- May. 24th, 2008 at 10:59 PM
О любви написано и сказано так много страстных, лирических, проникновенных слов, что, кажется, добавить к ним уже нечего. Столетиями поэты и писатели воспевали чарующую прелесть самого волшебного из чувств, красоту и грациозность своих возлюбленных, свои страдания и муки, счастье и тоску. Причем, что даже забавно, самые красивые стихи, самые нежные признания были написаны людьми, чья любовь была только платонической. Их "богини" стали женами других, каждая из них умерла в расцвете молодости и красоты, и, может быть, поэтому Любовь к ним - мечта, не отягощенная бытом, сказка, прекрасная уже в силу того, что она никогда не станет явью - становилась неиссякаемым источником для творчества гениев.
Три самые красивые истории платонической любви подарил нам Проторенессанс. "Любовь, что движет солнце и светила" - это Данте, написавший "Божественную комедию" только для того, чтобы воспеть Беатриче. "Уходят злые звезды с небосклона, узнав Ее прекрасный лик вдали..." - Петрарка, поклоняющийся своему "златокудрому ангелу" - Лауре. О третьей истории известно меньше, поскольку она никогда не была выражена словами. Больше того, "объект стpасти" - Симонетта Веспуччи - так и не узнала, кто пpославил ее в веках, а ее нежный одухотворенный лик сделал одним из пленительнейших женских образов. Эту Симонетту - волшебную, как мечта, загадочную и невыносимо прекрасную - запечатлел на своих картинах самый своеобразный художник Возрождения - Сандро Боттичелли.
Вообще-то его звали Алессандро да Мариано ди Ванни ди Амедео Филиппели. Но длинное имя вовсе не означало, что Сандро был благородного происхождения. Напротив, Филиппели были выходцами из мелкой буржуазии. Отец Алессандро был кожевником, и умер, когда будущий художник был еще совсем маленьким. Сандро вырастил старший брат Антонио - веселый, добродушный, толстый человек, большой любитель выпить. Друзья прозвали его Боттичелло - "бочонок", а его младшего брата - худощавого и стройного, как тополь, Сандро - Боттичелли, "из рода бочек". Шутливое прозвище, забавное уже в силу того, что ничуть не подходило ни к фигуре, ни к нраву Алессандро, быстро запомнилось, и к тому времени, когда Сандро начал учится живописи, стало почти что его фамилией.
Сандро
О молодости Боттичелли известно очень мало. Он был замкнутым и мечтательным юношей и почти все время проводил в мастерской у своего учителя Филиппо Липпи, совершенствуя технику. Пока другие предавались земным радостям, Боттичелли писал Мадонн - похожих на творения Липпи, но куда более хрупких и печальных. Уже в ранних работах отчетливо проявилась меланхоличность нрава будущего гения - Боттичелли никогда не изображал счастливые, улыбающиеся лица. Уделом его героинь была светлая, пленительная грусть, придающая им особое очарование.
Это было даже странно, поскольку юность Сандро пришлась на время расцвета и могущества Флоренции. В ту пору Медичи, фактические правители города, превратили его в "царство муз и искусств", королевство праздности и развлечений. Во Флоренции не прекращались пиры, скачки, охоты и карнавалы, "золотая молодежь" состязалась в "джоттах" - конкурсах на самое pоскошное оружие и одежду, а также - в острословии и умении сочинять сонеты. Лоренцо Великолепный, двадцатилетний "отец города", сам писал стихи, отлично разбирался в античной и современной литературе, покровительствовал науке, философии и искусствам: живописи, поэзии, скульптуре. Именно он пригласил во Флоренцию Леонардо да Винчи, он же первым оценил талант молодого Микеланджело.
Но Лоренцо был только распорядителем "нескончаемого праздника жизни". Сам он - некрасивый, худой, маленький - никогда не принимал участия в состязаниях. "Принцем юности", Марсом города был его младший брат Джулиано, силой, ловкостью и красотой которого гордилась вся Флоренция. О Джулиано слагали стихи и поэмы, его - в виде античных героев - рисовали придворные художники. Младшим Медичи были очарованы все флорентийские дамы - от знатных девушек до горожанок. Впрочем, и те и другие знали, что у них нет шансов завоевать благосклонность принца: сердце Джулиано было отдано Прекрасной Симонетте.
В Симонетту во Флоренции были влюблены все. С тех пор как муж - Джорджио Веспуччи - привез эту хрупкую блондинку откуда-то с севера, она стала царицей всех праздников в городе, общепризнанной "богиней любви и весны", Венерой и Мадонной Флоренции. Мягкая, нежная красота Симонетты буквально завораживала. Ее роскошные волосы жидким золотом струились вдоль тела, а когда она убирала их в прическу - образовывали нимб вокруг головы. Ее тонкие руки, длинная шея, маленькая грудь были признаны во Флоренции эталоном, тем более, что Симонетта любила очень открытые платья, а некоторым художникам даже позировала полуобнаженной. Ее рисовали часто, но портреты, как правило, не передавали всей чарующей прелести "флорентийской Венеры". Никому из живописцев не удавалось запечатлеть ее улыбку - чуть удивленную, грустную, полную нежности и печали.
