ТРЕТЬЕ ПОСВЯЩЕНИЕ.
- Как ты говоришь со льдом?
- Отвечаю на его вопросы и спрашиваю.
- Он знает тебя?
- Уже знает и тебя.
- Но он же меняется каждый год.
- Не совсем так. Для него смена подобна реинкарнации, только он помнит предыдущее. Новый, но тот же.
- Почему он помнит?
- Структура его кристаллов остается в воде неизменной.
- Что можно спросить у льда?
- Все. Но он будет просто пищать или трещать, если ты не нравишься.
- Как ему понравиться?
- Льду нравятся люди, подобные ему.
- Как человек может быть подобен льду?
- Энергия человека и льда - вихрь, стихия. Попробуй почувствовать. Лед не жестокий, но очень жесткий, и очень насмешлив, не терпит сантиментов и фальши.
Владимир Серкин «ШАМАНСКИЙ ЛЕС»
Когда-то, будучи еще совсем мальчишкой, я обнаружил в богатейшей родительской библиотеке тоненькую книжицу эвенской писательницы Марии Амамич.
Книжка называлась «Не провожайте с тоской улетающих птиц», и сразила она меня, честно скажу, прямо наповал, в сердце. Очень простым, даже незамысловатым, но и одновременно чрезвычайно образным и живым языком самобытная писательница рассказывала о кочевом мире своих соплеменников глазами маленькой девочки.
Это мир, описанный тонко и поэтично, был далек от розовой романтики. В нем были трудные переходы на 50-градусном морозе. Там были смерти близких людей. Там было общение с шаманами и духами гор. Сказки. Нравоучения. Там был без прикрас показан жестокий и жёсткий мир Большого Северного Кочевья маленького северного рода туманских эвенов, к которому относилась девочка – главная героиня, присутствовавшая незримо на каждой странице.
И меня, северного пацана, просто восхитил коротенький рассказик про «Емыер» – Каменных людей. Мол, стоят на вершинах сопок и перевалов причудливой формы камни, весьма сильно напоминающие навечно замершие человеческие фигуры.
Да, собственно, это и есть люди. То есть, когда-то они были людьми, но нарушили правила обращения с местными духами и те превратили их в камни. С тех пор настоящие люди из плоти и крови, памятуя об этом страшном событии, оставляют возле каменных людей различные подарки для духов и повязывают разноцветные ленточки со своими пожеланиями.
Уже став взрослым, и блуждая с края на край по Омолонской тундре, Пареньской, Гижигинской, Наяханской, Тайгоносской тундре, не раз пытал кочевников о точном значении слова «емыер». Но к моему немалому удивлению, слова этого никто даже из стариков не знал. Как не знали и значения слов из подаренной мне Тайнынот Атаном боевой «мантры»-заклинания.
Диалект туманских эвенов оказался практически забытым, как был забыт и язык итканских коряков – того самого племени пойтылъо, которое в свое время не склонилось даже перед казачьими дружинами в своей закрытой от всего мира стране на Полуострове под названием Иткана. Так я узнал, что Время более страшное оружие, нежели копья, стрелы и ружья…
Но мы говорим, впрочем, о другом. Рассказ тот настолько прочно отложился в мальчишеской памяти, что с тех пор меня влекли к себе все вершины колымских сопок, украшенные каменными останцами. Впрочем, останцами (на Чукотке говорят - «гольцы») их кличут геологи и простой люд. Для меня же они с детских лет раз и навсегда остались и остаются «каменными людьми».
Я поднимался на сопку Крутую в верховьях одноименной речки, чтобы полюбоваться окружающим миром и посидеть на «Пьедестале» - так называлась скала, венчающая сопку, и выглядевшая как пьедестал почета, на котором награждают победивших спортсменов.
Взбирался на Апапель, чтобы погладить руками камни древнего святилища таватумских береговиков. С изумлением разглядывал окаменевшие плоты на вершине тайгоносской Бабушки – немых свидетелей уникальной легенды о Горячем Потопе, который породил итканских коряков.
