ЮЖНЫЕ АНДЫ
«Мапуче научились побеждать испанцев и тогда, когда индейцев было больше, и на равных, и даже тогда, когда больше было испанцев. Следует подчеркнуть, что ни одна из этих побед не была случайной».
Идалисио Теллес
Индейцы мапуче и их армия
Джордж Смитсон; перевод Аркадия Абакумова
Введение
Мапуче - единственный индейский народ в Южной Америке, который не был завоеван ни инками, ни испанцами. Война мапуче с конкистадорами продолжалась с краткими перерывами 260 лет и стоила Мадриду многих жизней и средств. Только в 1883 году, уже после испанцев, индейцы были «замирены» правительством Чили. Но они отказались признать себя побежденными и до сих пор отстаивают свои права на землю и культуру предков. Цель этой статьи - привлечь к мапуче то внимание, которого они по праву заслуживают.
География Чили
Разговор о Чили обычно начинают с могучих Анд. Это неспокойное место - в горах часты землетрясения и извержения вулканов. С запада Чили омывают воды Тихого океана, а вдоль побережья тянется низкая цепь холмов. По всей своей протяженности Чили представляет собой узкую низину, стиснутую между морем и горами. К северу рельеф повышается, становится все жарче, вплоть до раскаленных песков пустыни Атакама. На юге, наоборот, земля плавно переходит в океан. Здесь много островов. Один из них, остров Чилоэ, защищает остальные от ярости океана.
В центре страны, между Андами и прибрежными холмами, лежит долина в пятьсот миль длиной. С востока на запад ее пересекают многочисленные реки и речушки. Некоторые из них можно считать судоходными - по крайней мере, для мелких судов. Самые важные реки, с юга на север, - это Каутин (или Империал), Био-Био, и, дальше на север, Мауле, Рапель и Майпо.
Северная часть долины, выше р. Мауле, была по большей части равнинной, когда как южную занимали древние леса, болота и озера. Индейцы севера были оседлыми земледельцами с довольно сложным экономическим укладом. Южане совмещали подсечно-огневое земледелие с охотой в своих лесах. Здесь находилась родина непокорных мапуче. Испанцы называли их «арауканами» - по имени области Арауко, сразу к югу от города Консепсьона.
Климат на севере великой долины Чили очень сухой, дожди там идут редко. А южнее, на побережье, обычно на 7-8 градусов холоднее, чем на той же широте в Атлантике. Погода очень переменчива, часты грозы, бури и сильные ливни; летом жарко. Еще дальше к югу становится холоднее, а грозы и ливни - еще сильнее. Зимой выпадает много снега.
Язык мапуче
Хотя у мапуче не было своего письменного языка, они говорят на общем наречии - мапу-дунгун. У него есть несколько диалектов - молуче (или нголуче), пикунче, пехуэнче и уильиче. Пехуэнче и молуче очень похожи. Говорящие на разных диалектах без труда понимают друг друга - исключая уильиче, на котором говорят на дальнем юге владений мапуче (от Вальдивии до острова Чилоэ). Постепенно, во время войн с испанцами и чилийцами, на юг проник диалект молуче.
На похожем языке говорили пуэльче и другие племена пампы, с которыми мапуче познакомились, когда в XVII веке начали туда переселяться. Одни племена мапуче ассимилировали, другие стали их верными союзниками.
После вторжения инков установились дипломатические и торговые связи с их империей. В стране мапуче получил широкое распространение национальный язык империи - кечуа. Затем его использовали испанцы в своих переговорах с мапуче.
Происхождение и численность мапуче
Люди заселили плодородное побережье Чили тысячи лет назад. История мапуче предположительно начинается с культуры Питрен (около 500 г. н.э.). Археологи обнаружили остатки их керамики и узнали, что их земледельческие навыки позволяли им иметь маленькие огородики. Это, а также тот факт, что индейцы осели по берегам горных озер, позволяет предположить, что они были охотниками и собирателями. За пять веков они расселились до центральной долины Чили.
Жизнь мапуче сильно зависела от даров природы. Мужчины уходили на охоту за гуанако, оленями и другими животными, а женщины и дети направлялись в лес за ягодами. Из ягод же варили пиво. В Андах собирали сосновые шишки. На побережье ловили морских ежей, крабов, мидий и прочие морепродукты, собирали съедобные водоросли (кочаюйо). Южные племена охотились на тюленей. Из тюленьих шкур делали шлемы и доспехи.
На своих огородах мапуче выращивали картофель, киноа (этот злак произрастает только здесь), перец-чили, тыкву, различные виды бобов. Участки под посевы маиса они расчищали подсечно-огневой технологией - свидетельство тому, что они не основывали долговременных поселений. Познакомившись с инками, мапуче стали разводить лам, а после испанского вторжения - скот, свиней и кур. Пастухи, охотники и воины стали использовать лошадей.
