Как «чикагские мальчики» разорили Чили

Ми­ха­эль ДОРФ­МАН

«От­нять и по­де­лить» — это прин­цип сво­бод­но-ры­ноч­но­го кор­по­ра­тив­но­го ка­пи­та­лиз­ма. Кор­по­ра­тив­ные ша­ри­ко­вы и швон­де­ры от­ни­ма­ют (при­ва­ти­зи­ру­ют) при­бы­ли об­ще­ства. «Эко­но­ми­ка ка­зи­но» по­сто­ян­но про­из­во­дит фи­нан­со­вые пу­зы­ри. А пу­зы­ри имеют свой­ство ло­пать­ся, и тогда ша­ри­ко­вы при­ни­ма­ют­ся на­ци­о­на­ли­зи­ро­вать и де­лить на всех свои убыт­ки. Так про­изо­шло, на­при­мер, в Чили, где во­ен­ная хунта дала зе­лё­ный свет со­ци­аль­но­му экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­нию сво­бод­но-ры­ноч­ным эко­но­ми­стам Чи­каг­ской школы.

Зло­ве­щие boys

После во­ен­но­го пе­ре­во­ро­та в Чили, про­из­ве­дён­но­го ге­не­ра­лом Аугу­сто Пи­но­че­том 11 сен­тяб­ря 1973 года, эко­но­ми­ка этой стра­ны стала полем для зло­ве­щих экс­пе­ри­мен­тов Los Chicago Boys («чи­каг­ских маль­чи­ков»). Los Chicago Boys – тер­мин, может быть, не со­всем точ­ный, по­сколь­ку среди них было зна­чи­тель­ное число гар­вард­ских эко­но­ми­стов. Их ре­цеп­ты, опро­бо­ван­ные в Чили, были  ис­поль­зо­ва­ны в аме­ри­кан­ской рей­го­но­ми­ке и бри­тан­ском тэт­че­риз­ме, меж­ду­на­род­ные фи­нан­со­вые учре­жде­ния на­вя­зы­ва­ли их стра­нам Тре­тье­го мира, а позже стра­нам быв­ше­го со­ци­а­ли­сти­че­ско­го ла­ге­ря. Чи­лий­ский экс­пе­ри­мент «чи­каг­ских маль­чи­ков» за­кон­чил­ся кра­хом. И Пи­но­че­ту при­ш­лось про­ве­сти на­ци­о­на­ли­за­цию почти всего част­но­го сек­то­ра стра­ны, чего не сни­лось самым ра­ди­каль­ным со­ци­а­ли­стам в пра­ви­тель­стве Саль­ва­до­ра Альен­де. По­сле­до­вав­шая затем хищ­ни­че­ская при­ва­ти­за­ция стала про­об­ра­зом того, что на­тво­ри­ла с при­ва­ти­за­ци­ей ко­ман­да «чи­каг­ских маль­чи­ков» в ель­цин­ской Рос­сии. По­след­ний раз эти нео­ли­бе­раль­ные маль­чи­ки от­ме­ти­лись в Ливии Му­ам­ма­ра Кад­да­фи, внед­ряя там под ру­ко­вод­ством Майк­ла Пор­те­ра из Гар­вард­ско­го уни­вер­си­те­та сво­бод­ный рынок. Пока в левых кру­гах рас­ска­зы­ва­ли друг другу сказ­ки о «со­ци­аль­ном го­су­дар­стве» под на­зва­ни­ем Джа­ма­хи­рия, эта бри­га­да без ма­ло­го де­сять лет по­мо­га­ла се­мей­ству и по­соб­ни­кам Кад­да­фи при­ва­ти­зи­ро­вать ли­вий­скую эко­но­ми­ку.

Если Ро­наль­ду Рей­га­ну и Мар­га­рет Тэт­чер при­хо­ди­лось как-то счи­тать­ся с об­ще­ствен­ным мне­ни­ем, и их про­грам­мы были «уме­рен­ны­ми», то кор­рум­пи­ро­ван­ные во­ен­ные хунты в Чили, Ар­ген­тине, Бра­зи­лии и Па­раг­вае с де­мо­кра­ти­че­ски­ми про­це­ду­ра­ми не це­ре­мо­ни­лись. Сей­час нео­ли­бе­раль­ная сво­бод­но-ры­ноч­ная ме­ди­ци­на уже по вто­ро­му кругу про­пи­сы­ва­ет­ся стра­да­ю­щим от ре­цес­сии на­ро­дам Ев­ро­пы и США.

Их Чили

«Пе­ре­во­рот в Чили мы вос­при­ня­ли с ли­ко­ва­ни­ем, — рас­ска­зы­вал мне эко­но­мист круп­ной кор­по­ра­ции Том Хант,  обу­чав­ший­ся эко­но­ми­ке в Гар­вард­ском уни­вер­си­те­те в 1973 году. — Наш про­фес­сор начал лек­цию три­ум­фаль­ным со­об­ще­ни­ем: “Чили опять наше!”». Том за­па­мя­то­вал фа­ми­лию про­фес­со­ра, но хо­ро­шо за­пом­нил, что он был уче­ни­ком Ми­л­то­на Фрид­ма­на из чи­каг­ско­го уни­вер­си­те­та. У Фрид­ма­на, как у почти лю­бо­го со­вре­мен­но­го про­ро­ка, обе­ща­ю­ще­го ско­рое из­бав­ле­ние, было три ипо­ста­си. Он был из­вест­ным уче­ным-эко­но­ми­стом, ав­то­ром ин­те­рес­ных ис­сле­до­ва­ний o по­треб­ле­нии. Фрид­ман был та­лант­ли­вым пи­са­те­лем и шо­уме­ном. Но самое глав­ное, он был неуто­ми­мым про­па­ган­ди­стом сво­бод­но-ры­ноч­ной док­три­ны.