Обнимал Нефертити – скалу, точно повторяющую голову и облик знаменитой египетской царицы, вот только голова эта находилась не на юге, а в ста километрах севернее Магадана, на вершине Карамкенского гребня.
И возлежал, набираясь здоровья, сил и лучистой энергии, в выдолбленном руками древних мастеров-ориан ложе на вершине «Батарейки» - восьмиметрового кварцитового мегалита, поставленного «на попа» на высоте 786 метров над уровнем Охотского моря…
Эти камни всегда были для меня живыми. И остаются живыми по сей день. Особенно живыми по сей день…
Первое знакомство и общение происходили легкими касаниями… Невзначай… Мы словно бы присматривались друг к другу, памятуя о древней истине, – что быстрая дружба обычно перерастает в долгую вражду. Но мне некуда было торопиться. А моим каменным друзьям – и подавно! В их неспешном ритме существования моя земная жизнь – словно искорка, вылетевшая из печной трубы на сильный ветер.
Со временем я научился различать и понимать разность их характеров, их своеобразный юмор, стал отдавать и принимать в дар энергии. Моя жизненная сила, которую искренне и безоглядно я им дарил, была для них словно лакомство для ребенка, а они взамен напитывали мое тело такими мощнейшими вихрями, от которых мгновенно появлялось ощущение крыльев за спиной. Временами, стоя на вершине Батарейки, казалось, что нужно только оттолкнуться ногами от камня и воспаришь белоплечим орланом над суетностью и бренностью расположенного внизу мира…
Когда мне на глаза попалась книжка магаданского профессора психологии Владимира Серкина «Шаманский Лес», то, открыв ее наугад, я сразу наткнулся на место, чрезвычайно меня заинтриговавшее. В книге у него шла речь о беседе Шамана с автором про лёд. Поразило то, что если вместо слова «лёд», поставить слово «камень», смысл останется практически тем же самым. А что тут удивительного? Ведь лёд – это застывшая вода. А камень – застывшее время…
- Как ты говоришь с камнем?
- Отвечаю на его вопросы и спрашиваю.
- Он знает тебя?
- Уже знает и тебя.
- Но он же не меняется каждый год.
- Не совсем так. Для него смена подобна нашей реинкарнации, только он помнит предыдущее. Новый, но тот же.
- Почему он помнит?
- Структура его кристаллов остается с годами неизменной.
- Что можно спросить у камня?
- Все. Но он будет просто молчать или трещать, если ты не нравишься.
- Как ему понравиться?
- Камню нравятся люди, подобные ему.
- Как человек может быть подобен камню?
- Энергия человека и камня - вихрь, стихия. Попробуй почувствовать. Камень не жестокий, но очень жёсткий, и очень насмешлив, не терпит сантиментов и фальши.
Чашечник.
Я решил вспомнить кое-какие практики, завещанные Тайнынот Атаном, и поговорить с камнями. Точнее – с одним Камнем. Самым крупным Чашечником в округе, поставленным нашими очень древними предками на этом месте Перевала несколько тысяч лет назад.
Чаша.
В этой чаше легко может уместиться ребенок лет семи. Вода в ней всегда свежая и отличается невероятным вкусом. Вдобавок, она убирает начисто симптомы многих «энергетических» заболеваний… Рядом с Чашечником – ровная, выложенная плоскими каменными плитами площадка, которая идеально подходит как для кострищ, так и для нахождения там нескольких десятков человек. С востока выложены каменные же ступени, по которым легко подниматься к самой чаше.
…Камни не терпят суеты и чрезмерной поспешности. Хочешь обратить на себя их внимание? Делай все не спеша. Подстраивайся под их ритм жизни. Под их образ мыслей… Как говорил Покровитель Полуострова и мой проводник в мире духов: «Хочешь познать зверя? Сам стань зверем. Хочешь поймать большую рыбу? Подумай, куда она захочет поплыть и поставь сеть в том месте…»
Следуя этому правилу, накануне Дня Осеннего Равноденствия, неспешно (очень неспешно) принялся собираться на Перевал. Предварительно сходил в баню. Остриг волосы и ногти. Побрился. Меж тем, в голове самопроизвольно включился внутренний диалог:
- Зачем стригся-брился-то?