Дома мапуче (рука) были очень большими и предназначались для целого рода. Такой дом строили сообща (это называлось «мингако» - рабочая группа) - рубили деревья, корчевали кусты и резали солому. Соломенные стены скрепляли ползучими растениями, щели заделывали травой. Каждая из жен главы семьи имела свою отдельную часть дома.
Многоженство было в порядке вещей. Часто заключались браки по расчету - из-за приданого или чтобы скрепить семейные или родовые связи. Если юноша не мог найти себе жену, было обычным делом похитить у родителей приглянувшуюся девушку. При этом требовалась помощь друзей и связей «жениха», и совсем редко брак заключался вообще без родительского благословения. Иногда родственники невесты не возражали и затем соглашались взять за невесту «выкуп» - тогда похищение превращалось в простой ритуал. Если же не соглашались, семьи становились врагами.
Браки заключались, как правило, внутри клана. Имуществом владели сообща.
Женщины занимались сельским хозяйством, гончарным делом и ткачеством и служили источником благосостояния народа. Чем больше жен было у индейца, тем богаче был он сам. Поэтому из-за женщин между кланами мапуче велись постоянные войны. По этой же причине полигамия тормозила переход индейцев в христианство и ассимиляцию их испанцами.
Основа общества мапуче - большая семья, или клан («лоф»). В каждом клане первая жена обычно становилась главной над остальными женами. Клан состоял из нескольких семей, проживавших на одной территории и связанных родством по отцовской линии. Повседневную жизнь клана регулировал устный кодекс Ад-Мапу, хранителями и толкователями которого были старейшины - ульмены. Они следили за тем, чтобы кодекс уважался, а поведение соплеменников не выходило за его рамки. Также ульмены выступали судьями во внутренних спорах. Главой клана был «лонко», и он отвечал за благо всех. Центром такого общества был «реуэ» (алтарь), а связь с предками отображал тотем.
Однако каждый клан предпочитал жить отдельно от остальных. Общинный дом (рука), с огородами и загонами для скота, старались выстроить у реки или на равнине - чтобы облегчить труд земледельцам. Затем, во время войн с испанцами, на границах мапуче собирались в многолюдные, укрепленные поселения.
Жить в больших городах мапуче считали унизительным.
После прибытия европейцев численность мапуче - как и большинства индейских народов Америки - резко сократилась. Если к началу войн с испанцами их было примерно около миллиона, уже через тридцать лет осталось почти вдвое меньше - около 600 тысяч. Еще через двести лет, в результате «войн на истребление» с аргентинцами и чилийцами, мапуче осталось не более 150 тысяч. Первая перепись индейского населения в Чили (1907 г.) показала только 107 тысяч. В настоящее время в Чили проживают около 400 тысяч мапуче, и еще 40 тысяч - в соседней Аргентине.
Обычаи мапуче
Когда было много еды, мапуче любили устраивать пышные пиры. Их приурочивали к празднествам, собраниям советов айльяреуэ (племен), или важным религиозным обрядам. Такие пиры продолжались целыми днями, а потом индейцы жили неделями на поджаренной муке с водой - до следующего урожая. Мужчины и женщины ели раздельно - сначала мужчины, сидя на шкурах или на грубых табуретах из пней.
Мапуче любили поговорить. У каждого клана был свой «нгенпин» («тот, кто владеет словом»), которых выступал на советах с длинными, яркими речами. Индейцы любили послушать легенды, истории, рассказы о подвигах великих воинов - их рассказывали «вьюпифе» по вечерам или на праздниках. Гонцов учили запоминать любое послание, каким бы длинным оно не было.
Индейцы круглый год принимали ежедневную ванну - считалось, что это укрепляет здоровье. Болезни и прочие невзгоды мапуче объясняли происками «кальку» - злобных колдунов. Их выискивали шаманы, и часто это приводило к казни невинных людей или ссоре с кланом, обвиненным в волшбе.
Хранить верность кому-либо вне своего клана считалось необязательным, и обманывать и обворовывать соседей (не попадаясь при этом) расценивалось как молодечество. Только одно могло удержать искателей легкой наживы - страх перед местью обиженного клана. Однако эту угрозу можно было снять, поделившись с соседями провизией или послав им подарки. Внутри же клана такое не терпели. Все члены клана были обязаны защищать жизнь и имущество друг друга.
Мужчины посвящали свою жизнь войне, или, если ее не было, охоте. Войны между кланами обычно велись из-за пищи, женщин или мести за насланную колдунами «порчу».
Мапуче не были людоедами, но знали обычай «прокулон» - знатного пленника убивали ударом дубины, а его сердце воины вырезали и съедали, чтобы храбрость казненного перешла к ним. Казнь через «прокулон» испанского солдата видел и описал в своей книге «Счастливый пленник» Франсиско Нуньес.