В «Пер­вом», в раз­ви­том, мире в на­ча­ле 1970-х ещё скеп­ти­че­ски при­ни­ма­ли сво­бод­но-ры­ноч­ные тео­рии эко­но­ми­стов Чи­каг­ской школы. Фрид­ман вме­сте с де­ка­ном эко­но­ми­че­ско­го фа­куль­те­та Чи­каг­ско­го уни­вер­си­те­та Ар­ноль­дом Хар­бер­ге­ром уви­де­ли в пе­ре­во­ро­те в Чили не толь­ко шанс для во­пло­ще­ния своих идей, но и шанс хо­ро­шо за­ра­бо­тать. К чести за­пад­но­го кон­сер­ва­тиз­ма вли­я­тель­ные аме­ри­кан­ские и ев­ро­пей­ские кон­сер­ва­то­ры ста­ро­го по­ко­ле­ния были оза­бо­че­ны со­труд­ни­че­ством нео­ли­бе­раль­ных про­фес­со­ров с ла­ти­но­аме­ри­кан­ских во­ен­ны­ми хун­та­ми.  Од­на­ко боль­шин­ство вполне удо­вле­тво­ря­лось ка­зу­и­сти­че­ски­ми оправ­да­ни­я­ми о раз­ли­чии то­та­ли­тар­ных и ав­то­ри­тар­ных ре­жи­мов в стиле Джейн Кир­пат­рик (по­ли­то­ло­га, а  позже пред­ста­ви­тель­ни­цы ад­ми­ни­стра­ции Ро­наль­да Рей­га­на в ООН). Тем более не ис­пы­ты­ва­ла ка­ких-то мо­раль­ных про­блем «новая пра­вая», ещё не по­лу­чив­шая тогда на­зва­ния «нео­кон­сер­ва­то­ры». Их не вол­но­ва­ли по­ли­ти­че­ские ре­прес­сии, вне­су­деб­ные аре­сты, тай­ные тюрь­мы, пытки, ис­чез­но­ве­ние людей. Чи­лий­ский го­су­дар­ствен­ный тер­ро­ризм с эн­ту­зи­аз­мом под­дер­жи­ва­ла ад­ми­ни­стра­ция Ричар­да Ник­со­на и его дру­зья-дик­та­то­ры по всей Ла­тин­ской Аме­ри­ке. Стан­дарт­ной пу­гал­кой было утвер­жде­ние, что «Фи­дель Ка­ст­ро за­хва­тит Сантья­го». В точ­но­сти также под­держ­ку дик­та­тор­ских ре­жи­мов на Ближ­нем Во­сто­ке Запад оправ­ды­вал тем, что «иначе при­дут “Аль-Ка­и­да” и бра­тья-му­суль­мане».

До пе­ре­во­ро­та Чили была одной из наи­бо­лее сво­бод­ных и де­мо­кра­ти­че­ских стран Ла­тин­ской Аме­ри­ки. Пре­зи­дент Саль­ва­дор Альен­де опи­рал­ся на пар­ла­мент­ское мень­шин­ство (36 % го­ло­сов). После пар­ла­мент­ских вы­бо­ров, про­шед­ших в марте 1973 года воз­глав­ля­е­мый им блок На­род­ное един­ство рас­по­ла­гал 44 % го­ло­сов. Он опи­рал­ся на раз­но­род­ную ко­а­ли­цию левых сил, имев­ших раз­лич­ные, часто про­ти­во­ре­чи­вые идео­ло­гии и цели. Эко­но­ми­че­ская по­ли­ти­ка Альен­де была непо­пу­ляр­на. Если до при­хо­да Альен­де к вла­сти, в 1968 году, об­ще­ствен­ные рас­хо­ды со­став­ля­ли 14 % бюд­же­та, в 1973 они вы­рос­ли до 40 %. Ин­фля­ция до­сти­га­ла 700 %. В стране были по­сто­ян­ные пе­ре­бои со снаб­же­ни­ем про­дук­та­ми пер­вой необ­хо­ди­мо­сти. Чили со­тря­са­ли за­ба­стов­ки. Внеш­ний долг до­стиг бес­пре­це­дент­ных 2,5 мил­ли­ар­дов дол­ла­ров. День­ги уплы­ва­ли из стра­ны. Здесь не место по­дроб­но раз­би­рать по­ли­ти­ку Альен­де, од­на­ко в итоге труд­но на­звать её удач­ной. Левые пра­ви­тель­ства Чили, при­шед­шие на смену хунте, во мно­гом учли этот опыт и су­ме­ли из­бе­жать оши­бок его прав­ле­ния. Если бы Альен­де до­тя­нул до вы­бо­ров, то ско­рей всего про­иг­рал бы хри­сти­ан­ским де­мо­кра­там.

СССР тогда про­воз­гла­сил раз­ряд­ку меж­ду­на­род­ной на­пря­жен­но­сти и вовсю на­ла­жи­ва­ли от­но­ше­ния с США. После про­ва­ла по­пы­ток Че Ге­ва­ры под­нять ре­во­лю­цию в Ла­тин­ской Аме­ри­ке, Кремль сми­рил­ся с док­три­ной Монро и вся­че­ски пы­тал­ся «осту­дить пыл» ла­ти­но­аме­ри­кан­ских ре­во­лю­ци­о­не­ров. Куба тоже от­ка­за­лась от экс­пор­та ре­во­лю­ции и про­воз­гла­си­ла курс на «укреп­ле­ние со­ци­а­лиз­ма» у себя дома. Да и по всей Ла­тин­ской Аме­ри­ке пра­вые креп­ко дер­жа­ли власть.

