М.А.Гуковский
ПЕРИОД КОММУНАЛЬНОЙ БОРЬБЫ
(1250—1320 гг.)
§ 1. ПОЛИТИЧЕСКИЕ СУДЬБЫ.
Неаполитанское королевство
После смерти Фридриха II, который своей личностью и своими делами как бы заполнил всю Италию, отличительные особенности каждой из частей полуострова проявляются с большой четкостью. Юг — Сицилийское королевство, являющееся в собственном смысле слова базой деятельности Фридриха, и после его гибели продолжает оставаться ареной ожесточенной борьбы пап и Гогенштауфенов, гвельфов и гибеллинов.
Официальным наследником Фридриха и, следовательно, властителем как всей империи, так и юга Италии остался его 22-летний сын Конрад IV. Но так как Конрад находился в Германии, то фактическим хозяином юга Италии был его брат, незаконный сын Фридриха II — 18-летний Манфред, юноша красивый, энергичный и смелый, рыцарь и поэт, яркий представитель культурной традиции Салернского двора Гогенштауфенов.
Для папы Иннокентия IV (с 1243 по 1254 г.) исчезновение его наиболее грозного врага, естественно, послужило только сигналом к усилению борьбы с Гогенштауфенами, и он с величайшей энергией ведет ее на два фронта — против Конрада в Германии, где он выдвигает претендента Вильгельма Голландского, и против Манфреда — в Италии. Это приводит к объединению обоих сыновей Фридриха. Конрад IV с значительным войском совершает поход в Италию и при содействии гибеллинов, после ряда побед в октябре 1253 г., торжественно вступает в Неаполь, но вскоре неожиданно умирает, оставив 2-летнего сына Конрада, известного в истории под именем Конрадина (маленький Конрад). Управление Южной Италией окончательно переходит в руки Манфреда, который, продолжая традицию отца, ведет длительную борьбу с папством.
В ходе этой борьбы папы, стремясь окончательно избавиться от ненавистного врага, предлагают трон Сицилийского королевства кому попало: сыну английского короля Генриха III, брату французского короля Людовика IX. Этот последний — Карл, герцог Анжуйский — 40-летний авантюрист и честолюбец, обладатель весьма малого количества денег и громадных претензий, готов принять корону Южной Италии и править, опираясь на папу, на итальянских гвельфов и на общеизвестные планы своего брата — Людовика IX, установить французскую гегемонию в Средиземном море.
Однако и Манфред отнюдь не собирается сдаваться без боя, он провозглашает себя королем Сицилийским (1258 г.), группирует вокруг себя значительные массы итальянских гибеллинов, собирает большие германские и мусульманские силы.
Борьба, захватывающая не только юг Италии, но и весь полуостров и получающая значительные отголоски в других странах Западной Европы, вступила в решающую фазу, когда папский престол в 1261 г. занял француз Урбан IV, окончательно договорившийся с Карлом Анжуйским. Жена последнего — Беатриса Прованская — заложила свои драгоценности; гвельфские, в первую очередь сиенские и флорентийские, богачи предоставили крупные денежные субсидии, папа обещал всяческую помощь. Французский авантюрист, физически хилый, некрасивый, предпочитающий держать в своей жилистой руке не рыцарский меч, а кошелек с золотыми флоринами, но хитрый, упорный и изворотливый готовится стать лицом к лицу с рыцарски смелым, воинственным, но несколько прямолинейным сыном Фридриха II. Казалось, две силы должны были померяться: сила уходящего в прошлое окутанного романтической дымкой рыцарства и сухая, жесткая, но имеющая перед собой будущее — сила денег. Исход был предрешен и не заставил себя ждать.
Весной 1265 г. Карл Анжуйский прибыл в Рим и получил из рук папы Климента IV (с 1265 по 1268 г.) сицилийскую корону как феод римской церкви. Фикция феодальной зависимости Южной Италии от папского Рима, созданная еще в XI в. при Григории VII и Роберте Гюискаре, снова приобретает политическую реальность.