Симонетта знала власть своей красоты. У ее ног были оба Медичи - всемогущий Лоренцо и красавец Джулиано, ей посвящали стихи и поэмы и поклонялись почти как богине. Но она знала и то, что все это долго не продлится. Даже безупречная внешность выдавала в ней "цветок, который вот-вот сломают" - кожа была такой белой, что казалась прозрачной, а печаль в глазах все чаще сменялась приступами бурлящей, отчаянной веселости. "Флорентийская Венера" была "чахоточной", и с каждым днем ей становилось все хуже.
Единственным утешением Симонетты была ее романтическая привязанность к Джулиано - КАК ПРИНЯТО БЫЛО УТВЕРЖДАТЬ естественно, платоническая, поскольку оба Медичи дружили с Джорджио Веспуччи. "Прекрасный принц" блистал ради нее в "джоттах" и турнирах, а придворные поэты его брата сочиняли гимны "романтической любви Марса и Венеры". "Они будут всегда вместе, всегда рука об руку..."
Пророчество оказалось недобрым. Симонетта умерла 23 апреля 1473 года, не дожив и до 24 лет. А через три года, в тот же самый день, смерть забрала Джулиано Медичи - 25-летний принц погиб от рук заговорщиков, пытавшихся захватить власть во Флоренции. (Одним из заговорщиков
Три самые красивые истории платонической любви подарил нам Проторенессанс. "Любовь, что движет солнце и светила" - это Данте, написавший "Божественную комедию" только для того, чтобы воспеть Беатриче. "Уходят злые звезды с небосклона, узнав Ее прекрасный лик вдали..." - Петрарка, поклоняющийся своему "златокудрому ангелу" - Лауре. О третьей истории известно меньше, поскольку она никогда не была выражена словами. Больше того, "объект стpасти" - Симонетта Веспуччи - так и не узнала, кто пpославил ее в веках, а ее нежный одухотворенный лик сделал одним из пленительнейших женских образов. Эту Симонетту - волшебную, как мечта, загадочную и невыносимо прекрасную - запечатлел на своих картинах самый своеобразный художник Возрождения - Сандро Боттичелли.
Вообще-то его звали Алессандро да Мариано ди Ванни ди Амедео Филиппели. Но длинное имя вовсе не означало, что Сандро был благородного происхождения. Напротив, Филиппели были выходцами из мелкой буржуазии. Отец Алессандро был кожевником, и умер, когда будущий художник был еще совсем маленьким. Сандро вырастил старший брат Антонио - веселый, добродушный, толстый человек, большой любитель выпить. Друзья прозвали его Боттичелло - "бочонок", а его младшего брата - худощавого и стройного, как тополь, Сандро - Боттичелли, "из рода бочек". Шутливое прозвище, забавное уже в силу того, что ничуть не подходило ни к фигуре, ни к нраву Алессандро, быстро запомнилось, и к тому времени, когда Сандро начал учится живописи, стало почти что его фамилией.
Сандро
О молодости Боттичелли известно очень мало. Он был замкнутым и мечтательным юношей и почти все время проводил в мастерской у своего учителя Филиппо Липпи, совершенствуя технику. Пока другие предавались земным радостям, Боттичелли писал Мадонн - похожих на творения Липпи, но куда более хрупких и печальных. Уже в ранних работах отчетливо проявилась меланхоличность нрава будущего гения - Боттичелли никогда не изображал счастливые, улыбающиеся лица. Уделом его героинь была светлая, пленительная грусть, придающая им особое очарование.
Это было даже странно, поскольку юность Сандро пришлась на время расцвета и могущества Флоренции. В ту пору Медичи, фактические правители города, превратили его в "царство муз и искусств", королевство праздности и развлечений. Во Флоренции не прекращались пиры, скачки, охоты и карнавалы, "золотая молодежь" состязалась в "джоттах" - конкурсах на самое pоскошное оружие и одежду, а также - в острословии и умении сочинять сонеты. Лоренцо Великолепный, двадцатилетний "отец города", сам писал стихи, отлично разбирался в античной и современной литературе, покровительствовал науке, философии и искусствам: живописи, поэзии, скульптуре. Именно он пригласил во Флоренцию Леонардо да Винчи, он же первым оценил талант молодого Микеланджело.