По пути к ка­та­стро­фе

Во­ен­ный пе­ре­во­рот в Чили при под­держ­ке ва­шинг­тон­ских яст­ре­бов (как и аме­ри­кан­ская ин­тер­вен­ция в Ни­ка­ра­гуа и Гре­на­ду через де­ся­ти­ле­тие) был со­вер­шён не из-за «Хо­лод­ной войны» или со­вет­ской угро­зы, а как раз по­то­му, что левые были тогда сла­бы­ми и уяз­ви­мы­ми. Как объ­яс­нил мне на лек­ции по меж­ду­на­род­ным от­но­ше­ни­ям один про­фес­сор, в 1970-х слу­жив­ший ана­ли­ти­ком в ЦРУ, «мы сде­ла­ли это по­то­му, что мы могли». Един­ствен­ная «ре­во­лю­ция», ко­то­рая тогда гро­зи­ла Чили – это ан­ти­де­мо­кра­ти­че­ский дик­та­тор­ский нео­ли­бе­раль­ный пе­ре­во­рот, ко­то­рый и про­изо­шёл. Тот самый, о ко­то­ром меч­та­ли и про­аме­ри­кан­ские ге­не­ра­лы и сво­бод­но-ры­ноч­ные фун­да­мен­та­ли­сты.

Ра­зу­ме­ет­ся, к со­зда­нию эко­но­ми­че­ской раз­ру­хи в Чили при­ло­жи­ли руку и ЦРУ, и транс­на­ци­о­наль­ные ком­па­ний, в част­но­сти, ITT и USG, чтобы, как вы­ра­зил­ся од­на­ж­ды Ник­сон, «за­ста­вить эко­но­ми­ку за­выть». Од­на­ко не они со­вер­ши­ли пе­ре­во­рот 11 сен­тяб­ря 1973 года. Не они на­жи­ма­ли на курок, а фран­ки­сты из ге­не­раль­но­го штаба при под­держ­ке выс­ших ар­хи­ере­ев ка­то­ли­че­ской церк­ви.

Пе­ре­во­рот с эн­ту­зи­аз­мом под­дер­жа­ли «верх­ние де­сять про­цен­тов» — круп­ные зем­ле­вла­дель­цы, фаб­ри­кан­ты и бан­ки­ры. И сразу после пе­ре­во­ро­та ка­за­лось, что они по­лу­чат всё, что хо­те­ли. Один из них – мой зна­ко­мый из Ва­шинг­то­на, по­жи­лой чи­лий­ский се­ньор по имени Хосе Пи­нье­ра, со­труд­ник ли­бер­та­ри­ан­ско­го Ин­сти­ту­та Ка­то­на. Я знал его до­воль­но давно. Встре­чал на раз­лич­ных тор­же­ствах и при­ё­мах. Недав­но один из вто­ро­сте­пен­ных кан­ди­да­тов на пост кан­ди­да­та от Рес­пуб­ли­кан­ской пар­тии на пре­зи­дент­ских вы­бо­рах 2012 года, вла­де­лец сети пиц­це­рий Гер­ман Кейн стал рас­хва­ли­вать чи­лий­скую си­сте­му пен­си­он­но­го обес­пе­че­ния, ко­то­рая, по его сло­вам, куда лучше «обанк­ро­тив­шей­ся» аме­ри­кан­ской. Я по­ин­те­ре­со­вал­ся у зна­ко­мо­го ин­ве­сти­то­ра, спе­ци­а­ли­зи­ру­ю­ще­го­ся в сфере стра­хо­ва­ния, а что это за си­сте­ма. Он мне от­ве­тил, что ты, мол, сам хо­ро­шо зна­ешь её ав­то­ра – Пи­нье­ру. Я по­зво­нил. Дей­стви­тель­но, Хосе Пи­нье­ра, вы­пуск­ник Гар­вар­да и брат из­бран­но­го в де­каб­ре 2009 году пре­зи­ден­та Чили Хосе Пи­нье­ра, был ми­ни­стром труда в пра­ви­тель­ствах Аугу­сто Пи­но­че­та. Он охот­но мне рас­ска­зал, какую за­ме­ча­тель­ную си­сте­му част­ных пен­си­он­ных счё­тов он ввёл, и как её любят в Чили все по­го­лов­но. За­од­но рас­ска­зал, что по его ини­ци­а­ти­ве за­пре­ти­ли все стач­ки, за­ба­стов­ки и за­кры­тие ма­га­зи­нов в знак про­те­ста и т. д.

Пи­нье­ра внед­рял «сво­бод­ный рынок» по пол­ной про­грам­ме – про­вёл при­ва­ти­за­цию всех го­су­дар­ствен­ных пен­си­он­ных фон­дов, резко уре­зал ре­аль­ную за­ра­бот­ную плату, по­со­бия по без­ра­бо­ти­це, про­вёл мас­со­вые уволь­не­ния в об­ще­ствен­ном сек­то­ре. Чего Пи­нье­ра не рас­ска­зал, так это то, что на­чаль­ни­ком от­де­ла фи­нан­со­во­го кон­тро­ля в его управ­ле­нии Ас­со­ци­а­ции част­ных пен­си­он­ных фон­дов ми­ни­стер­ства труда Чили ра­бо­тал Эдвин Дит­мер Бьян­ки – палач певца Вик­то­ра Хара. Со­глас­но ам­ни­стии 1979 года, Бьян­ки не гро­зит от­вет­ствен­ность за со­де­ян­ное. Не вспом­нил се­ньор и того, что се­мей­ство Пи­нье­ра не за­бы­ло и себя. Во время при­ва­ти­за­ции они по бро­со­вой цене по­лу­чи­ли чи­лий­скую на­ци­о­наль­ную авиа­ком­па­нию LanChile и дру­гое иму­ще­ство. Од­на­ко это ни для кого не сек­рет.

