Судебные тайные общества
СВЯЩЕННЫЕ ФЕМЫ
Амброджо Лоренцетти. Аллегория Справедливости (ок. 1340).
Эти тайные общества совершенно не похожи на предыдущие. До сих пор они были религиозные или военные в своих главных чертах; но те, о которых мы теперь будем говорить, были судебные. Они возникли во время того периода насилия и анархии, который имел место в Германской империи после изгнания Генриха Льва в XIII в.
Самым важным из этих обществ было тайное судилище в Вестфалии, известное под названием «Vehm-Gerichte», или «Священное Судилище». Власть императора потеряла свое влияние в стране; императорский суд уже не заседал, сила и насилие заняли место права и правосудия. Феодальные владетели притесняли народ. Захватить виновных, кто бы они ни были, наказать, прежде чем они попытаются предотвратить удар, угрожавший им, и таким образом покарать преступление — вот какова была цель вестфальских судей. Таким образом, существование таких тайных обществ, орудий общественного мнения, оправдывается вполне, и уважение народа, которым они пользовались и на котором основывалась их власть, становится понятным.
Вестфалия в этот период заключала в себе страну между Рейном и Везером; Гессенские горы составляли ее южную границу, а Фрисландия — северную. «Vehm» или «Fehm», по толкованию Лейбница, происходит от Fama («слава», «молва»), так как закон основывается на молве. Но «Fern» старинное немецкое слово, означающее «осуждение», тоже вполне может быть корнем слова «Vehm». Эти суды назывались также «вольные суды», «тайные суды», «вольные решения», «запрещенные суды».
Никакое звание не лишало человека права быть посвященным, и в фемическом кодексе, найденном в Дортмунде (чтение которого было запрещено непосвященным под страхом смертной казни), упомянуто о трех степенях посвященных. Члены первой степени назывались «главные судьи»; второй — «сидящие на скамьях», т.е. заседатели; третьей — «послы». Были два суда: «открытый суд» и «тайный суд». Члены судов назывались «знающие», т.е. посвященные. Духовенство, женщины и дети, иудеи, язычники и высшее дворянство не подлежали этому суду. Суды принимали к сведению все преступления против христианской религии, Евангелия и десяти заповедей.
У посвященных был тайный язык. Мы можем это заключить из начальных букв «S. S. S. G.», найденных в письменах, сохранившихся в архивах в Герфорде, в Вестфалии. Эти письмена поставили в тупик ученых, и некоторые объясняли их значение словами: Stock, Stein, Strick, Gras, Grein («палка», «камень», «веревка», «трава», «страдание»). За обедом члены узнавали друг друга по тому, что обращали острие своих вилок к центру стола.
Страшная смерть ожидала вероломного брата, и даваемая присяга была так же ужасна, как предписывается в высших степенях франкмасонства. Посвящаемые обещали: служить тайному судилищу преимущественно перед всем, что освещалось солнцем, или орошалось дождем, или находилось между небом и землей, не сообщать никому приговора, произносимого против него, и доносить, если окажется необходимо, на родителей и родственников. Они призывали на себя, в случае нарушения присяги, проклятия всех и наказание быть повешенными на 7 футов выше всех других преступников.
Одна формула присяги, заключающаяся в дортмундских архивах (которую кандидаты должны были произносить на коленях, с непокрытой головой и положив указательный и средний пальцы правой руки на меч председателя), состояла в следующем «Клянусь в вечной преданности тайному судилищу; клянусь защищать его от самого себя, от воды, солнца, луны и звезд, древесных листьев, всех живых существ, поддерживать его приговоры и способствовать приведению их в исполнение. Обещаю сверх того, что ни мучения, ни деньги, ни родители и ничто другое, созданное Богом, не сделает меня клятвопреступником».
Первое действие процедуры Фема — это обвинение, делаемое вольным заседателем. Названное лицо должно было явиться пред открытым судом, и горе непослушному! Обвиненный, принадлежавший к ордену, был тотчас же осуждаем, а дела непосвященных передавались в тайное судилище. Вызов писали на пергаменте, к которому прикладывали 7 печатей. 6 недель и 3 дня давались по первому вызову, 6 недель — по второму, 6 недель и 3 дня — по третьему.
Иллюстрация в книге Эйке фон Репгова «Саксонское зерцало».
Когда местопребывание обвиняемого не было точно известно, вызов выставляли на перекрестке возле его предполагаемого местопребывания, или у подножия статуи какого-нибудь святого, или приклеивали к кружке для бедных, собиравшихся возле распятия или какой-нибудь смиренной часовни. Если обвиняемый был рыцарь, живший в укрепленном замке, заседатели должны были прокрасться ночью, под каким бы то ни было предлогом, в самую тайную комнату здания и исполнить возложенное на них поручение. Но иногда считали достаточным прибить вызов и монету, всегда сопровождавшую его, к воротам, сообщить стражу о том, что вызов был оставлен, и отрубить 3 кусочка от ворот, чтобы их как доказательство о доставлении вызова отнести фрейграфу.