26 февраля 1266 г. к северо-западу от города Беневент встретились в решающей битве войска гвельфов, ведомые Карлом, и гибеллинские силы, возглавленные Манфредом. Несмотря на мужественное личное участие Манфреда в бою, несмотря на удачный для него первый натиск тяжело вооруженных немецких рыцарей, исход сражения решило то, что Карл, следивший за ним со стороны, в надлежащий момент ввел свежие резервы. Оставленный рядом своих сторонников и чувствуя неизбежность гибели, Манфред бросился в гущу сражения и погиб раньше, чем его войско было окончательно разгромлено.
Победа Карла Анжуйского при Беневенте сделала его хозяином юга Италии. С холодной жестокостью расправился он с семьей Манфреда и его сторонниками и при помощи богачей, субсидировавших его поход, в первую очередь опять-таки флорентийцев, принялся за упрочение своего господства на завоеванной территории. Однако уже первые шаги Карла Анжуйского в Италии, его резкость, неумение и нежелание разобраться в итальянской обстановке, кичливость и развязность французского, чисто феодального окружения очень скоро привели к консолидации против него всех гибеллинских сил, которые были еще достаточно могущественны. Силы эти собираются под знаменем подросшего внука Фридриха II — Конрадина, который, будучи немцем по крови и воспитанию, выдвигается гибеллинами как защитник национальной свободы и независимости Италии от французских захватчиков. Уже это двусмысленное положение ослабило шансы Конрадина на успех, да и самая идея империи, объединяющей под единым скипетром Германию и Италию, показала свою полную несостоятельность.
Осенью 1267 г. 15-летний Конрадин с довольно внушительным войском переходит через Альпы и начинает поход, встречающий восторженную поддержку со стороны гибеллинов. Обычные в ходе борьбы папские проклятия не останавливают его, и в июле 1268 г. он вступает в Рим, где гибеллински настроенная часть населения провозглашает его императором. 23 августа на берегу озера Фучино у местечка Тальякоццо войско Конрадина встречается с гвельфскими силами Карла Анжуйского. Значительное численное превосходство сначала дало было победу Конрадину, но затем, когда его войска увлеклись преследованием, Карл ввел в бой своевременно подготовленные резервы и добился полного разгрома врага. Конрадин с небольшой свитой бежал, скрывался у своих сторонников, но затем был предан одним из них и попал в руки Карла. Пособники последнего Гогенштауфена были подвергнуты жестоким пыткам и казнены, а сам он после суда по обвинению в измене также сложил голову на эшафоте 29 октября 1268 г.
Вместе с Конрадином сошли в могилу не только династия Штауфенов, но и самый принцип Германо-Итальянской империи. Все попытки последующих императоров воскресить этот принцип будут носить жалкий характер. Италия, наконец, надолго избавилась от кровавого кошмара германского владычества, и с этим в большой степени связан тот бурный расцвет, который с тех пор начался в значительной части полуострова, в значительной части, но не на всей его территории. Исключение составляет именно та его южная часть, которая являлась ареной вышеизложенных событий.
Карл Анжуйский, честолюбивый, энергичный и предприимчивый, хотя и избавился от последнего серьезного конкурента, не обладал, однако, достаточными силами для осуществления своих замыслов. А замыслы эти были исключительно грандиозными. Как властитель крупнейшего из итальянских государств, он стремился подчинить себе весь полуостров. Он был избран сенатором (глава светского управления) города Рима, назначен папой имперским викарием в Тоскане, получил титул государя ряда городов Ломбардии, завязал связи с Пьемонтом. Правда, не все эти громкие титулы были одинаково подкреплены реальной властью и не всегда признавались на месте, но они все давали основания для надежд и планов.
Вне Италии Карл ведет политику, связанную со стремлением Людовика IX установить французскую гегемонию в Средиземном море. Он активно участвует в крестовом походе в Тунис, а после смерти своего брата (1270 г.) остается во главе войск и добивается весьма выгодных для себя условий мира. Он поддерживает политические претензии Балдуина II, недавно изгнанного из Константинополя императора прекратившей в 1261 г. свое существование Латинской империи, получает от него обещание ряда территориальных уступок и выдает свою дочь за наследника Балдуина, рассчитывая протянуть руку и к самому императорскому венцу.