Кое-где в око­ло­на­уч­ной эко­но­ми­че­ской ли­те­ра­ту­ре до сих пор ко­чу­ет миф о «чи­лий­ском эко­но­ми­че­ском чуде», о вы­да­ю­щей­ся роли Ми­л­то­на Фрид­ма­на и чи­каг­ских маль­чи­ков в рас­цве­те чи­лий­ской эко­но­ми­ки. На самом деле  по­след­ствия внед­ре­ния сво­бод­но-ры­ноч­ных схем в Чили ока­за­лись ка­та­стро­фи­че­ски­ми. Так все­гда слу­ча­ет­ся, когда идео­ло­гия пре­об­ла­да­ет над кон­крет­ным зна­ни­ем. «Чи­лий­ское эко­но­ми­че­ское чудо» за несколь­ко лет ра­зо­ри­ло тот самый «сред­ний класс», ко­то­рый под­дер­жал Пи­но­че­та.

Как ли­бе­ра­лы, так и кон­сер­ва­то­ры в уни­вер­си­тет­ском мире весь­ма сдер­жан­но от­но­си­лись к ла­ти­но­аме­ри­кан­ским хун­там. В ка­че­стве по­боч­но­го за­ра­бот­ка иметь кон­суль­та­ци­он­ную фирму счи­та­лось пло­хим тоном. Сразу после пе­ре­во­ро­та за вни­ма­ние Пи­но­че­та кон­ку­ри­ро­ва­ло несколь­ко групп эко­но­ми­стов. Визит Фрид­ма­на в Чили в марте 1975 года по­льстил Пи­но­че­ту и опре­де­лил выбор. Соб­ствен­но, связи с Чи­каг­ским уни­вер­си­те­том име­лись в Чили давно. В 1950-х годах Хар­бер­гер пре­по­да­вал в Ка­то­ли­че­ском уни­вер­си­те­те Чили. С по­мо­щью Фонда Форда и Фонда Рок­фел­ле­ра боль­шое ко­ли­че­ство чи­лий­цев обу­ча­лось в Чи­ка­го. Сам Фрид­ман всю жизнь укло­нял­ся от прак­ти­че­ской ра­бо­ты, пред­по­чи­тая быть идео­ло­гом. Од­на­ко, хо­ро­шо по­ни­мая, что «кадры ре­ша­ют всё», он от­крыл для них двери во власть. Они и со­ста­ви­ли кадры сво­бод­но-ры­ноч­ной нео­ли­бе­раль­ной ре­во­лю­ции. Чи­каг­ские маль­чи­ки не имели ни­ка­ко­го опыта прак­ти­че­ской ра­бо­ты, зато были адеп­та­ми «един­ствен­но вер­но­го уче­ния».

Рас­ска­зы­ва­ют, что жена Фрид­ма­на Роз была силь­но про­тив ви­зи­тов в Чили. Гу­си­ный шаг чи­лий­ских во­ен­ных и крайне-пра­вая идео­ло­гия ре­жи­ма Пи­но­че­та на­по­ми­на­ли ей на­ци­стов, убив­ших её семью на Во­лы­ни. Фрид­ман и сам был из семьи вы­ход­цев из Бе­ре­стеч­ка в Га­ли­ции, Хо­ло­кост кос­нул­ся и его семьи. Да и ан­ти­се­ми­тиз­ма у Пи­но­че­та было до­ста­точ­но. Го­ра­цио Куш­нир живёт сей­час в киб­бу­це на се­ве­ре Из­ра­и­ля. В 1973 году он был пер­во­курс­ни­ком, участ­во­вал в со­ци­а­ли­сти­че­ском сту­ден­че­ском круж­ке. Го­ра­цио рас­ска­зы­вал мне о том, как на до­про­сах во­ен­ные сле­до­ва­те­ли тре­бо­ва­ли от него при­зна­ний в свя­зях с «жи­до-боль­ше­вист­ским цен­тром», все­рьёз спра­ши­ва­ли его о сго­во­ре аме­ри­кан­ской ев­рей­ской плу­то­кра­тии с мос­ков­ски­ми боль­ше­ви­ка­ми и с цен­тром в Тель-Ави­ве. Штам­пы геб­бель­сов­ской про­па­ган­ды про­ни­ка­ли и через под­вер­жен­ное на­цист­ской про­па­ган­дой немец­кое мень­шин­ство в стране, и через мно­же­ство гер­ман­ских офи­це­ров-ве­те­ра­нов Вто­рой ми­ро­вой, на­шед­ших место в рядах чи­лий­ской армии. Фрид­ман убе­дил жену, что до­бьёт­ся осво­бож­де­ния несколь­ких ев­ре­ев-по­лит­за­клю­чен­ных.