Но Лоренцо был только распорядителем "нескончаемого праздника жизни". Сам он - некрасивый, худой, маленький - никогда не принимал участия в состязаниях. "Принцем юности", Марсом города был его младший брат Джулиано, силой, ловкостью и красотой которого гордилась вся Флоренция. О Джулиано слагали стихи и поэмы, его - в виде античных героев - рисовали придворные художники. Младшим Медичи были очарованы все флорентийские дамы - от знатных девушек до горожанок. Впрочем, и те и другие знали, что у них нет шансов завоевать благосклонность принца: сердце Джулиано было отдано Прекрасной Симонетте.
В Симонетту во Флоренции были влюблены все. С тех пор как муж - Джорджио Веспуччи - привез эту хрупкую блондинку откуда-то с севера, она стала царицей всех праздников в городе, общепризнанной "богиней любви и весны", Венерой и Мадонной Флоренции. Мягкая, нежная красота Симонетты буквально завораживала. Ее роскошные волосы жидким золотом струились вдоль тела, а когда она убирала их в прическу - образовывали нимб вокруг головы. Ее тонкие руки, длинная шея, маленькая грудь были признаны во Флоренции эталоном, тем более, что Симонетта любила очень открытые платья, а некоторым художникам даже позировала полуобнаженной. Ее рисовали часто, но портреты, как правило, не передавали всей чарующей прелести "флорентийской Венеры". Никому из живописцев не удавалось запечатлеть ее улыбку - чуть удивленную, грустную, полную нежности и печали.
Симонетта знала власть своей красоты. У ее ног были оба Медичи - всемогущий Лоренцо и красавец Джулиано, ей посвящали стихи и поэмы и поклонялись почти как богине. Но она знала и то, что все это долго не продлится. Даже безупречная внешность выдавала в ней "цветок, который вот-вот сломают" - кожа была такой белой, что казалась прозрачной, а печаль в глазах все чаще сменялась приступами бурлящей, отчаянной веселости. "Флорентийская Венера" была "чахоточной", и с каждым днем ей становилось все хуже.
Единственным утешением Симонетты была ее романтическая привязанность к Джулиано - КАК ПРИНЯТО БЫЛО УТВЕРЖДАТЬ естественно, платоническая, поскольку оба Медичи дружили с Джорджио Веспуччи. "Прекрасный принц" блистал ради нее в "джоттах" и турнирах, а придворные поэты его брата сочиняли гимны "романтической любви Марса и Венеры". "Они будут всегда вместе, всегда рука об руку..."
Пророчество оказалось недобрым. Симонетта умерла 23 апреля 1473 года, не дожив и до 24 лет. А через три года, в тот же самый день, смерть забрала Джулиано Медичи - 25-летний принц погиб от рук заговорщиков, пытавшихся захватить власть во Флоренции. (Одним из заговорщиков
Был как на зло муж прекрасной Симонетты!
Обе эти трагедии, как громом, поразили Флоренцию, и Симонетта с Джулиано стали героями легенды. Но больше других был потрясен Боттичелли. Симонетта, даже не замечавшая скромного художника, была для него идеалом красоты, а ее смерть только добавила недостающие штpихи в образ, уже давно сложившийся в голове Алессандро.
Отныне из его картин навсегда исчезли невыразительные, круглые женские лица. Теперь с них грустно, чуть удивленно смотрела Симонетта. Она стала Венерой в "Рождении Венеры" - хрупкой, нежной, грациозной, только что созданной из солнечного света, пены волн, дыхания ветра и аромата цветов. Она была Флорой - печальной, задумчивой, как будто пришедшей оттуда, откуда не возвращаются. Мадонны, Святые, Грации глядели с картин Сандро ее глазами, улыбались ее мягкой чарующей улыбкой. Ее золотистые волосы рассыпались по их плечам, а ее кроткая покорность судьбе делала их трогательными и беззащитными.
Обе эти трагедии, как громом, поразили Флоренцию, и Симонетта с Джулиано стали героями легенды. Но больше других был потрясен Боттичелли. Симонетта, даже не замечавшая скромного художника, была для него идеалом красоты, а ее смерть только добавила недостающие штpихи в образ, уже давно сложившийся в голове Алессандро.
Отныне из его картин навсегда исчезли невыразительные, круглые женские лица. Теперь с них грустно, чуть удивленно смотрела Симонетта. Она стала Венерой в "Рождении Венеры" - хрупкой, нежной, грациозной, только что созданной из солнечного света, пены волн, дыхания ветра и аромата цветов. Она была Флорой - печальной, задумчивой, как будто пришедшей оттуда, откуда не возвращаются. Мадонны, Святые, Грации глядели с картин Сандро ее глазами, улыбались ее мягкой чарующей улыбкой. Ее золотистые волосы рассыпались по их плечам, а ее кроткая покорность судьбе делала их трогательными и беззащитными.
Свежие комментарии