По слухам, индейцы иногда отрезали у еще живой жертвы острыми раковинами конечности, жарили их и съедали на ее глазах (такая судьба, согласно легенде, была уготована Педро Вальдивии), или делали из костей ног флейты. Мапуче также собирали головы убитых врагов, которые вывешивали на священном коричном дереве или посылали в дар другим кланам, чтобы привлечь их на свою сторону. Так арауканы после 1598 г. сохранили череп губернатора Лойолы (родственника знаменитого Игнатия Лойолы, основателя ордена иезуитов), а из его шлема сделали пиршественную чашу.
У мапуче имелся своеобразный кодекс чести. Согласно Мармольехо, они всегда посылали к врагам герольдов, чтобы объявить им о начале войны. Любили они и поединки сродни рыцарским. В одном из первых боев некий воин с пикой вызвал на поединок и выбил из седла одного за другим восемь испанских улан. Оказал на них влияние и испанский рыцарский кодекс, и они всегда отдавали врагу долг чести. Так сохранил жизнь Франсиско Нуньес. Клан, который пленил его - Лельвунмапу - не выдал его послам Пехуэнче, даже когда они предложили за его голову богатый выкуп, а получив отказ, начали грозить войной. Это была благодарность за то, что ранее отец Нуньеса в аналогичной ситуации хорошо обошелся с индейским воином. Мапуче знали Нуньеса-старшего как врага опасного, но честного и верного своему слову.
Политика
Основой общества мапуче был клан (лоф), а вождь клана (лонко, что означает «глава») представлял его на встречах с другими кланами и на международной арене. Мапуче разделялись и географически, что отразилось на их диалектах. Когда в середине 16 в. мапуче впервые встретились с испанцами, то стали объединяться в союзы – «айльяреуэ», что означает «восемь лонко». Таких союзов насчитывалось сорок, разбросанных по четырем географическим зонам. В военное время собирался совет лонко – «Бутанмапу», из делегатов одного или нескольких регионов, и они выбирали военного вождя - токи.
К северу от р. Мауле находились владения бутанмапу пикунче («северян»), или промаука. К югу от Мауле, от побережья до предгорьев Анд, жили молуче («живущие там, куда кидают солнце», т.е. на западе»). В горах жили пеунче («люди сосен»), а к югу от р. Тольтен - хвилличе («южане»). Всех, кто жил южнее Био-Био, стали называть общим именем «арауканы» - в честь региона Арауко к югу от Консепсьона. Его жители славились своей многочисленностью и непримиримостью по отношению к испанскому режиму. Все восстания против испанцев начинались именно оттуда.
Выше вождей кланов над мапуче никто не стоял. В случае внешней угрозы собирался бутанмапу и избирал военного вождя (токи). На этом собрании айляреуэ следовало быть представленным как можно полнее. Пока шла война, власть токи ничем не ограничивалась - пока ему сопутствовало военное счастье и пока его поддерживали мачи (шаманы). Последние пользовались неизменным уважением и почетом из-за своих «сверхъестественных» способностей.
Когда в 1550 испанцы впервые встретились с арауканами, это был оседлый народ, проживавший в деревянных домах («рука») и постоянно враждовавший с соседями. Однако если не брать межклановые распри, никаких свидетельств об их особой воинственности нет. Хотя своих северных родичей - пикунче и промаука - они ненавидели люто.
Но от конкистадоров в равной мере пострадали все мапуче. Завоеватели обращали индейцев в рабство, угоняли на перуанские рудники, закабаляли на своих поместьях-энкомьендах (со всем сопутствующим набором издевательств и унижений). И они сделали невозможное - против общего врага объединились те, кто ранее был заклятыми врагами. Вожди кланов поняли, что уцелеть они могут только вместе.
Тут даже слабость центральной власти сыграла индейцам на пользу. Их невозможно было разгромить - стоило потерпеть поражение одному союзу, как тут же возникал новый. Когда какой-нибудь токи одерживал важную победу, против испанцев восставали ранее покоренные области. А к восстанию могли присоединиться те кланы, которые до этого соблюдали мир или нейтралитет, и война по сути не прекращалась.
В годы войн с испанцами часть мапуче перевалила через Анды и поселилась в аргентинских пампасах. Они быстро поглотили большинство местных индейцев-пуэльче и иногда объединялись с другими племенами, чтобы совершать набеги на испанцев Ла-Платы. Они угоняли скот для его перепродажи в Чили. Иногда летучие отряды индейцев доходили даже до Буэнос-Айреса.
Начиная с XVII в. испанцы провели серию переговоров с мапуче, сделав первый шаг к налаживанию отношений. Последовал обмен пленными, а индейское рабство было запрещено. Мапуче получили торговые права, а их лонко - регулярные подарки от испанских властей, чтобы не совершались набеги. В XVIII в. мапуче отправляли к испанцам своих послов - как независимая держава. По примерным подсчетам, испанцы потеряли в «Арауканских войнах» около 50 тыс. солдат и 60 тыс. индейских ополченцев, набранных из племени промаука и других покоренных народов.
Религия
Мапуче были глубоко верующим народом. Религия индейцев тесно связывала их с землей. Здесь жили они сами, а до них - их предки, кто мог защитить их от происков злых сил.