На ис­то­ри­че­ской встре­че с Пи­но­че­том Фрид­ман ска­зал дик­та­то­ру: «Если вы от­ре­за­е­те у со­ба­ки хвост, то не де­лай­те этого по ку­соч­кам». Пи­но­чет понял юмор. Уже через месяц после ви­зи­та, хунта ввела «шо­ко­вый план» — жёст­кую мо­не­та­рист­скую по­ли­ти­ку по точ­но­му ре­цеп­ту Фрид­ма­на и Хар­бер­ге­ра. На клю­че­вые посты на­зна­чи­ли про­те­же Фрид­ма­на: Ролфа Лю­дер­са на пост ми­ни­стра фи­нан­сов, Пабло Ба­ра­о­на в Цен­тро­банк, Сер­хио де Ка­ст­ро на пост ми­ни­стра эко­но­ми­ки и дру­гих. Евреи-за­клю­чён­ные, ко­то­рых якобы осво­бо­дил Фрид­ман, так и сги­ну­ли в за­стен­ках хунты. Ви­зи­ты Фрид­ма­на и Хар­бер­ге­ра фи­нан­си­ро­вал чи­лий­ский мил­ли­ар­дер Ха­вьер Виал, вла­де­лец круп­ней­ше­го хол­дин­га ВНС. В хол­динг вхо­дил круп­ней­ший чи­лий­ский банк Банко де Чили и ещё 60 раз­лич­ных ком­па­ний во всех сфе­рах чи­лий­ской эко­но­ми­ки. Виал был лич­ным дру­гом ге­не­ра­ла Пи­но­че­та и его сто­рон­ни­ком.

Хунта сходу при­ня­лась осу­ществ­лять ан­ти­марк­сист­кую уто­пию, став­шую позже об­раз­цо­вой для дру­гих сво­бо­до-ры­ноч­ных «ре­во­лю­ций» в Тре­тьем мире – низ­кие зар­пла­ты, сла­бые проф­со­ю­зы, при­ва­ти­зи­ро­ван­ные пен­си­он­ные фонды, низ­кое на­ло­го­об­ло­же­ние, ори­ен­та­ция на экс­порт, ми­ни­маль­ные со­ци­аль­ные услу­ги, в при­ви­ле­ги­ро­ван­ном по­ло­же­нии на­хо­ди­лись толь­ко такие со­ци­аль­ные служ­бы, как армия и си­ло­вые струк­ту­ры —  для под­дер­жа­ния дис­ци­пли­ны. 250 ком­па­ний были воз­вра­ще­ны их преж­ним вла­дель­цам. Ещё 200 были про­да­ны с мо­лот­ка. В Чили при­ва­ти­зи­ро­ва­ли по бро­со­вым ценам всё, кроме на­ци­о­наль­но­го Мед­но­до­бы­ва­ю­ще­го кон­цер­на. В 1971 году, во время прав­ле­ния Альен­де, этот кон­церн и его руд­ни­ки были ото­бра­ны у «Ана­кон­ды». Тогда это вы­зы­ва­ло оже­сто­чен­ную кри­ти­ку его ре­жи­ма спра­ва. Пи­но­чет оста­вил кон­церн  в руках го­су­дар­ства, ибо чи­лий­ская армия тайно по­лу­ча­ла от­ту­да до­хо­ды.

При­ва­ти­за­ция в Чили не была от­кры­той при­ва­ти­за­ци­ей в руки мил­ли­о­нов мел­ких ин­ве­сто­ров, как во Фран­ции, Бри­та­нии или Япо­нии. Это были за­кры­тые «меж­ду­со­бой­ные» кон­кур­сы, как в Из­ра­и­ле, а потом и в Рос­сии. Всё ску­па­ли по бро­со­вым ценам два круп­ных хол­дин­га «Ха­вьер Виал», Crusat-Lorain. Они вла­де­ли мест­ны­ми бан­ка­ми, имели хо­ро­шие связи с ино­стран­ны­ми бан­ка­ми, а самое глав­ное с хун­той. Вот этот пе­ри­од сво­бод­но-ры­ноч­ных ре­форм «Уо­лл-cт­рит Джор­нал» и на­звал «Чи­лий­ским эко­но­ми­че­ским чудом». Се­год­ня то­гдаш­ние «по­ка­за­те­ли» вы­гля­дят весь­ма скром­но – эко­но­ми­че­ский рост 5 — 8 % в пе­ри­од вос­ста­нов­ле­ния по­ка­зы­ва­ют боль­шин­ство раз­ви­ва­ю­щих­ся стран, да и дер­жат этот по­ка­за­тель куда доль­ше, чем уда­лось хунте и её нео­ли­бе­раль­ным «ре­во­лю­ци­о­не­рам». Соб­ствен­но, и те­перь в сво­бод­но-ры­ноч­ной про­па­ган­де порой тру­бят об успе­хах чи­лий­ской хунты. Па­мять про­па­ган­ди­стов все­гда до­воль­но из­би­ра­тель­ная.

Не тот Ка­ст­ро

В Чили так не хо­те­ли Фи­де­ля Ка­ст­ро, что по­лу­чи­ли дру­го­го Ка­ст­ро – «лос чи­ка­го боя» Сер­хио де Ка­ст­ро, в 1977 году на­зна­чен­но­го Пи­но­че­том ми­ни­стром фи­нан­сов. Как и его ар­ген­тин­ский кол­ле­га, тоже сво­бод­но-ры­ноч­ный «ре­во­лю­ци­о­нер» фи­нан­со­вый ми­нистр Мар­ти­нес Де Ос (ко­то­ро­го тот же Уо­лл-cт­рит Джор­нал име­но­вал вол­шеб­ни­ком и ко­то­ро­го аре­сто­ва­ли в мае 2010 за со­де­ян­ное во время прав­ле­ния во­ен­ной хунты), Ка­ст­ро свято уве­ро­вал в мо­не­та­ризм. Его план борь­бы с ин­фля­ци­ей за­клю­чал­ся в сня­тии всех огра­ни­че­ний с тор­гов­ли и ка­пи­та­ла, рез­ком сни­же­нии на­ло­гов и вве­де­нии фик­си­ро­ван­но­го об­мен­но­го курса валют. Со­глас­но тео­рии чи­каг­ско­го мо­не­та­ри­ста Ро­бер­та Ман­дел­ла, такие меры долж­ны были обес­пе­чить «эн­до­ген­ное пред­ло­же­ние денег на рынке». Тео­рия при­нес­ла Ман­дел­лу Но­бе­лев­скую пре­мию. Как бы­ва­ет в любой идео­ло­гии, что было глад­ко на бу­ма­ге, в ре­аль­ной жизни уго­ди­ло в овра­ги. Кра­си­вая ма­те­ма­ти­че­ская мо­дель не учи­ты­ва­ла ва­лют­ных спе­ку­ля­ций и утеч­ки ка­пи­та­ла.