- Хотел освободиться от ненужного и наносного городского энерго-информационного фона.
- И как?
- Удалось… Кроме того, выполняя этот нехитрый, на первый взгляд, ритуал, я уже начал вводить себя в состояние измененного сознания…
- Ага… Типа как мухоморов перед камланием поел? J
- Мухоморы и наркотики употребляют «ретрансляторы» для вхождения в транс. Они отдают себя в пользование малопонятным силам и полевым структурам, которые не всегда лояльны по отношению к человеку. Потому и век ретрансляторов обычно недолог… На самом деле для вхождения в СИС достаточно очень простых, я бы даже сказал, элементарных, действий или упражнений, относящихся к ладонным практикам. А теперь – ЦЫЦ! Кнопка «выкл.»…
Внутренний диалог пропал, словно его и не было. А я так же медленно и основательно перебрал содержимое рюкзака, починил начавшую отваливаться дужку у чайного котелка под названием «чифир-бак», навел жало на лезвии любимого ножа… Поставил на просушку свои горные ботинки.
Стопкой сложил амуницию: тонкое хлопчатобумажное белье, «сетку» - связанные из толстой шерстяной дели штаны и тельник, которые надеваются на белье под верхнюю одежду; летом «сетка» выполняет роль вентиляционной прослойки, не давая телу взмокнуть от жары, а зимой создаёт терморегулирующий воздушный слой, спасающий от холода.
Просмотрел куртку и штаны из армированной камуфляжной ткани на предмет незамеченных прорывов и дырок. Скатал бывалый полиуретановый коврик и легкий спальный мешок.
Я уже всеми мыслями и телом был на Перевале, но специально максимально оттягивал этот момент в реальном пространстве, поскольку Ритуал неспешности нужно было выполнить до конца…
В студенческие годы у меня вдруг обнаружился странный феномен: я не поддавался гипнозу и вообще любому внушению. Наш старенький преподаватель, про которого рассказывали легенды о его тесном знакомстве с самим Мессингом, доцент кафедры психологии, любил производить опыты над студентами. Поэтому пропусков на его лекциях практически не было.
Он владел техникой гипноза и частенько устраивал нам самые настоящие шоу. Во время которых студентки вдруг начинали вести себя по-мужски, у субтильных парней просыпались возможности спортсменов-атлетов, у «тупых» проявлялись способности говорения на иных языках и проч.
У доцента был только один прокол – я. Разными способами он пытался погрузить меня в транс, а я, старательно следуя его указаниям, тем не менее, оставался полностью сконцентрированным на этой реальности. Позже, переживая период увлечения восточными религиями и практиками, я пытался медитировать и самостоятельно входить в транс. Безрезультатно! Это потом мне объяснили, что самые серьезные практики как раз исключают вхождение в транс. Со временем я понял почему…
Основа медитации – отрыв от реальности. При этом, как правило, используется вхождение в транс. И здесь практикующий медитацию человек попадает в своеобразный капкан. Отрываясь от своей реальности, но, не имея надежных якорей привязки к ней, он в трансе отдает самое себя в пользование иным полевым сущностям. Каким именно сущностям, он зачастую даже не осознает.
Интересный нюанс! Вызываемое медитацией чувство эйфории и блаженства вполне может быть полевым аналогом химического воздействия некоторых кровососущих на свою жертву: впиваясь в нее, они впрыскивают в кровь особые «вещества», успокаивающие, обезболивающие и расслабляющие концентрацию, направленную на противостояние чужому вторжению.
Человек, бессмысленно медитирующий, приводит, в конечном итоге, свой организм к разгармонизации (разбалансировке) себя в окружающем его реальном мире, стремясь либо к уходу в мир иллюзорный либо (в большинстве случаев) пытаясь жить одновременно в двух мирах (вибрациях). При этом его не развитые возможности по гармонизации двух полушарий мозга и системы «сознание-подсознание» приводят либо к психическим заболеваниям, либо к тяжелой физической болезни.
