697 году было выпущено специальное руководство, которое гласило:

«Обвиняемый должен быть притянут за запястья веревками к двум железным кольцам, вделанным в стену. Кольца должны быть расположены на расстоянии 6 дюймов (около 15 см) одно от другого и на 3 фута (около 90 см) от пола. Два других железных кольца фиксируются в полу на минимальном расстоянии в 12 футов (3,6 м) от стены, если это возможно. Через эти кольца пропускается веревка, вытягивающая ноги допрашиваемого. Веревки должны быть натянуты и удерживать тело допрашиваемого как можно сильнее. Ему неоднократно предлагается говорить правду. Чтобы поддерживать допрашиваемого скамья, высотой 2 фута (60 см) может быть помещена под середину его тела. Большая емкость должна находиться неподалеку, чтобы убирать жидкость, которая может быть извергнута им…».

После всех этих приготовлений начиналась непосредственно пытка. Обвиняемому зажимали нос и вставляли в рот воронку, в которую заливали от 4 до 9 литров воды. Иногда, чтобы усилить страдания жертвы воду предварительно подогревали. Шарль де Костер в «Уленшпигеле» описал эту пытку так:

«...палач раздел ее догола, сбрил ей все волосы на теле и всю осмотрел, чтобы убедиться, не скрывает ли она какого-либо чародейства, уложил ее и привязал веревками к скамье. Он покрыл ей мокрым полотном грудь, живот и бедра и потом, подняв за один край скамьи, стал вливать в Каталину горячую воду - так много, что вся она точно распухла; потом он поставил скамью.

Судья спросил, сознается ли она в преступлении. Она ответила знаком, что нет. В нее влили еще горячей воды, но Каталина извергла все обратно».

 

Поскольку наибольшее распространение инквизиторские пытки приобрели в Испании, то некоторые пыточные орудие получили название этой страны.

Например «испанский воротник», представлявший собой деревянный круг с очень остро отточенными остриями, обращенными внутрь. С таким воротником на шее подозреваемый мог ходить, мог есть и пить, но уже не мог спать. Бессонница и раны от воротника любого могли довести до готовности признаться во всех смертных грехах. А особо упорным грозила смерть от ранения сонной артерии или порезов горла.

Широко использовалось для пыток инквизиторами и «испанское кресло» - своеобразный прообраз нынешнего электрического стула. Это кресло было металлическим со специальными колодками для рук и ног. Только сидевшего в нем пытали не электричеством, а раскаленными углями, жаровню с которыми ставили подозреваемому под ноги. Чтобы его ноги лучше поджаривались, их периодически поливали маслом.

Иногда на испанском кресле сидельцу поджаривали не ноги, а ягодицы. Что было не менее мучительно.

 

Среди отличившихся в борьбе с ересью можно привести несколько персоналий:

Германский инквизитор Конрад Марбургский считал физическую и нравственную пытку самым действенным путем к спасению, высокомерно взяв на себя роль Бога-Мстителя, карающего людей за их слабости и гpexи.

В октябре 1231 года папа Григорий IX назначил Конрада на должность инквизитора, предоставив самые широкие права: он мог, не выслушивая объяснений подсудимого, произносить окончательное и безапелляционное решение, мог требовать помощи светской власти, мог отлучать от церкви покровителей ереси и накладывать интердикт на целые провинции. Много подозрительных людей было арестовано в самом Марбурге. Среди них немало рыцарей, священников и высокопоставленных лиц. Одни из них отреклись, другие были сожжены.

Неограниченная власть, данная Конраду, позволяла ему просто предоставлять на выбор обвиняемому самому сознаться в тех преступлениях, в которых его обвиняли, и подвергнуться епитимьи, или прямо отправляться на костер. При этом он говорил: «Я сжег бы сто невинных, если бы среди них нашёлся хотя бы один виновный». Согласно официальным источникам всего за один год деятельности фанатичного инквизитора его жертвами стали около 1000 людей самых разных сословий.