С 1977-го по 1982 год Ка­ст­ро твёр­до дер­жал фик­си­ро­ван­ный курс 39 песо за дол­лар. За это время цены на медь на рынке упали и под­дер­жи­вать фик­си­ро­ван­ный курс можно было лишь за счёт мас­си­ро­ван­ных зай­мов в ино­стран­ных бан­ках. Меж­ду­на­род­ные бан­ки­ры из­вест­ны тем, что охот­но дают зон­тик в сол­неч­ную по­го­ду. Бан­ки­ры сим­па­ти­зи­ро­ва­ли хун­там в Чили, как и в Ар­ген­тине, и ка­кое-то время день­ги да­ва­ли охот­но. Даль­ше про­ис­хо­ди­ло сле­ду­ю­щее. Мест­ные банки, на­хо­див­ши­е­ся под кон­тро­лем близ­ких к хунте людей, тут же пе­ре­за­ни­ма­ли под вы­год­ный про­цент эти день­ги самим себе, то есть биз­не­сам, на­хо­див­шим­ся под их кон­тро­лем. Даль­ше эти день­ги шли в офф­шор или за гра­ни­цу. Ха­вьер Виал, спон­си­ро­вав­ший ви­зи­ты Фрид­ма­на, в быт­ность пре­зи­ден­том Банко де Чили, ссу­жал взя­тые в долг день­ги в свои соб­ствен­ные ком­па­нии, на­хо­див­ши­е­ся в Пан­аме, в част­но­сти, в Банко Ан­ди­но. Такая схема хо­ро­шо из­вест­на в Рос­сии. Чи­лий­ский долг ино­стран­ным кре­ди­то­рам рос ла­ви­но­об­раз­но…

По­ли­ти­ка Сер­хио де Ка­ст­ро при­ве­ла к тому, что с 1980-го по 1982 год внеш­ний долг Чили уже со­став­лял 20 мил­ли­ар­дов, более трети его со­став­ля­ли част­ные долги. Несмот­ря на су­ро­вые пре­ду­пре­жде­ния Цен­тро­бан­ка, что они не от­ве­ча­ют за част­ные долги, схема про­дол­жа­ла ра­бо­тать. Из-за низ­ких та­ри­фов и де­шё­во­го дол­ла­ра в Чили на­чал­ся ли­хо­ра­доч­ный им­порт пред­ме­тов рос­ко­ши, что тоже эк­ви­ва­лент­но утеч­ке ка­пи­та­ла. Зло­упо­треб­ле­ния бы­ва­ют в любой си­сте­ме. Про­бле­ма сво­бод­но-ры­ноч­ной эко­но­ми­ки в том, что она воз­во­дит в доб­ро­де­тель то, что было непри­ем­ле­мо рань­ше — ко­ры­сто­лю­бие, алч­ность, стя­жа­тель­ство. По­то­му здесь зло­упо­треб­ле­ния — си­стем­ные. Банк­рот­ство всей чи­лий­ской эко­но­ми­ки стало оче­вид­но уже в мае 1981 года, когда лоп­нул круп­ней­ший са­хар­ный кон­церт Crav. Пол­ный обвал слу­чил­ся летом 1982 года. В 1983-м обанк­ро­ти­лась фи­нан­со­вая им­пе­рия Виаля. (Лишь в 1997 году пра­во­су­дие, на­ко­нец, до­бра­лось до него, но он по­лу­чил «дет­ский срок» в 4,5 года за мо­шен­ни­че­ство. Его по­дель­ник, быв­ший ми­нистр фи­нан­сов и эко­но­ми­ки Ролфа Лю­дерс, как ока­за­лось, вла­дев­ший 10 % в хол­дин­ге Виаля,  по­лу­чил всего че­ты­ре года.)

Транс­на­ци­о­наль­ные банки на­ча­ли па­ни­ко­вать по по­во­ду со­сто­я­тель­но­сти всего ла­ти­но­аме­ри­кан­ско­го долга. Чи­лий­ский Цен­тро­банк при­нял меры, пред­пи­сан­ные сво­бод­но-ры­ноч­ной тео­ри­ей — де­валь­ва­цию и, од­но­вре­мен­но, по­вы­ше­ние кре­дит­ных ста­вок. Это ока­за­лось смер­тель­ной ком­би­на­ци­ей. В ян­ва­ре 1983 без­ра­бо­ти­ца со­став­ля­ла 30 %, шесть ве­ду­щих бан­ков стра­ны и две хол­дин­га Vial и Cruzat-Lorain, вла­дев­шие льви­ной долей эко­но­ми­ки стра­ны были банк­ро­та­ми.