Иллюстрация в книге Эйке фон Репгова «Саксонское зерцало».
Если обвиняемый не являлся на вызов, его приговаривали заочным решением, сообразно законам, изложенным в «Саксонском зерцале». Обвинитель должен был выставить 7 свидетелей — не того факта, который он приводил в обвинение отсутствующему, но чтобы засвидетельствовать правдивость самого себя. Тогда обвинение считалось доказанным, имперский приговор произносился против обвиняемого, и этот приговор быстро приводили в исполнение.
Приговор состоял в изгнании, разжаловании и смерти. Шея осужденного приговаривалась к веревке, его тело — на съедение птицам и хищным зверям, его имущество объявлялось конфискованным, жена — вдовой, а дети — сиротами. Он был объявлен fehmbar, «наказуемым Фемом»; и трое посвященных, встретившиеся с ним, должны были повесить его на ближайшем дереве.
Если обвиняемый являлся в суд, где председательствовал фрейграф, перед которым на столе лежали обнаженный меч и ивовая веревка, обвиняемый, как и обвинитель, мог привести в свидетели 30 человек друзей и вместо себя прислать своих поверенных. Также он имел право апеллировать к генеральному капитулу тайного замкнутого трибунала императорской палаты, всегда заседавшему в Дортмунде. Когда приговор к смертной казни признавался окончательным, виновного вешали немедленно.
Осужденные заочно не знали об этом обстоятельстве. Каждое сведение, доставляемое им об этом, считалось государственной изменой и наказывалось смертью; только император был избавлен от тайны. Один намек на то, что «хороший хлеб можно есть в другом месте», делал говорившего подлежащим смерти за то, что он выдал тайну. После осуждения обвиненного документ с печатью графа давался обвинителю, чтобы он мог требовать помощи других членов для выполнения приговора, и все посвященные были обязаны оказывать ему помощь — даже против своих родителей. Нож втыкали в то дерево, на котором вешали человека, чтобы показать, что он принял смерть от руки священного судилища. Если жертва сопротивлялась, ее убивали кинжалом; и убийца оставлял свое оружие в ране — в знак того же сведения.
Казнь осужденного.Англия, XI век.
Упадок учреждения
Эти тайные судилища внушали такой ужас, что вызова к суду вестфальского вольного графа опасались больше, чем императорского. В 1470 г. 3 вольных графа послали вызов самому императору с требованием явиться перед ними, угрожая ему плохими последствиями в случае неявки в суд; император не явился, но вынес оскорбление.
Из-за злоупотреблений должностных лиц авторитет учреждения, которое в свое время боролось с общественной несправедливостью, постепенно падал. Руперт преобразовал судилище, а Аренсбургская реформация и Оснабрюкские постановления якобы пресекли самые главные злоупотребления и ограничили власть Фемов. Впрочем, последние все-таки существовали и на деле никогда не были уничтожены. Но превосходные гражданские учреждения Максимилиана и Карла V, упадок бурного и анархического духа, введение римских законов, распространение протестантской религии — все это вместе внушило людям отвращение к тому, что теперь казалось варварским судопроизводством. Некоторые суды были уничтожены, изъятия и привилегии против них умножились, и им запретили все решительные действия.
Но призрак их все-таки существовал, и только когда французское законодательство в 1811 г. уничтожило последний вольный суд в Мюнстере, можно сказать, что они перестали существовать. Еще много лет после того некоторые граждане в этой местности тайно собирались каждый год, хвалясь своим происхождением от древних «вольных судей».
Существует предание, что один из способов казни людей, осужденных на эту участь тайными судилищами, состоял в следующем. Жертве было велено целовать статую Святой Девы, стоявшей в подземелье. Статуя была бронзовая и гигантских размеров. Если подходили к статуе и касались ее, она раскрывалась надвое и обнаруживала внутренность, утыканную острыми, длинными гвоздями и заостренными клинками.
Дверцы были также утыканы оружием, и на каждой, на высоте человеческой головы, было по гвоздю длиннее остальных, которые выкалывали глаза. Когда дверцы раскрывались, жертва посредством тайного механизма втягивалась вовнутрь страшной статуи, и дверцы затворялись. Несчастного пронзали ножи и гвозди. Через полминуты пол, состоявший из опускной двери, разверзался, и несчастный проваливался вниз.
Но там его ожидали мучения еще страшнее. Под опускной дверью находились 6 больших деревянных валов, расположенных парами, один под другим. Валы были снабжены острыми клинками. Расстояние между верхней парой параллельных валов было таково, что человеческое тело довольно свободно проходило между ними. Валы средней пары была ближе верхних друг к другу, нижние — еще ближе.
Под этим страшным аппаратом было отверстие, в котором слышался плеск воды. Механизм, отворявший двери статуи, также приводил в движение валы. Жертва, страшно изувеченная и с выколотыми глазами, падала в опускную дверь между верхней парой валов, и тело ее разрезалось со всех сторон ножами, которыми валы были утыканы. В этом обезображенном состоянии трепещущая масса падала между второй и ближе сдвинутой парой валов и, вся изрубленная, попадала на самую нижнюю пару, которая превращала ее в маленькие куски, падавшие в ручей, протекавший внизу и уносивший ее. Таким образом, не оставалосьи следа страшного злодеяния.