У меня даже возник некий образ: две разночастотные вибрации не могут действовать одновременно в одном объекте (субъекте) – они, безусловно, приведут к его разрушению. Медитативными же практиками с возможностями полного контроля над своим состоянием владеет далеко не каждый…
Стоп! Я кажется только что понял один важный момент! Вот почему большинство нынешних «контактеров», «трансеров-астральщиков», «медитаторов» и «ретрансляторов» - глубоко несчастные в личной жизни люди… Разбалансировка. Разгармонизация. Они живут по Закону Весов: если где-то поднялось, значит, где-то должно опуститься…
А как правильно? Правильно: что наверху, то и внизу. И что внутри, то и снаружи! И – наоборот!
Пограничный камень.
Первый тест – Пограничный Камень. Это Хранитель Места. Именно он дает (или не дает) «добро» на проход. Давно было замечено, что многочисленные ныне любители «автомобильного отдыха на природе» ВСЕГДА ставят свои мангалы, столы не менее чем за 200 метров от Пограничного Камня. Рядом с Ним и выше Него никто из «отдыхающих» никогда не разбивал свой уродский лагерь. То же происходит и с праздношатающимися людьми…
Однажды со мной напросился к Мегалитам на Перевале не совсем хороший человек. Бандит и депутат. Все было замечательно до тех пор, пока он не дошел до Хранителя. Возле Пограничника ему стало очень плохо, закружилась голова, участилось сердцебиение… В общем, пришлось вернуться не солоно хлебавши… Вот… А вы говорите, мистические фантазии…
С Чашечником еще проще – он отстоит от Пограничного примерно в километре. Туда туристы-шашлычники не доходят по определению… Им, вроде как (материалистическое объяснение) лень… J
Обнимаю Пограничника. Здороваюсь и предлагаю взять у меня часть моей жизненной силы. Он очень аккуратно, взвешенно снимает небольшой энергетический слепок (Словно ребенок с моей палочки мороженого слизнул. Какой тактичный!) и словно бы говорит: «Проход открыт»! И в очередной раз по телу пробегает такая волна, словно я прохожу сквозь упругую пленку, которая лопается от соприкосновения со мной.
Не спеша собираю сухие ветки стланика для костра. Древняя истина: все серьёзные беседы нужно вести у открытого огня. Но у меня задача несколько иная. Мне нужны четыре костра – по количеству Стихий. Пятый костерок я разожгу в каменной нише под Чашечником, где собираюсь провести ночь.
Я достаю из рюкзака специальное приспособление для розжига ритуального костра, которое давным-давно, 12 лет назад, мне подарил последний шаман Полуострова. Теперь уже Полуостров вновь девственно чист, как 120 веков назад – шаманы перебрались к «верхним людям», оленеводческие бригады разбежались, олени были съедены, наиболее умные ушли на север и стали «дикарями».
Тайнынот Атан вновь мягко и ненавязчиво, без стрел и ружей, вернул своим землям их исконный смысл. Из людей поверенных, которым беспрепятственно и безопасно разрешено ступать на Полуостров в любое время, остался лишь я один…
Разжигая со всеми надлежащими правилами первый ритуальный костёр, посвященный Стихии Земли, я думал о причинах странного безумия, охватившего жителей когда-то густонаселенного (по северным меркам, разумеется) Полуострова в 90-х годах.
Люди стрелялись, вешались, резали друг друга, спивались, сходили с ума. Первыми почувствовали беду дети, всеми правдами и неправдами вдруг решившие не возвращаться на свою исконную Родину.