Шаман (мачи) служил посредником между людьми, предками, духами и богами, которые жили в «Небесной стране», Вену Мапу. На самом верху обитал «Владыка Земли», Нгенемапун (его еще называли «Владыкой людей», Нгенечен). Он совмещал в себе черты, противоположные и вместе с тем единые - он был одновременно мужчиной и женщиной, старым и молодым. Поэтому его изображали в виде четырех разных людей - старика, старухи, мальчика и девочки. Его присными были Киллен (богиня луны), Вуньефе (утренняя звезда) и Ванглен (бог звезд).
Считалось, что предки и основатели кланов тоже поднимаются на Вену Мапу, где получают общее имя «пильян». Индейцы верили также в антропоморфные существа (нгильятуэ), которые следили за исполнением ритуалов (нгильятун). Цвета неба, синий и белый, считались цветами добра, а черный цвет был символом загробного мира (Нагмапу), населенного страшными чудовищами. Коричное дерево почиталось как священное. Мапуче полагали, что сам их язык зародился от связи с природой, включив в себя шелест ветра, звон дождевых капель, голоса животных, цвет гор.
Шаманами (мачи) могли быть и мужчины, и женщины. Шаман считался «солдатом» борьбы добра со злом на земле и мог использовать свою власть, чтобы помогать больным и умирающим. Человек становился шаманом, если видел во сне неких белых животных, а потом заболевал. В этом случае он имел право пойти в услужение к действующему шаману, чтобы затем занять его место. Неофит учился лечить с помощью трав и разговаривать с духами. Окончив обучение, он проходил через обряд «свадьбы с коричным деревом» (никурреуэн) и отныне мог использовать священные ветки в исполнении ритуалов.
Обряд исцеления больных назывался «мачитун» и включал в себя изгнание злых духов (уэкуфе) и порчи (калку). Самый главный ритуал - нгильятун - являлся большим общим праздником. Шаманы обращались к высшим силам с торжественной просьбой о защите и покровительстве.
Церемония проводилась на специальной площади - нгильятуэ. Посреди площади возводили «реуэ» - деревянную лестницу со ступеньками из веток коричного дерева, которая символизировала души предков. В течение двух-трех дней мапуче всех возрастов молились Нгенечену. Шаманы собирали соплеменников на общую пляску, «чтобы вспомнить прошлое и понять будущее».
Внешность
Женщины-мапуче (а также мужчины-шаманы) носили просторную черную шаль (кепам), которая скреплялась на плече заколкой (тупу) и закрывала фигуру от плеч до лодыжек. Незамужние женщины закрывали оба плеча, замужние - только правое. На талии носили кушак (трариве). Украшения в доколумбову эпоху делали из камня и раковин, затем - из бус, стекла и серебра, полученного от испанцев. Женщины всячески противились испанской моде и с неприязнью относились к тем, кто одевался, как испанки.
Мужчины обычно одевались в «кильт», обычно белого цвета, подпоясанный кушаком (траручирипа). Верхней одеждой служило тяжелое пончо (макус). Излюбленными цветами были белый и черный, популярны были также оранжевый и кофейный. Одежду украшали разнообразным геометрическим узором. По словам Мармольехо, мапуче подрезали себе волосы «выше глаз и ниже ушей».
Южные мапуче, сражавшиеся с Вальдивией в 1550-м, были в капюшонах из шкуры лам и тюленьих шкурах разных цветов. На некоторых были шлемы из тех же шкур, украшенные страусовыми перьями (по Эрсилье, зелеными, синими, белыми или красными) и напоминавшие большие шляпы испанских священников. По словам Вальдивии, они защищали даже от острейшего топора.
Во время войн с испанцами европейская одежда, обувь, доспехи и оружие стали желанным трофеем воина. Кое-кто одевал в бой даже взятое в бою церковное облачение. Такая добыча стала обычным делом после великого восстания 1598 г., когда семь испанских городов к югу от Био-Био были взяты и разграблены индейцами.
Оружие
До испанского вторжения мапуче не знали ни лошадей, ни металлов. Их оружие было из дерева, древесных волокон, камня или тростника. Каждый воин делал для себя оружие сам и учился владеть им с детства. Иногда он выбирал для себя любимый вид, и тогда воины сражались группами «по интересам». Традиционное оружие включало:
Луки. Сравнительно небольшие и слабые. Тетиву сплетали из жил животных.
Стрелы («пулькитин»). Изготовлялись из колигуэ (разновидность бамбука), с каменным или костяным наконечником. Иногда стрелы смазывали ядом коликуайя (Coliquaya odorifera). Такой стрелой, выпущенной индейским ополченцем, был убит национальный герой араукан, Лаутаро.
Палицы («лонко куилл куилл») делали из дерева «лума», тяжелого и прочного, как железо. Они имель 6-9 футов в длину. Ударом такой палицы можно было свалить человека в латах или боевую лошадь. Собственно, Франсиско Нуньес именно так и попал в плен к индейцам. Были и укороченные версии, служившие вспомогательным оружием для копейщиков.