Наконец свирепость Конрада настроила против него короля и архиепископа. Лишенного высоких покровителей инквизитора убили на дороге в Марбург 31 июля 1233 года.

Пока Конрад свирепствовал в Германии, другой инквизитор Петр Веронский разжигал костры для казни еретиков во Флоренции. В 1245 году он образовал из местной католической знати военный орден Святой Марии и начал казни во имя Церкви. Наступили черные дни для катаров, сторонников нетрадиционного христианского учения. Катары, например, отказывались от крещения маленьких детей, отрицали таинство исповеди (введенного при Каролингах) и таинство брака. Катары были сторонниками абсолютного ненасилия, отказывались лгать и клясться, а потому для инквизиторов были идеальными жертвами. Однако и они могли пойти на насилие, если их основательно расшевелить.

В Бергамо был обвинен Сер Паче ди Пезаннола, который, чтобы избежать казни велел бить в набат, призывая к мятежу. В тот день катары убили множество католиков у подножия их собственных алтарей. Однако войну катары проиграли, и Петр Веронский начал их одного за другим отправлять на костер. В конце 1251 года он был послан в зараженную ересью Кремону, где навел жуткий ужас, подписав приговор на сожженье 270 человек. Жестокость его перешла все допустимые пределы и толкнула потенциальных жертв на убийство. На дороге из Вомо в Милан 7 апреля 1252 года Петра и его протеже монаха Доминика зарезали неподалёку от деревеньки Барлассины. Убийцы - Мандред и Томасо успешно скрылись и нашли приют у вальденсов в Дофинэ. Вопреки всем церковным правилам уже 25 марта 1253 года Папа Римский Иннокентий IV канонизировал Петра, как «мученика» и «святого».

В 1308 году Бернард Ги был назначен инквизитором Тулузы. Он был жесток и неумолим, начав свою кампанию, которая должна была привести к полному уничтожению катаров. В 1309-1310 годах были схвачены последние катары. Устроенное Бернардом Ги в апреле 1310 года аутодафе завершилось сожжением 18 человек и пожизненным заключением ещё 65. В апреле 1312 года на костёр отправили 36 вырытых трупов уже умерших катаров, добавив к ним за компанию и пять живых. Расправившись с катарами, Бернард принялся за бежавших из Франш-Конте вальденсов. Вальденсы тоже были людьми безобидными. Основатель этого религиозного течения, лионский купец Пьер Вальд, раздав свое имущество, возглавил общину лионских бедняков. Вальденсы требовали от Католической Церкви отказа от собственности, не признавали догмата о Христе, отрицали насилие и почитали каждого честного человека сыном Божьим.

Однако Бернард Ги отнесся к ним без всякой жалости. Он провёл около 600 процессов, результатом которых стало сожжение 637 человек и 67 трупов, а также множество пожизненных заключений.

В XIII-XIV веках после разгрома катаров инквизиция Франции принялась за вальденсов, которые наводнили Лионнэ, Дофинэ и Лангедок. Церкви требовался очередной фанатик, и он был безошибочно найден. В 1380 году Римский Папа Климент VII предоставил инквизитору Гренобля Борелю самые неограниченные полномочия на территории Дофинэ. Борель отличился в «войне» графа Савойского Амадея VI с вальденсами. В рождественскую ночь 1376 года они напали на городок Пражелато и перебили всех попавшихся еретиков, в том числе 50 женщин с грудными младенцами. Ускользнувшие погибли в горах от холода и голода. Борель был беспощаден и посылал на костер всех без разбору. После посещения им Эмберне, Пюта и Аржантьера, уцелело лишь трое человек. В 1393 году, незадолго до смерти, он разом сжёг 150 жителей Гренобля. Известие о его кончине было встречено в народе с ликованием.

Но самой одиозной личностью среди инквизиторов, безусловно, стал Великий инквизитор Испании Томас де Торквемада.