И вот уже на дворе – нулевые, а на Полуострове больше нет человеческой жизни – лишь по его бокам, у самого основания, в западной части – маленький поселочек, душ на 200, да в восточной – еще один, душ на 80. Основные земли – освобождены от человека напрочь. И даже наглые «хозяева жизни» из РАО «Газпром», вознамерившиеся, было, прибрать Полуостров для своих пьяных охотничьих развлечений, очень быстро и эффективно были оттуда «попрошены»…
Странные мысли, да? Человек, решивший выстроить диалог и пообщаться с древнейшей Стихиалью, вдруг начинает думать не «о высоком», как принято (Кем, кстати, принято? Авторами голливудских фильмов? J), а о каких-то невероятно жутких и жестоких вещах… Но я уже второй день нахожусь в СИС, и мне все это не кажется жутким и жестоким. В конце концов, что, с точки зрения Камня, и его отношения к миру, значит добро и зло, жёсткое и мягкое, рациональное и сверхъестественное, человеческое и – не очень? Ты понял, да, о чем я? Вот-вот…
Костер Земли разгорается очень быстро. Западная часть Чашечника осветилась нежно-розовым цветом. Здороваюсь с Костром. Ничего…
Беру из костра горящую ветку, бережно несу к северной стороне Камня, где уже сложены горкой-пирамидкой дрова для Костра Стихии Огня. Сухие, годами просмоленные ветки возжигаются как порох. Блики Огня ласкают шероховатую северную поверхность Чашечника. Приветствую и Его. Нет ответа…
Костер Стихии Воздуха на востоке от Камня разжигаться не хотел… Первая горящая ветка, которую я нес к костровищу, умерла по дороге. Вторая, положенная в просмоленные сухие ветки, тихо скончалась внутри дровяной пирамидки… Третья на последнем издыхании вдруг пыхнула снопом искр, я уж было испугался, что и она сейчас умрет… Как вдруг резко, словно ветки были облиты бензином, пламя пыхнуло вверх!
На какое-то мгновение я с восторгом увидел как над костром расправила крылья огненная птица! Дух Огня, здравия Тебе! Птица парила совсем недолго, всего два-три мига. А с востока, со стороны Батарейки на меня ринулся очень плотный поток ветра! Он мгновенно разметал птицу на сноп искр.
Это был какой-то неимоверный восторг! Воздух ответил мне! Костёр Воздушной Стихии взревел, встретив Того, кому он был посвящен. Пламя ласкалось ко мне, совершенно не обжигая. Я чувствовал, как внутри меня выгорает что-то отвратительное и мерзкое, копившееся годами и десятилетиями. А на место этой гадости мощным потоком льется неимоверно огромное Воздушное Пространство. И огонь, опаляющий меня изнутри, под влиянием этого Пространства пламенными спиралями смиренно укладывается виток за витком.
Это непередаваемое чувство преддверия полета… Я понимаю, почему до сих пор, несмотря на солидный возраст, летаю во сне. И полеты эти невероятно реалистичны, они словно передают мне все правила и технические инструкции по управлению своим телом в воздушной среде. Видимо, не просто так. Вероятно, пройдет еще несколько лет (или десятилетий – какая, в сущности, разница?) и я смогу летать и в этой реальности?
Хватаю пылающую ветку и бегу (нет – лечу!) на юг, где меня смиренно ожидает Костер в честь Водной Стихии. Опять две неудачные попытки! Да что же это такое? Это Стихии так шутят, что ли? Третья попытка. Четвёртая! И наконец на юге тоже запылал костер. Но… Что это? Морось? Капли? Внезапно на меня опрокидывается сверху тысячелитровая цистерна воды.