Пики (согласно Вальдивии, 20-25 пальмос, т.е. 14-17 футов, длиной). Делали из орешника (килья), с наконечником, как на стрелах. Хороши для борьбы с кавалерией.
Дротики. Как пики, только короче. Применялись как для метания, так и в ближнем бою.
Пращи. Сплетались из древесных волокон, использовались в основном на севере. Вальдивия особо отмечает, что у южан, с которыми он сражался, пращей не было. Однако их применяли для защиты укреплений и, иногда, просто в рассыпном строю.
Лассо. С 1554 г. некоторые воины привязывали к концам своих пик веревочные петли, чтобы стаскивать всадников с лошадей.
Но уже во время первых восстаний против испанцев (1556-62) индейцы обзавелись новым оружием. Конкистадор и поэт Алонсо де Эрсилья, участник тех событий, упоминает в «Араукане» алебарды, топоры, боевые молоты и «трабукос» (аркебузы).
Он видел у индейцев и доспехи – «прочные двойные куртки... поножи, нарукавники, оплечья и шлемы разных форм, сработанные из прочной кожи, какую не берет даже острая сталь». Вдобавок арауканы захватывали доспехи у испанцев. Затем они сами научились обрабатывать железо, и ко времени великого восстания 1598-1604 гг. большая часть наконечников их пик и стрел уже была из железа.
Морское дело
В принципе, мапуче были сухопутным народом. Однако для переправы через водные преграды они изготовляли долбленые каноэ. В некоторых частях страны острова служили хорошим укрытием для повстанцев. Имеются также сведения о нескольких сражениях на воде между мапуче на каноэ и испанцами и их индейскими ополченцами - на своих лодках. Огнестрельное оружие испанцев давало им здесь преимущество.
Некоторые кланы полнотью переселились на острова (как Мочо), но продолжали вести хозяйство на большой земле, где они возделывали поля и собирали дары моря. Мочо стал желанным местом для стоянки английских. голландских и французских пиратов. Правда, в 1578 г. индейцы разгромили самого Дрейка, но затем охотно меняли провизию и воду на европейские товары и оружие. Эта угроза испанской безопасности закончилась только в 1680 г., когда войска депортировали индейцев обратно на материк, поселив у Консепсьона.
Иногда между мапуче и иноземными «гостями» заключалось что-то вроде союза. В 1600 г. голландский пират Бальтазар Кордес при помощи мапуче разорил город Кастро на Чилоэ и предпринял серию набегов на побережье, пока не отправился дальше, к Молуккским островам. В 1643 г. голландцы еще раз на короткое сремя стали союзниками индейцев, когда добились у них разрешения выстроить форт на месте разрушенной Вальдивии. Однако, когда индейцы узнали, что Мадрид одобрил Киллинский договор 1641 г., то вынудили голландцев оставить форт и убраться восвояси.
Армии и тактика
Командование
Обычно разные кланы мапуче воевали друг с другом из-за женщин и военной добычи. В случаях особой важности – например, глобальной внешней угрозы в виде инкского или испанского вторжения, какой-нибудь лонко «высылал Пулькитин», чтобы созвать большой совет вождей (бутанмапу). Так называлась стрела, вымазанная кровью из сердца ламы, к которой привязывались красные нити с узелками. Узелки обозначали время и место встречи. На совете решали, начинать ли войну, и если да, какой будет план кампании. Иногда в дар другим вождям лонко посылал головы убитых врагов, чтобы воодушевить их.
На большом совете выбирали токи, или верховного главнокомандующего. Обычно это был один из лучших, прославленных воинов. Окончательно его «утверждал» шаман, если знамения были благоприятные. Мачи вообще оказывали значительное влияние на военных вождей – по полету птиц и поведению животных они предсказывали успех или неудачу операции. Слово токи обычно было законом – но только на время войны (и пока мачи оказывал ему покровительство). Токи определял, сколько воинов нужно призвать, контролировал военные приготовления и осуществлял командование на поле боя. Приготовления проходили с большой тщательностью и в глубокой тайне.
Каждый воин вооружался и кормился сам. Перед выступлением они долго постились и воздерживались от связей с женщинами. С собой воин брал мешочек с сушеным мясом. На похлебке из этого мяса с водой он мог без труда прожить до тех пор, пока не получал возможность кормиться грабежом. Неотягощенные поклажей, воины могли двигаться быстро – как в атаке, так и в отступлении.
Излюбленной тактикой мапуче, отточенной веками межклановых войн, было внезапное нападение – «малон» (как правило, из засады и небольшими отрядами). Однако часто по принципу малона собирали большие армии, которые атаковали из леса, из-за холмов или обрушивались на неприятельский лагерь ночью. Для малона не обязательно было долго готовиться – иногда мапуче даже пренебрегали элементарной разведкой для выяснения численности и планов врага. Однако в руках одаренного полководца (такого, как Лаутаро) даже такая нехитрая тактика могла дать блестящие результаты.