Наследная принцесса Изабелла Кастильская выбрала доминиканского монаха Торквемаду своим исповедником. Его внимание очень рано привлекла проблема евреев, принявших христианство или происходивших от крещеных родителей. Испанская знать кичилась чистотой происхождения и ортодоксальностью веры. Изабелла, правившая вместе с Фердинандом Арагонским с 1474 года, дала себя убедить в том, что испанские евреи представляют угрозу для церкви и государства. Чтобы решить эту проблему, власти воспользовались инквизицией, восстановив и усовершенствовав её механизм. В августе 1483 Папа Сикст IV назначил Торквемаду главным инквизитором Кастилии и Леона, а в октябре распространил его власть на Арагон, Каталонию и Валенсию. В первые полгода его карьеры было сожжено 298 человек, а 79 приговорили к пожизненному заточению. Число жертв инквизиции увеличилось с каждым днем. Из-за многочисленности осужденных пришлось даже придумать особый эшафот, так называемое «квемадеро». Он был сложен из камня наподобие печи, туда вводили сразу несколько осужденных и сжигали. Костры полыхали по всей Испании.

Произвол был основным духом инквизиции. Приговорить к смертной казни могли кого угодно. Чаще всего людей обвиняли в колдовстве и принадлежности к другой вере. Любой донос служил поводом для заключения в тюрьму. Если же человек отказывался сознаться, его жизнь превращалась в кошмар. Ужасные пытки, которым подвергались несчастные, вынуждали их давать самые невероятные показания против себя и тех, кто был «интересен» инквизиторам. Дыба, пытки водой, огнем, испанским сапогом доводили несчастных до последней степени изнеможения и нередко кончались смертью прямо в темнице. Жестокость Торквемады поразила даже Римского Папу Александра VI, но, не желая ссориться с испанской королевой, Папа не стал принимать препятствовать ему.

Жестокий инквизитор сам панически боялся смерти, его охрану несли 50 конных и 200 пеших солдат, а с собой он всегда носил различные противоядия.

Чтобы подтолкнуть правителей Испании Фердинанда и Изабеллу к еще большим репрессиям в отношении евреев, был инспирирован образцово-показательный процесс в отношении крещеного еврея Бенито Гарсиа, в котомке которого были обнаружены украденные Святые Дары. Под пыткой у него вытянули показания, что евреи осуществляли магические ритуалы, в которых использовалось сердце младенца и сами Святые Дары. После этого всем евреям предписывалось покинуть Испанию.

Отправив на костёр 10 220 человек, Томас де Торквемада в почете скончался в Авиле 16 сентября 1498 года.

 

Церковные деятели расправлялись не только с еретиками, но и подчас друг с другом. Особенно ярко проявил себя на этом поприще Бартоломео Приньяно, известный как Папа Римский Урбан VI.

В начале весны 1378 года последний «Авиньонский Папа» Григорий XI скончался в Риме. На конклав в Ватикан прибыло 16 из 23 кардиналов. Римляне заперли отцов церкви, закрыли городские ворота, отрезав кардиналов от их войск, и потребовали избрать Папой итальянца. Кардиналы еще хотели жить и избрали Папой итальянца Бартоломео Приньяно под именем Урбана VI.

Однако новый глава католической церкви вскоре, втянувшись в конфликт с Неаполитанским королевством, восстановил против себя кардиналов. Последние избрали Антипапу Климента VII (Роберта, графа Женевского). В католической церкви наступил раскол, вылившийся в вооруженное противостояние. После кровопролитных боёв наёмники Урбана VI одержали верх. Попавших в руки Папы Урбана VI врагов на его глазах зверски пытали и убивали, особо ненавистным он сам одевал на шею петлю и выбивал опору у них из-под ног.

Между тем, венгерский король Лайош I и принц Карл, разбив французов, заняли в 1381 году Неаполь. Урбан VI официально низложил королеву Жанну I Анжуйскую и короновал королём Карла III. В конце мая 1382 года низложенная Жанна была задушена в замке Муро по приказу Карла III и полном одобрении Урбана VI. Возмущённые жители Рима восстали против ненавистного им Папы и принудили бежать в Неаполь.