Ливень! В конце сентября! В горах! На Севере! Что-то невероятное! Я скачу как сумасшедший вокруг костра, и смеюсь детским хохотом, и ору-пою свою мантру: «ХЭДДЭ, ХАНДЯ, ХУМЫГЭ, ХЭККЭ, ХУРРЭ»… А небо, и ливень, и горы смеются мне в ответ… Меня приняли! Я и здесь теперь свой…
Это радостное безумие длится совсем немного. Стихия понимает, что мочить меня до последней нитки не стоит. Мне ведь еще ночевать здесь. А ночи в конце сентября на горном перевале не слишком комфортны… Дождь резко прекращается. Развожу, наконец, пятый костерок под Чашечником. Расстилаю коврик и спальник. Здесь я проведу ночь. Если, конечно, мне дадут уснуть…
И ко мне в уютный грот проскальзывает Некто. Очень Древний. Мудрый… Возможно когда-то действительно был человеком… Во всяком случае, какие-то едва приметные атавизмы чего-то человеческого у Него проступают… Или это он так пытается подстроиться на мою волну? Влился в каменную стену напротив меня… Ждет… Смешливо-любопытный… Немного ироничный…
- Здравствуй…
В ответ - непередаваемое словами значение доброй, лучистой, обнимающей всю мою земную сущность… Энергии? Вихревого потока? Ощущение нежных, очень нежных гранитных тисков.
Поприветствовал, одним словом.
- Я тоже очень рад Тебе… Мне кажется, что наступило время… Пришла пора…
Волна Бодрости, Волна Свежести, Порыв Одобрения… И еще Нечто, трудноуловимое моим привычным наборам слов и образов…
На что похожее? Наверное, на те чувства, которые испытываешь, глядя вот на эту картинку, где фотоаппарат поймал световые столбы-потоки в День Весеннего Равноденствия на Перевале…
- Что мне делать? Покажи…
Образ открытых ладоней с растопыренными пальцами…
- Ты хочешь, чтобы я положил на Тебя ладони?
Опять нежные гранитные тиски…
- Вот он я… Читай меня… Понимай… Я полностью открыт для Тебя…
Вихрь эмоциональных энергий, энергетических эмоций! Меня распирает изнутри… Кажется, я сейчас лопну и меня разорвет на царапающие душу куски кварцита. Кварцита… Кварц! Магический кристалл! Так вот оно что! Мне напрямую транслируют Понимание, почему именно из кварцита сработаны мегалитические постройки на Перевале.
Мне становится ясно, почему во всех каменных чашах на дне обязательно насыпан кварцевый песок, и почему там такая вкусная вода, которая никогда не портится. Я вдруг понимаю, почему именно в кварцевой плите высверлено отверстие для приёма первого солнечного луча в День Летнего Солнцестояния. И почему «Погодный Камень», легко изменяющий погоду на перевале, тоже выточен из кварцита. И даже почему Тропа, ведущая к «Обсерватории», тоже густо посыпана кварцевым песком…
Это – Послание, Библиотека, Скрижали. Камни терпеливо ждут уже более 120 веков, когда придет тот, кому предназначена эта информация. Неужели это… я?
О, Стихии! Кварц! Самый распространенный в мире минерал, представленный множеством форм, расцветок и разновидностей. Им восхищались греки, называя его krustallos, что значит… "лед"! (Благо дарю тебе, Володя с твоим Шаманом! Ибо вы дали мне правильный ориентир).
Древние считали кварц льдом, который никогда не тает, потому что создан богами. А само смысловое значение слова «кварц», его этимологию до сих пор не могут понять и объяснить нынешние маститые филологи… И это ясно, потому что ничего общего с филологией розенталей это слово не имеет. Оно пришло в наш язык из других миров…
Самое ближайшее объяснение – мол, слово было заимствовано в Петровскую эпоху из немецкого языка, куда слово Quarz, в свою очередь, попало из некоего западно-славянского диалекта, на котором звучалоkward и переводилось как «твердый». Какая-то странноватая конструкция, не находите? J
Я начинаю лихорадочно припоминать (Или мне все это транслируют напрямую в мозг? Я ведь весьма смутно ориентируюсь в минералогии) разновидности кварца. Так…Агат, празем, горный хрусталь, аметист, цитрин, раухтопаз, - все это минералы кварца.
Бесцветный кварц и прозрачный кварц - это горный хрусталь. Желтый, медовый, золотистый кварц – это, кажется, цитрин.