«Честные» сражения обычно происходили тогда, когда индейцы обнаруживали себя раньше времени или когда уверовали в свои силы (особенно после 1570-х гг., когда мапуче научились создавать пехотные отряды, способные открыто противостоять испанским «лансеро»). Но все равно токи старались оставлять засадные полки, чтобы бить во фланги и в тыл противнику или отрезать ему путь к отступлению. В последнем случае иногда сооружались завалы и засеки, чтобы перекрыть путь испанской кавалерии.
Часто мапуче высылали маленький летучий отряд с задачей заманить неприятеля в неудобное для обороны место (например, в теснину), где его атаковали главные силы индейцев.
Иногда мапуче находили ценного союзника в лице янакона – замиренных индейцев, которых испанцы использовали как носильщиков и вспомогательные части, вооруженные луками и палицами. Они сообщали им о планах испанцев, а то и прямо переходили на сторону «братьев по крови». Правда, бывали и обратные случаи – когда янакона сохраняли верность испанцам до конца и без колебаний отдавали за них свои жизни.
После 1580-х гг. у мапуче появилась своя кавалерия, а с 1620-х уже 2/3 бойцов индейской армии сражались верхом. По испанскому образцу, кавалеристов (сражались они в основном пиками) ставили на флангах, пехоту – в центре.
В начале испанской конкисты промуче, бессильные защитить свои равнины к северу от р. Мауле от испанских лансеро, решили воспользоваться иной стратегией. Уничтожив свои поля, они отступили в предгорья Анд, где могли прокормиться охотой и собирательством – в расчете на то, что голод заставит завоевателей отступить. Однако испанские солдаты сами занялись сельским хозяйством. Так они смогли выжить, и более того – постоянными налетами не дали промуче возможности самим заниматься земледелием. В итоге индейцы, ослабленные голодом, были вынуждены сдаться.
Сходные проблемы были и у южан. Однако Лаутаро научил их использовать пересеченную местность в качестве ценного союзника, и в итоге они смогли выстоять.
Пехота
Мапуче издавна сражались пешими и с детских лет приучались стойко сносить трудности и совершать длинные переходы по любой местности в любую погоду. Они были сильны и неутомимы и могли воевать, питаясь только горстью поджаренной муки из личных запасов – терпеливо дожидаясь будущих трофеев.
Воинов учили совершенствоваться в каком-то одном оружии. Как пишет Эрсилья, “каждый солдат еще в детстве выбирает себе оружие по вкусу и учится владеть им. Так, лучник не утруждает себя приемами с пикой, как и пикинер не берется за лук или палицу”.
Однако у лучников имелись палицы – «лонко кил кил». В ближнем бою это было страшное оружие – особенно когда враг уже дрогнул.
Воины делились на отряды, каждый из которых сражался определенным видом оружия:
«На поле битвы они выходят стройными рядами, около ста человек в каждом. Свои полки [squadrons] они ставят вперемешку – полк лучников с флангов защищают два полка пикинеров. Пикинеры наступают тесным строем, плечом к плечу». («Араукана»)
Педро Вальдивия отмечал, что мапуче к югу от р. Мауле сражались иначе, чем их северные родичи - пикуэнче или промауке. В первых битвах с индейцами центральных областей Чили, вокруг Сантьяго, испанские уланы-лансеро без особого труда побеждали большие армии, однако испанской пехоте приходилось нелегко. Вальдивия ничего не говорит о том, что оружие этих индейцев отличалось от оружия инков и других северных племен, которые сражались короткими копьями, дротиками и пращами. Так что, скорее всего, здешние мапуче были вооружены так же. Правда, у лучников были еще большие палицы.
Однако в 1546 г. первую экспедицию Вальдивии на юг, за р. Мауле, ночью атаковала армия в 7-8 тысяч мапуче. Бой шел около двух часов. Вальдивия описал индейцев так: «Они дрались яростно, держась друг друга, как германцы».
«Германцы» – это, по всей видимости, ландскнехты, с которыми Вальдивия познакомился, воюя в Италии. Однако через два часа индейцы дрогнули; они понесли большие потери, включая своего токи. У испанцев были убиты две лошади, а шесть лошадей и шесть человек (все в броне) – ранено. Поскольку в предыдущих боях с индейцами испанцы редко несли потери, это сражение запомнилось.
В 1550 г. Вальдивия вернулся, чтобы завоевать эту область. На сей раз его атаковали 20 тысяч мапуче – 3 большие «дивизии», которые, как и в прошлый раз, ночью обрушились на испанский лагерь. Индейцы снова атаковали в лоб, так как конкистадоры заняли позицию между двумя озерами. Поэтому вступить в бой смогла только одна «дивизия» мапуче. Но, тем не менее, бой растянулся на три часа. Вальдивия вспоминал: «Тридцать лет я служу Вашему Величеству [королю Карлу I], воевал со многими народами, но ни у кого не видел такой стойкости и упорства, как у этих индейцев…»
Сто лансеро во главе с самим Вальдивией несколько раз пытались вклиниться в ряды индейцев, но испанские лошади всякий раз поворачивали прочь. 60 лошадей были ранены стрелами, палицами и копьями – несмотря на то, что их защищала броня. Наконец, Вальдивия спешил лансеро и бросил их в бой вместе с пехотой. Только так испанцы смогли опрокинуть индейское войско. Первая «дивизия» мапуче отступила и увела с собой остальные две.
