Отрывок из романа " Братья Карамазовы"
старцы и старчество появились у нас,
по нашим русским
монастырям, весьма лишь недавно, даже нет
и ста лет,
тогда как на всем православном Востоке, особенно на Синае и на
Афоне, существуют далеко уже за тысячу лет. Утверждавало старчество
и у нас на Руси во времена древнейшие, или непременно должно
было существовать, но вследствие бедствий России, Татарщины, смут, перерыва
прежних сношений с Востоком после покорения Константинополя, установление это
забылось у нас и старцы пресеклись. Возрождено же оно у нас опять с конца
прошлого столетия одним из великих подвижников (как называют его) Паисием
Величковским и учениками его, но и доселе, даже через сто почти лет,
существует
весьма еще не во многих монастырях, и даже подвергалось иногда почти
что гонениям, как неслыханное по России новшество. В особенности процвело
оно у нас на Руси в одной знаменитой пустыне, Козельской Оптиной.
Итак, что же такое старец?
Старец это -
берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и в свою волю.
Избрав старца, вы
от своей воли отрешаетесь и отдаете ее ему в полное послушание,
с полным
самоотрешением. Этот искус, эту страшную школу жизни обрекающий
себя
принимает добровольно в надежде после долгого искуса победить себя,
овладеть собою до того, чтобы мог наконец достичь, чрез послушание всей жизни,
уже совершенной свободы, то-есть свободы от самого себя,
избегнуть участи
тех, которые всю жизнь прожили, а себя в себе не нашли/ Изобретение это, то-есть старчество, - не теоретическое, а выведено на Востоке из практики, в наше время уже тысячелетней. Обязанности к старцу не то что обыкновенное "послушание", всегда бывшее и в наших русских монастырях. Тут признается вечная исповедь всех подвизающихся старцу и неразрушимая связь между связавшим и связанным. Рассказывают, например, что однажды, в древнейшие времена христианства, один таковой послушник, не исполнив некоего послушания, возложенного на него его старцем, ушел от него из монастыря и пришел в другую страну, из Сирии в Египет. Там, после долгих и великих подвигов сподобился наконец претерпеть истязания и мученическую смерть за веру. Когда же церковь хоронила тело его, уже чтя как святого, то вдруг при возгласе диакона: "Оглашенные изыдите", - гроб с лежащим в нем телом мученика сорвался с места и был извергнут из храма, и так до трех раз. И наконец лишь узнали, что этот святой страстотерпец нарушил послушание и ушел от своего старца, а потому без разрешения старца не мог быть и прощен, даже несмотря на свои великие подвиги. Но когда призванный старец разрешил его от послушания, тогда лишь могло совершиться и погребение его. Конечно все это лишь древняя легенда, но вот и недавняя быль: один из наших современных иноков спасался на Афоне и вдруг старец его повелел ему оставить Афон, который он излюбил как святыню, как тихое пристанище, до глубины души своей и идти сначала в Иерусалим на поклонение святым местам, а потом обратно в Россию, на Север, в Сибирь: "Там тебе место, а не здесь". Пораженный и убитый горем монах явился в Константинополь ко вселенскому патриарху и молил разрешить его послушание, и вот вселенский владыко ответил ему, что не только он, патриарх вселенский, не может разрешить его, но и на всей земле нет да и не может быть такой власти, которая бы могла разрешить его от послушания, раз уже наложенного старцем, кроме лишь власти самого того старца, который наложил его. Таким образом старчество одарено властью в известных случаях беспредельною и непостижимою. Вот почему во многих монастырях старчество у нас сначала встречено было почти гонением. Между тем старцев тотчас же стали высоко уважать в народе. К старцам нашего монастыря стекались например и простолюдины и самые знатные люди с тем, чтобы, повергаясь пред ними, исповедывать им свои сомнения, свои грехи, свои страдания, и испросить совета и наставления. Видя это, противники старцев кричали, вместе с прочими обвинениями, что здесь самовластно и легкомысленно унижается таинство исповеди, хотя беспрерывное исповедывание своей души старцу послушником его или светским производится совсем не как таинство. Кончилось однако тем, что старчество удержалось и мало-по-малу по русским монастырям водворяется. Правда пожалуй и то, что это испытанное и уже тысячелетнее орудие для нравственного перерождения человека от рабства к свободе и к нравственному совершенствованию может обратиться в обоюдоострое орудие, так что иного пожалуй приведет, вместо смирения и окончательного самообладания, напротив, к самой сатанинской гордости
Свежие комментарии