Для осуществления всех этих грандиозных планов нужны войска и нужны деньги, но ни того, ни другого у анжуйца в достаточном количестве нет. Ему приходится для привлечения на свою сторону феодальной знати, для удержания ее в подчинении давать ей значительные привилегии, дарить и уступать земли и это скоро превращает южноитальянских баронов в самостоятельных государей малого масштаба, корольков (reguli), как их называют. Это приводит к результатам, противоположным тем, к которым стремился король.
Стремясь упрочить свое положение в королевстве и в то же время порвать с штауфеновской традицией, Карл переводит столицу из Палермо в Неаполь, ослабляет значение городской коммуны (Universitas civium) и в противовес усилению баронов королевства широко наделяет привилегиями ведущую верхушку города, так называемых седжи, или седили, становящихся опорой трона и своей жестокой эксплуатацией разоряющих город. Опубликованные в 1283 г. Постановления св. Мартина (Capitol! di S. Martino) дают такие привилегии знати, что происходит восстание пополанов, добивающихся некоторого их смягчения. В сохранившейся росписи налога, взимавшегося в Неаполе в 1301 г., из 692 унций, собранных со всего города 450 унций внесли районы (platee), населенные исключительно пополанами, 170 унций — районы, населенные преимущественно пополанами, и только 72 унции — районы, населенные знатью.
Но внутриполитические маневры недостаточны для того, чтобы разрешить финансовую проблему нового королевства. Уже приступая к захвату его, Карл залез в серьезные долги. Гвельфские, в первую очередь флорентийские, богачи оказали ему поддержку отнюдь не бескорыстно. А в дальнейшем нужны были и новые средства и средства для уплаты старых долгов. Вводятся новые и усиленно собираются старые налоги, вводятся королевские монополии, в первую очередь монополия на хлеб, дающая королевской администрации возможность широко спекулировать на ценах, делающих громадные скачки и разоряющих население. В течение первых нескольких лет правления Карла стоимость хлеба повышается в 2—3 раза. Между 1250 и 1260 гг. сто «saumes» пшеницы стоили 15—25 унций, в 1269 г. зарегистрирована уже цена 53 унции 20 таренов за то же количество, а в 1270 г. цена подымается до 75—80 унций, чтобы затем резко упасть.
Но ни налоги, ни монополии и спекуляция не дают новому правительству возможности расплатиться с долгами, освободиться от тяжелого гнета кредиторов; последним приходится давать политические и экономические подачки: венецианцы становятся хозяевами в Апулии, где их консулы получают право суда, где созданы специальные базы венецианского флота. Значительно влияние венецианских торговых предприятий и на остальной территории королевства. Но еще большие права и привилегии получают фирмы флорентийские. Торгово-банкирские дома Фрескобальди, Барди, Перуцци, Бонаккорсо открывают филиалы на территории Неаполитанского королевства, получают право беспошлинной торговли, постоянно предоставляют королю и его приближенным значительные ссуды и тем еще более запутывают королевские финансы. Многие из флорентийцев за свои «услуги» получают крупные государственные должности. Так, флорентийский посол Райнери Буондельмонти не только записан в число седжи Неаполя, но и получает почетный и выгодный пост «великого юстициария» города Бари. Предприимчивые и нахальные авантюристы, приезжающие из Флоренции без гроша в кармане, быстро делают карьеру, наживаются, входят в руководящие круги неаполитанского общества. Таков ловкий и красивый Бартоломео Аччайуоли, продающий неаполитанским дамам перья и прочие безделушки и тем начинающий бурную и, пожалуй, беспримерную карьеру своего рода. Флорентийцы прямо-таки колонизируют юг Италии.