Через месяц Вальдивия построил форт из толстых бревен с глубоким рвом там, где теперь порт Консепсьон. Мапуче атаковали форт силами в 40 тысяч воинов, с четырех сторон. Вальдивия описывал это так: «Они бросились на нас со всей отвагой, четырьмя дивизиями… в лучших одеждах из кожи ламы и тюленьих шкур, раскрашенных в яркие цвета. Некоторые были закутаны в шкуру целиком; голова зверя, украшенная перьями, служила шапкой и была похожа на тиару священника. Даже самый острый топор не мог пробить ее. У многих были луки со стрелами и копья, в двадцать и двадцать пять пальмос длиной, дубины и палки; пращей не видел ни у кого».
Однако только в конце 1570-х годов индейцы научились противостоять кавалерии, упирая свои пики в землю, как это делали настоящие ландскнехты. До этого они могли остановить кавалерийскую атаку, выстроившись в подобие фаланги. Но такой строй оказывался уязвимым при атаке с фланга или тыла, а также при ударе пеших испанских мечников. Эрсилья называл индейцев, с которыми сражался, словом «пикеро». Это дает некоторое представление об их вооружении и тактике.
Мапуче имели обычай перед битвой вызывать врагов поодиночке или маленькими группами на поединок. Перед сражением при Анделене (1554 г.) один арауканский воин с пикой одолел в поединке и ранил семерых испанских лансеро. Затем его предательски заколол восьмой солдат, Диего Кано.
Действиям испанской кавалерии индейцы противопоставляли внезапные ночные атаки, засады и использование полевых укреплений. Лаутаро изматывал вражеских всадников, заставляя их совершать долгие переходы по жаре и заманивая их на благоприятную для себя местность. Он также разработал тактику атак волнами - когда воины на переднем крае уставали, их сменяла следующая волна. Под ее прикрытием воины первой волны отступали в тыл, отдыхали, перегруппировывались и вступали в бой, когда подходила их очередь.
В 1570-е гг. мапуче уже строились в четкие, стройные боевые порядки – «намунто кона». Алонсо де Мармольехо видел их в битве в долине Пурена в 1570 г. Индейская армия насчитывала 2000 воинов. Вот что он писал в «Истории Чили»:
«...Затем по приказу Пайлакара - лонко из долины Пурена, которого все они /местные кланы/ уважали, они встали в строй и выступили против христиан... Это было каре (escuadron cuadrado) c двумя «рогами», или концами (мы называем их «рукавами») из четырехсот индейцев каждый. Другие индейцы шли вне строя, как им хотелось...»
Кланы Пурена подражали испанской терции: каре из 800-1200 пикинеров и «рукава» на флангах из 400 воинов с луками и палицами в каждом. Этот строй с фронта и флангов прикрывали застрельщики. Мармольехо описал его в соответствии с военной терминологией своего времени.
Индейский строй отразил несколько атак испанских лансеро, причем в одном случае испанцы приняли удар от «рукава» с фланга и от пикинеров - с фронта. Командира улан выбили из седла ударом дубины, обезглавили и насадили голову на пику.
Испанцы пытались прикрыть отступление лансеро огнем из аркебуз и пушек, однако им не удалось остановить индейскую контратаку. Мапуче захватили пушки и обратили испанцев в бегство, затем штурмом взяли их укрепленных лагерь и перебили всех, кто там находился.
Раньше индейские вожди делили свою армию на сравнительно небольшие отряды и ставили пикинеров вперемешку с лучниками. Последние начинали бой, обстреливая противника и затем отходя под защиту основных сил. Впоследствии, к концу XVI в., тактика изменилась: пикинеры становились единым строем в центре, а лучники - на флангах. Они научились воевать в плотном строю и стрелять залпами. В рукопашной схватке лучники поддерживали пикинеров, сражаясь палицами, и этот прием гораздо лучше показал себя в боях с испанской кавалерией.
Укрепления
Начиная с восстания Лаутаро мапуче стали строить собственные крепости. В первой главе «Арауканы» Эрсилья описывает их так:
«Они строят свою крепость в местах, удобных для обороны. Они выходят из нее, чтобы нанести внезапный удар и снова вернуться под защиту стен. Вот так они теперь сражаются».
«Выбрав подходящее место и нарисовав план будущей крепости, они очерчивают на земле большой квадрат и окружают его частоколом из древесных стволов... Под защитой стены даже маленькая горстка людей может отбиться от большой армии врагов».