Вот то­гда-то, «в дожд­ли­вый день» бан­ки­ры по­тре­бо­ва­ли назад зон­тик. На Ка­ст­ро стали да­вить меж­ду­на­род­ные бан­ки­ры с тре­бо­ва­ни­ем «на­ци­о­на­ли­зи­ро­вать» част­ный внеш­ний долг. Да­ви­ли те же самые, кто давил на Альен­де – «Чейз», «Бан­керс Траст» и дру­гие. Ка­кое-то время ми­нистр со­про­тив­лял­ся. Он за­яв­лял, что такая на­ци­о­на­ли­за­ция ничем не от­ли­ча­ет­ся от на­ци­о­на­ли­за­ции Альен­де, что речь идёт о част­ных дол­гах, вы­дан­ных в силу сво­бо­ды кон­трак­та, да и риск де­фол­та был встро­ен в став­ки ссуд­но­го про­цен­та. То есть он при­во­дил ар­гу­мен­ты, вполне вы­дер­жан­ные в духе сво­бод­но-ры­ноч­ной ор­то­док­сии.

Бан­ки­ры тогда также мало счи­та­лись с идео­ло­ги­ей, как они счи­та­ют­ся се­год­ня. Тихой сапою были от­ре­за­ны все кре­дит­ные линии чи­лий­ско­го пра­ви­тель­ства, и вся внеш­няя тор­гов­ля стра­ны была по­став­ле­на под удар. Дошло до того, что неф­тя­ные тан­ке­ры, на­прав­ляв­ши­е­ся в Чили, по­лу­чи­ли при­каз вер­нуть­ся в порты. Пи­но­чет на­стой­чи­во пред­ло­жил Ка­ст­ро уйти в от­став­ку, и хунта трус­ли­во объ­яви­ла, что берёт на себя от­вет­ствен­ность за част­ные долги. И вот то­гда-то Пи­но­чет пред­при­нял то, о чём со­ци­а­лист Альен­де даже не смел меч­тать  – пол­ное обоб­ществ­ле­ние част­но­го сек­то­ра стра­ны. Хунта на­ци­о­на­ли­зи­ро­ва­ла мест­ные банки и весь отя­го­щён­ный дол­га­ми част­ный сек­тор. Прав­да, Пи­но­чет не взял от­вет­ствен­но­сти за офф­шор­ные долги. Он на деле на­ци­о­на­ли­зи­ро­вал банки, а не оста­вил их в руках про­го­рев­ших вла­дель­цев. В 2008-2009 годах ад­ми­ни­стра­ции Бу­ша-Оба­мы ока­за­лись куда более снис­хо­ди­тель­ны­ми к бан­ков­ским ме­не­дже­рам, от­вет­ствен­ным за все­мир­ный фи­нан­со­вый кри­зис.

От­нять и по­де­лить

В 1985 году Пи­но­чет и его пятый ми­нистр фи­нан­сов Хер­нан Бучи Бук про­ве­ли уско­рен­ную при­ва­ти­за­цию. Об этой вто­рой при­ва­ти­за­ции много на­пи­са­но в эко­но­ми­че­ской ли­те­ра­ту­ре. Меж­ду­на­род­ный Ва­лют­ный Фонд предо­ста­вил за неё вы­со­чай­ший рей­тинг Чили. Од­на­ко там по­сто­ян­но за­бы­ва­ли упо­мя­нуть, что по­на­до­би­лась эта при­ва­ти­за­ция, чтобы спи­сать убыт­ки пер­вой, хищ­ни­че­ской нео­ли­бе­раль­ной при­ва­ти­за­ции. Чи­лий­ский на­ло­го­пла­тель­щик из сво­е­го кар­ма­на по­крыл убыт­ки сво­бод­но-ры­ноч­но­го экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния с эко­но­ми­кой.

Чтобы из­бе­жать меж­ду­со­бой­ных сде­лок, Бучи пред­ло­жил низ­ко­про­цент­ные ссуды ра­бо­чим и пен­си­он­ным фон­дам, чтобы те могли вы­ку­пить часть акций. Так что се­год­ня в Чили 14 % акций при­ва­ти­зи­ро­ван­ных пред­при­я­тий на­хо­дят­ся в руках фон­дов, при­над­ле­жа­щих ра­бо­чим. Имен­но это, а не хва­ле­ная ре­фор­ма Хосе Пи­нье­ра вер­ну­ла пен­си­он­ным фон­дам при­вле­ка­тель­ность в гла­зах людей. Спра­вед­ли­во­сти ради надо за­ме­тить, что пен­си­он­ная ре­фор­ма – на­вер­ное, един­ствен­ная из эко­но­ми­че­ских мер хунты, уце­лев­шая до се­го­дняш­не­го дня. Од­на­ко она стала дей­стви­тель­но «на­ко­пи­тель­ной» для мел­ких вклад­чи­ков лишь через 20-25 лет. Уси­ли­я­ми об­ще­ствен­ных ди­рек­то­ров и левых пра­ви­тельств уда­лось обуз­дать ап­пе­ти­ты ме­не­дже­ров пен­си­он­ных  фон­дов, клав­ших в кар­ман в виде зар­плат, бо­ну­сов и ко­мис­си­он­ных боль­шую часть до­хо­да. Об этом я тоже спро­сил Пи­нье­ру. «Ну, вы по­ни­ма­е­те… все­гда в на­ча­ле та­ко­го дела тре­бу­ет­ся пла­тить вы­со­кие ко­мис­си­он­ные», — от­ве­тил он.