Это засилие иностранцев разных толков, от французских баронов до флорентийских купцов, приводит к глубокому упадку экономику страны, уже до того сильно поколебленную многолетними междуусобиями. Естественно, что население, смотрящее на новую власть, как на власть иноземную, ропщет, недовольно, готово на любые рискованные предприятия, чтобы избавиться от нее. Недовольные видели своего естественного вождя в лице короля Педро Арагонского, мужа дочери погибшего-сына Фридриха II — Манфреда. Педро был человеком энергичным и предприимчивым, соперником французских королей в претензиях на господство в Средиземном море. Главным организатором сопротивления анжуицам становится образованный и смелый врач сицилиец Джованни да Прочида, известный гибеллин, бежавший после битвы при Тальякоццо в Испанию; правой рукой Джованни является уроженец Калабрии Руджеро Лориа — талантливый мореплаватель, затем приобретший славу лучшего моряка своего времени.
Восстание, известное в истории под названием «Сицилийская вечерня» (Vespro Siciliano), вспыхнуло 21 марта 1282 г. в Палермо, потерявшем свою роль политического центра государства. Поводом послужил незначительный сам по себе эпизод: французский воин оскорбил местную женщину, но атмосфера была настолько накалена, что этой искры оказалось достаточно. Французский гарнизон Палермо был вырезан. С быстротой пожара восстание распространилось по всей Сицилии. Восставшие города объединились и пригласили королем Педро Арагонского, по-видимому, участвовавшего в подготовке восстания. Как раз в это время подготовлявший поход в Тунис Педро, для которого захват Северной Африки так же, как и интриги в Сицилии, были частями большого плана средиземноморской политики, отплыл с войсками в Африку, но так как начало похода не обещало ничего хорошего, то уже 30 августа он высадился в Сицилии и, гарантировав населению старые вольности, принял власть над нею.
Потеря Сицилии была тяжелым ударом для Карла Анжуйского. Остров являлся продовольственной, в первую очередь зерновой, базой королевства. С его утратой окончательно нарушалось и без того неустойчивое равновесие в экономике страны. Аччайуоли ссужают королю 15 тыс. унций, сын и наследник анжуйца Карл II Хромой отправляется во Францию за войском, собирает 22 тыс. всадников, 60 тыс. пехотинцев, 200 военных кораблей и начинает военные действия против арагонца; папа Мартин III, креатура французов, обрушивает на головы узурпаторов церковные отлучения и проклятия, но все это не приводит к цели: Сицилия остается безнадежно потерянной. 3 июня 1283 г. анжуйский флот был наголову разбит и разгромлен испано-сицилийским флотом под командованием Руджеро Лориа, а через год — 5 июня 1284 г. — попал в плен к врагу сам Карл Хромой. Началась длинная безрезультатная война, конца которой не суждено было увидеть Карлу I — он скончался 7 января 1285 г. Только через 3 года Карл II Хромой освободился из плена и вступил на престол, возобновив борьбу за Сицилию, которую он будет вести в течение значительной части своего царствования (умер в 1309 г.). После смерти Педро Арагонского в 1285 г. Сицилия отделилась от Арагона, перейдя к его младшему сыну, что усложнило положение, так как война теперь идет не только между анжуйцами и Арагоном, но и между .анжуйцами и Сицилией и Сицилией и Арагоном.
Война прекратилась только в 1302 г., когда в Кальтабеллотте был заключен мир, согласно которому Сицилия оставалась временно в руках Арагонской династии, но должна была вернуться к анжуицам в результате брака сицилийского короля Федерико и дочери Карла II. Неаполитанское королевство таким образом на неопределенное время примирилось с потерей ценнейшей своей части, так же как оно примирилось со все растущим упадком, который оно переживает с конца XIII в. Однако, несмотря на этот упадок, Карл II не оставлял честолюбивых замыслов, особенно по отношению к Востоку. Старший сын его от брака с дочерью венгерского короля Марией — Карл Мартеллв 1290 г. предъявляет претензии на венгерский престол, с 1310 г. закрепляющийся на столетие за анжуйцами в лице сына Карла Мар-телла — Карла Роберта. Связи с Венгрией создают некоторые предпосылки для надежд на укрепление владычества Неаполя в юго-восточной части Европы. Однако надеждам этим так и не суждено было осуществиться.
Свежие комментарии