«С помощью досок они делили крепость на отдельные помещения. Над стеной возвышались четыре башни. В стенах было много бойниц, через которые можно было стрелять, не боясь ответного огня».
«Снаружи они роют грубокие ямы, одни длинные, другие широкие, третьи узкие, и не оставляют ни пяди земли нетронутой... так, что неопытный всадник обязательно попадет в ловушку».
«Они также роют ямы с острыми кольями и покрывают их тростником, травой и цветами. Это готовая могила для отважного конника, которого, угоди он туда, спасет только Господь».
Огнестрельное оружие
В битве при Киапо (1558 г.) мапуче применяли аркебузы и трофейные пушки, которые вкапывали за частоколом. Они научились стрелять у испанских пленников, захваченных в начале восстания. Огнестрельное оружие использовалось и в дальнейшем, но индейцы особенно на него не рассчитывали - порох, свинец и запасные части для ремонта они могли получать только в бою, а этот источник был слишком ненадежным.
Кавалерия
Мапуче научились ездить верхом в начале конкисты. Первоначально эта была привилегия индейских вождей – так, Кауполикан в битве при Мерилупу (1557 г.) сражался на белой лошади, в красном плаще. Со временем животных стало больше, и индейские всадники начали совершать молниеносные набеги на испанскую территорию (малоны) – сжигая дома, освобождая пленных сородичей, угоняя скот и пленников, особенно женщин.
Первое упоминание о коннице мапуче, которое мне удалось найти, относится к битве при Пурене (1588 г.). Лонко Кадигуала привел сражаться «много пеших индейцев и триста конных» [Лобера 3:35]. Сам Лонко с сотней своих всадников вступил в бой с 60 лансеро во главе с губернатором Сотомайором, однако погиб, и индейская армия была вынуждена снять осаду Пурена.
К концу XVI в. кавалерия мапуче делилась на эскадроны (линко кона), до 600 человек в каждом. Всадники сражались пиками с железными наконечниками. Великое восстание 1598 г. началось с того, что 300 индейских кавалеристов на рассвете атаковали лагерь генерал-губернатора Лойолы, убив его самого и 50 солдат. Искусством верховой езды мапуче овладели настолько, что смогли на равных противостоять испанской кавалерии. Пинеда пишет, что в битве при Юмбеле (1625 г.) индейские всадники под началом токи Лиентура атаковали и отбросили испанскую кавалерию на флангах, оставив вражеских пехотинцев беззащитными
Часть мапуче переселилась в аргентинскую пампу. Там они обучились конной охоте с помощью болас и лассо. По примеру своих союзников из местных племен, они применяли болас и лассо и в бою, особенно против всадников. В рассыпном строю, без доспехов, они превратились в грозную легкую кавалерию. Кроме того, в случае необходимости они могли спешиваться и сражаться, как обычные пикинеры.
Постепенно в XVII в. испанцы отказались от идеи завоевать Арауканию и занялись укреплением границы по р. Био-Био. Война переродилась в обмен набегами – испанские «малока» за рабами, и индейские «малоны» за пленниками и добычей.
* * *
Приложение. Численность индейских армий
О численности войска мапуче, сражавшегося с инками, достоверных сведений нет. Однако испанцы насчитали у мапуче до 40 айльяреуэ (320 кланов-лоф). При общей численности примерно в 1 миллион, каждый клан в среднем мог выставить около 1 тысячи воинов. В айльяреуэ в среднем насчитывалось около 8 тысяч человек.
Когда Вальдивия вторгся в Чили, он считал воинов-пикунче тысячами. К югу от р. Мауле плотность индейского населения была еще выше, и он сражался с армиями (которые сформировали несколько кланов) в 10, 20 и 40 тысяч человек.
Алонсо де Эрсилья в поэме «Араукана» указывает численность 13 индейских айльяреуэ к началу первого восстания (1553 г.), называя их по именам предводителей или географических мест:
Тукапель: 3 тыс.
Анголь: 4 тыс.
Кайокупиль: 3 тыс.
Мильяруапи: 5 тыс.
Пайкаби: 3 тыс.
Лемолемо: 6 тыс.
Марегуано, Гуалемо и Лепобия: 3 тыс. солдат
Эликура: 6 тыс.
Колоколо: «больше, чем у других вождей» (7 тыс.?)
Онгольмо: 4 тыс.
Пурен: 6 тыс.
Линкойя (Кауполикан): 6 тыс.
Петегулен из долины Араукан: 6 тыс.
Томе, Андаликан и многие другие вожди пришли на большой совет, но активного участия в восстании не принимали, так что их воинов никто не считал. Таким образом, получается, что повстанцы располагали по меньшей мере 62 тыс. воинов (примерно 4800 человек на одно племя).
Разумеется, из-за сложностей с переброской войск и того, что индейцам нужно было защищать еще и свои дома, вся эта армия в полном составе в боях не участвовала. После 1561 г. войны и эпидемии европейских болезней сократили эту цифру, по одним данным, примерно наполовину.
Свежие комментарии