Но и в изгнании он не утратил сил. В январе 1385 года, в Ноцере, Урбан VI схватил шесть кардиналов. Пять их них он после пыток казнил, а шестого, самого состоятельного, пощадил.

В 1386 году французские представители Анжуйской династии захватили Неаполь, Карл III был увезен в Вышгород и отравлен. Урбан VI воспользовавшись хаосом и раздорами врагов, во главе наёмников вошёл в Рим осенью 1388 года. После чего начал безжалостно истреблять своих противников. Правда к величайшей радости и кардиналов, и неаполитанцев, и римлян, в 1389 году он скончался.

 

Инквизиция безнадежно скомпрометировала себя на века проведением аутодафе. Этот вид публичной казни, получивший название «акт веры» практиковался в средневековой Испании и обставлялся очень красиво и торжественно.

Вообще аутодафе подразделяются на частные и общие. Общие аутодафе были гораздо многочисленнее по числу осужденных, роскошнее по оформлению и торжественнее по ритуалу. Несколько из них удостоились названия «великие».

Возможно, самым знаменитым из великих аутодафе была массовая казнь в Севилье на площади Святого Франциска 24 сентября 1559 года.

В тот день наказанию подвергли членов лютеранской общины города. Всего подлежали наказанию 102 человека, из них 22 были осуждены на казнь. Один из приговоренных к казни скрылся от суда, поэтому вместо него на костер отправили деревянную статую, довольно похожую на осужденного.

Казнь была обставлена по высшему разряду. На одной из сторон площади возвели амфитеатр в 25 рядов, предназначенный для членов инквизиционного трибунала. Над сиденьями инквизиторов возвышалась ВИП-ложа под черным балдахином для председателя трибунала. Напротив трибуны для инквизиторов возвели трибуну для осужденных, оснащенных двумя большими клетками, куда усаживали приговоренных во время чтения приговора.

Казнь предваряла торжественная процессия, состоявшая из членов цеха угольщиков (поставлявшего дрова для костров), доминиканских монахов и приверженцев инквизиции на общественных началах. Они обошли площадь, распевая псалмы и вознося хвалу Богу, а потом установили 6 - метровый дубовый крест, обмотанный черным крепом. Состоялся также торжественный вынос знамени инквизиции из городского трибунала, которое возложили у алтаря.

Потом к площади двинулась другая процессия, уже весьма скорбная, поскольку она состояла из осужденных. Их всех облачили в длинные специальные костюмы «сан-бенито», разукрашенные у большинства изображениями чертей и перевернутых языков пламени. У приговоренных к легким наказания рисунок на одежде был попроще – желтый «андреевский» крест.

Кисти рук приговоренным связали, но вручили им свечи, которые они должны были нести, а на грудь им прикрепили выписки из постановления инквизиционного трибунала. Приговоренные к смерти шли с бумажными коронами на голове. Чтобы осужденные ненароком не испортили праздник, к «склонным к побегу» приставили по бокам пару крепких монахов-бенедиктинцев, а любителям публичных выступлений засунули в рот металлический кляп.

В колонне приговоренных несли деревянную статую, похожую на Франсиско де Сафра, священника приходской церкви Св. Викентия в Севилье, приговоренного к казни и скрывшегося от суда. Статуя тоже была одета в одежду осужденного. После колонны осужденных шла очень многочисленная колонна инквизиторов и духовенства. Ее замыкал глава инквизиционного трибунала в сопровождении трех десятков телохранителей в доспехах.

После того, как осужденные, многочисленные зрители и трибунал заняли свои места на трибунах, глава трибунала - Хуан Гонсалес де Мунебрега, епископ Тарасоны из-под балдахина дал знак к началу церемонии. Сначала с проповедью выступил доминиканский монах, в которой заклеймил протестантскую ересь и воздал хвалу бдительности инквизиции. Потом чтец инквизиционного трибунала приступил к оглашению приговора.