БЕАТИ ПАОЛИ
Сведений об этой секте, много лет существовавшей в Сицилии, так мало, что уже только по этому мы можем составить себе понятие о таинственности, какою она окружала себя. Она распространилась не только по всему острову, где возбудила ужас, перешедший в предание, но также и по Калабрии, где была открыто и жестоко стесняема и наказываема властителями, которые видели в ней покушение на свою власть. Народное учреждение, созданное наперекор феодальной надменности и королевской власти, оно не умело сдерживать себя в предписанных границах и оказалось виновно в преступных действиях, так что современники отзывались о нем различно.
Это общество имело отношение к Священным Фемам, и статуты его несколько походили на статуты этих судилищ. Но надо заметить, что оно произошло от духовного движения, которое произвело реакцию альбигойцев, пропаганду францисканцев и реформаторский аскетизм многих еретиков, странствовавших по Италии и по всей Европе, проповедовавших оппозицию Риму и организовавших крестовый поход против горделивого и развращенного католического духовенства. Мы должны вспомнить аббата Джиоакимо, предсказания которого и странные поговорки появляются в «Вечном Евангелии» Иоанна Пармского, книге, бывшей одной из руководств сицилийских судей. «Вечное Евангелие», сплетение каббалистических и гностических сумасбродств, «Беати Паоли» предпочитали Ветхому и Новому Заветам. Там отрицалась вера в дуализм, и Господь был творцом зла и смерти: зла, потому что он поместил мистическое яблоко в мистическом саду; смерти, потому что он повелел быть Потопу и уничтожить Содом и Гоморру.
Среди всеобщего молчания историков сведения одного сицилийского писателя, изданные только в 1840 г., могут считаться единственным документом об этой «семье мстителей», которые на дальнем конце Италии воспроизводили борьбу и ужасы вестфальских судилищ.
Этот писатель говорит: «В 1185 г., при бракосочетании принцессы Констанции, дочери короля Сицилийского Рожера I, с Генрихом, впоследствии Генрихом VI, императором Германским, было открыто существование новой и нечестивой секты, называвшей себя «мстителями» и в своих ночных собраниях объявлявшей всякое преступление законным, если оно совершается под предлогом общественного блага Король приказал произвести строжайшее следствие, и глава общества, Аринульфо ди Понте-Корво, был арестован и приговорен к виселице вместе с некоторыми из самых виновных своих сообщников. Менее виновные были заклеймены раскаленным железом.
В народе существует мнение, что тайное «Общество мстителей» еще не исчезло на Сицилии и в других местах и известно под названием «Беати Паоли». Некоторые недостойные люди даже хвалят это нечестивое учреждение. Его членов особенно много было в Палермо, и Иосиф Аматоре, повешенный 17 декабря 1704 г., был один из них. Джироламо Аммирата, контролер, также принадлежал к этому обществу и подвергся смерти 27 апреля 1725 г. Многие погибли если не по приговору суда, то от кинжала своих сообщников.
Messaggio segreto del 1820 dei "Beati Paoli" conspiratori Naritani(archivo privato) Palmeri Dalacchi.
Знаменитый веттурино, Вито Витуццо из Палермо, был последний из негодяев, составлявших общество «Беати Паоли». Он избежал виселицы, потому что вовремя отстал от дурной жизни и целый день проводил в церкви св. Матфея, где был известен под именем Церковной Мыши. Главы и учителя этих гнусных людей были еретики и вероотступники от «Младших Братьев святого франциска», уверявшие, что власть Папы и священство были дарованы им посредством ангельского откровения.
Дом, в котором происходили их собрания, еще существует на улице Канчедди. В ворота вы проходите на двор, под которым есть помещение, где собирались члены, получающее свет сквозь решетку в каменной мостовой. Внизу лестницы стоит каменный алтарь, а сбоку — маленькая темная комната с каменным столом, на котором писались акты и приговоры этих судей-убийц. Главное подземелье довольно велико, окружено каменными скамьями и снабжено нишами и углублениями, где держали оружие. Собрания бывали по ночам, при свечах.
Происхождение имени «Беати Паоли» («блаженные Павлы») неизвестно, возможно, что оно было принято сектой или потому, что основателя звали Павлом, или потому, что он принял это имя как имя святого, который до своего обращения был воином. Подражая ему, основатель был днем — «блаженным Павлом», а ночью — во главе шайки убийц, подобно Павлу, преследовавшему христиан».
Таковы сведения, сообщаемые автором, которые приводим вкратце, опуская все ругательства против секты, о которой известно очень мало и существование которой, очевидно, в свое время было до некоторой степени полезно, потому что сицилийцы, подвергаясь какому-нибудь оскорблению или потере, на которые они не могут жаловаться в суде, часто восклицают: «Ах, если бы «Беати Паоли» еще существовали!»
Свежие комментарии