Вто­рая при­ва­ти­за­ция при­ве­ла ко мно­же­ству нега­тив­ных по­след­ствий. На­ци­о­на­ли­зи­ро­ван­ное иму­ще­ство за бес­це­нок про­да­ва­ли транс­на­ци­о­наль­ным ком­па­ни­ям в по­га­ше­ние дол­гов. «Чейз», «Си­ти-банк» и МНТ стали хо­зя­е­ва­ми круп­ных чи­лий­ских бан­ков, стра­хо­вых и ин­ве­сти­ци­он­ных учре­жде­ний. Транс­на­ци­о­наль­ный стра­хо­вой кон­церн «Этна» при­об­рёл вто­рой по ве­ли­чине пен­си­он­ный фонд Чили. Транс­на­ци­о­наль­ные ком­па­нии по де­шёв­ке при­об­ре­ли боль­шую часть стра­те­ги­че­ски важ­но­го энер­ге­ти­че­ско­го сек­то­ра стра­ны. Зна­ме­ни­тый ав­стра­лий­ский мо­шен­ник Алан Бонд почти за­да­ром по­лу­чил (и обанк­ро­тил) Чи­лий­скую те­ле­фон­ную ком­па­нию, ту самую из-за ко­то­рой ITT бо­ро­лась с Альен­де.

Льви­ная доля в  при­ва­ти­за­ции до­ста­лась при­бли­жён­ной к хунте элите. На ней ска­зоч­но раз­бо­га­те­ли те же самые при­бли­жён­ные к вла­сти, в том числе и бра­тья Пи­нье­ра. Го­су­дар­ствен­ная про­грам­ма поз­во­ли­ла им вы­ку­пить по бро­со­вым ценам на­ци­о­на­ли­зи­ро­ван­ные част­ные долги и по­ме­нять их на го­су­дар­ствен­ные. Мой зна­ко­мый Хосе Пи­нье­ра из крес­ла от­вет­ствен­но­го за при­ва­ти­за­цию го­су­дар­ствен­но­го чи­нов­ни­ка пе­ре­сел в крес­ло ди­рек­то­ра элек­тро­стан­ции, ко­то­рую он себе при­ва­ти­зи­ро­вал. Его млад­ший брат, Се­бастьян Пи­нье­ра пе­ре­сел в крес­ло се­на­то­ра, од­на­ко сумел при­ва­ти­зи­ро­вать себе на­ци­о­наль­ную авиа­ком­па­нию. По­лу­чен­ный барыш поз­во­лил ему до­бить­ся крес­ла пре­зи­ден­та Чили.

Пи­но­чет по­лу­чил мно­же­ство по­хвал за эту про­грам­му, при­нёс­шую казне свыше двух мил­ли­ар­дов дол­ла­ров. По сути дела, про­грам­ма Пи­но­че­та-Бу­чи воз­на­гра­ди­ла пре­ступ­ни­ков, укры­вав­ших от на­ло­гов день­ги за гра­ни­цей. В дли­тель­ной пер­спек­ти­ве обмен част­ных дол­го­вых обя­за­тельств на дол­го­сроч­ные го­су­дар­ствен­ные об­ли­га­ции ока­зал­ся куда до­ро­же для казны из-за вы­со­кой цены об­слу­жи­ва­ния долга. Чи­лий­ская «сво­бод­но-ры­ноч­ная ре­во­лю­ция» впер­вые опро­бо­ва­ла схему при­ва­ти­за­ции до­хо­да и на­ци­о­на­ли­за­ции убыт­ков, то есть ре­а­ли­зо­ва­ла ша­ри­ков­скую про­грам­му «от­нять и по­де­лить». Хунта вы­ку­пи­ла своих при­бли­жён­ных и их за­пад­ных бан­ки­ров из дол­гов, а потом про­да­ла им очи­щен­ное от дол­гов иму­ще­ство по цене 30-50 цен­тов за дол­лар. За­ча­стую сдел­ки фи­нан­си­ро­ва­лось теми са­мы­ми уве­дён­ны­ми за гра­ни­цу дол­ла­ра­ми, взя­ты­ми из ори­ги­наль­ных ссуд. Здесь явные бан­ков­ские зло­упо­треб­ле­ния, ко­то­рые до сих пор не ис­прав­ле­ны. После Чили плу­то­кра­тия лишь стала вхо­дить во вкус. Джеймс Генри из от­нюдь не ле­во­го «Форб­са» (где я по­за­им­ство­вал ма­те­ри­а­лы и дан­ные для ста­тьи) иро­ни­че­ски на­зы­ва­ет это «чи­каг­ским путём в со­ци­а­лизм». Генри на­зы­ва­ет при­чи­ны эко­но­ми­че­ско­го про­ва­ла хунты – от­сут­ствие де­мо­кра­тии в об­ще­стве, по­дав­ле­ние оп­по­зи­ции и сво­бо­ды слова, и, в конце кон­цов, де­фи­цит от­вет­ствен­но­сти вла­сти перед об­ще­ством. Неко­му было ска­зать ино­стран­ным бан­кам – «хва­тит». Неко­му было дать по рукам «дру­зьям на­ро­да».

Сразу после пе­ре­во­ро­та 11 сен­тяб­ря 1973 года хунта про­из­ве­ла 3 065 по­ли­ти­че­ских каз­ней. Это число вполне со­по­ста­ви­мо  с чис­лом жертв тер­ак­та 11 сен­тяб­ря 2001 года в США. Но толь­ко малая часть слуг дик­та­ту­ры пред­ста­ли перед судом. Цифры впро­чем, аб­стракт­ные, а вот люди были убиты вполне кон­крет­ные –  Ор­лан­до Ле­те­льер,  певец Вик­тор Хара. Его из­би­ва­ли, пы­та­ли, сло­ма­ли руки и рас­стре­ля­ли перед ше­рен­гой дру­гих аре­сто­ван­ных. Видя, чем за­кон­чи­лась «сво­бод­но-ры­ноч­ная ре­во­лю­ция» в Чили, воз­ни­ка­ет во­прос, ко­то­рый обыч­но за­да­ют после любой ре­во­лю­ции: ради чего же убили столь­ко людей?

 

http://www.sensusnovus.ru/analytics/2011/09/24/11087.html