Когда он закончил, слово взял глава трибунала де Мунебрега, который огласил помилование примиренным с церковью и отрекшихся от ереси. А затем наступила кульминация дня. Осужденных на казнь усаживали на осла, который вез человека до приготовленного для него персонального костра. Инквизиция дров не жалела, а потому коллективные сожжения не практиковала. Поездка на животном, олицетворявшим собою упрямство и глупость, аллегорически выражала глупость и упрямство осужденного, которые привели его к печальному концу.

Первым по традиции зажгли костер, для статуи. Тайного лютеранина священника Франсиско де Сафра, успевшего сбежать из города, сожгли виртуально. А остальным пришлось гореть самим за свои лютеранские взгляды.

Вслед за статуей возвели на костер Изабеллу де Байена, богатую севильскую даму, которая предоставила свой дом под собрания единоверцев. Женщина отказалась прочесть католический Символ веры и принять причастие даже перед собственной казнью. Ее возвели на поленницу, застегнули на шее ошейник, прикованный к столбу, после чего развели под ногами огонь. Доминиканский монах в последний раз спросил у осужденной, не желает ли она отречься от своих убеждений. Это позволило бы ей умереть практически безболезненно. Ее бы сначала задушили петлей, а потом предали огню уже мертвое тело. Но Изабелла де Байена отказалась.

Потом на поленницу водрузили Хуана Понсе де Леона, младшего сына графа Байлена. Когда под его ногами развели огонь, де Леон попросил о покаянии. Огонь был затушен. Пока Хуан каялся, ему преподала пример мужества 21-летняя Мария де Бооркес, которая на соседнем костре отказалась отречься от своих убеждений. Пристыженный Хуан Понсе де Леон замолчал, после чего был задушен и у него в ногах снова развели огонь.

Между тем Мария де Бооркес начала читать Символ веры в лютеранской редакции. Палачи поспешили тоже задушить ее, чтобы ее мужество не сделало из нее мученицу в глазах единоверцев.

 

Постепенно аутодафе начало напоминать конвейер. Осужденных сжигали одного за другим, и рознилось лишь их поведение перед казнью. Но в целом все осужденные к смерти лютеране демонстрировали стойкость и мужественно умирали один за другим за свою веру. На присутствующих зрителей эта расправа произвела тяжелое впечатление. Тем боле, что казненные были не какими-то бродягами, а уважаемыми людьми в городе. Но этим и достигалась цель аутодафе – показной жестокостью отвратить людей от еретических взглядов.

 

Инквизиторы старались разнообразить не только прелюдию казни, но и сам процесс сожжения еретиков. Например, при проведении аутодафе 1559 года в Вальядолиде решили подольше помучить 14 человек, осужденных к смерти. Их не поставили на костер, а подняли на столбах, где подвесили за отведенные назад локти на поперечинах. При таком виде казни зрители яснее могли прочувствовать процесс, наблюдая как постепенно разгорающийся костер сначала лижет языками пламени еретикам пятки, потом подбирается к их длинным одеждам и как, наконец, охватывает огнем их извивающиеся на столбах тела.

Инквизиторы Германии и Австрии решили не отставать по части выдумки от своих испанских коллег и обогащали процесс сожжения своими ноу-хау. В Германии соорудили специальную нишу в стене городской башни, действующую по принципу дымохода. Жертву подвешивали на ее верху, а огонь медленно втягивался наверх, поджаривая жертву. В Австрии осужденных подвешивали над костром и при помощи цепи то опускали его в пламя, то поднимали, чтобы продлить экзекуцию.

 

Но в принципе, необходимо отметить, что инквизиция тщательно старалась придать своим судам и казням видимость законности. Перекосы и перегибы со стороны инквизиторов порой жестко наказывались. Так, например, в 1573 году инквизитор Матео Юэт отправил на костер в Валенсии гомосексуалиста Луиса Лопеса. А между тем сексуальные преступления не подлежали суду инквизиции. Церковь их осуждала в проповедях, но за них не казнила. В результате Матео Юэт сам попал под суд и был приговорен к повешению. Он подал аппеляцию на имя Папы Римского, но добился лишь ужесточения наказания. 18 февраля 1574 года Юэт был сам сожжен на костре.