Фиолетовый кварц – это… аметист! Аметист – тоже во все времена считавшийся священным, божественным камнем, которым украшали иконы, идолов и оружие, его вкрапляли в короны королей, стараясь обезопасить тех, на кого они надевались, от оккультного воздействия. Кстати, аметист еще и защищает человека от воздействия эгрегора пьянства…
Но идем дальше - серый, дымчатый кварц – раухтопаз. Черный кварц – морион. Зеленый кварц – празем. Молочно-белый кварц, бурый кварц – авантюрин…
Боги! Это когда-нибудь закончится? Красный кварц – гематит. Голубой кварц - льдинистый кварц, синий - сапфировый кварц, волосатик - рутиловый кварц… все это разновидности и виды кварца…
Какая богатейшая библиотека! Всепланетный Информаторий! Какие знания!
А наши человеческие глупые «курицы» таскают их на подвесках, кулонах, серьгах и кольцах…
А забывшие историю своего Рода попы украшают ими киоты, кресты и обложки «священных книг»…
А кичащаяся своими знаниями наука и «супертехногенная» цивилизация наша использует их в своих приборах, электронных гаджетах и прочей примитивной техномагии, не понимая того, что в своих потугах засвидетельствовать свое первенство, все равно больше похожа на обезьяну, которая ноутбуком колет орехи…
Я очнулся лежа в гроте под Чашечником в позе эмбриона у погасшего костра. Чьи-то очень маленькие, но ловкие пальчики выбирали у меня из волос тундровый мусор.
Поднял руку, провел по голове. Услышал возмущенный вереск. О! Братец бурундук! Ты-то что тут делаешь? А, пришел познакомиться и поглядеть, чем тут можно угоститься? Я очень, очень, очень медленно (бурундуки не любят резких движений) перетёк из лежачего положения в сидячее. Бурундук сидел на каменной стенке в двадцати сантиметрах от меня и с любопытством поблескивал бусинками глаз. Так же очень медленно залез рукой в стоящий рядом рюкзак и вытащил оттуда раскрошенный сухарь. Кусочки сухаря положил на стенку. Бурундук очень деловито обнюхал лакомство, и мгновенно набил черствыми кусочками оба защечных мешочка. Чирикнул благодарно и молнией метнулся к своей норке под камнем.
- Он знает тебя?
- Уже знает и тебя.
- Но он же меняется каждый год.
- Не совсем так. Для него смена подобна реинкарнации, только он помнит предыдущее. Новый, но тот же.
- Почему он помнит?
- Структура его кристаллов остается в воде неизменной.
- Что можно спросить у льда?
- Все. Но он будет просто пищать или трещать, если ты не нравишься.
- Как ему понравиться?
- Льду нравятся люди, подобные ему.
- Как человек может быть подобен льду?
- Энергия человека и льда - вихрь, стихия. Попробуй почувствовать. Лед не жестокий, но очень жесткий, и очень насмешлив, не терпит сантиментов и фальши.
Владимир Серкин «ШАМАНСКИЙ ЛЕС»
Когда-то, будучи еще совсем мальчишкой, я обнаружил в богатейшей родительской библиотеке тоненькую книжицу эвенской писательницы Марии Амамич.
Книжка называлась «Не провожайте с тоской улетающих птиц», и сразила она меня, честно скажу, прямо наповал, в сердце. Очень простым, даже незамысловатым, но и одновременно чрезвычайно образным и живым языком самобытная писательница рассказывала о кочевом мире своих соплеменников глазами маленькой девочки.
Это мир, описанный тонко и поэтично, был далек от розовой романтики. В нем были трудные переходы на 50-градусном морозе. Там были смерти близких людей. Там было общение с шаманами и духами гор. Сказки. Нравоучения. Там был без прикрас показан жестокий и жёсткий мир Большого Северного Кочевья маленького северного рода туманских эвенов, к которому относилась девочка – главная героиня, присутствовавшая незримо на каждой странице.
И меня, северного пацана, просто восхитил коротенький рассказик про «Емыер» – Каменных людей. Мол, стоят на вершинах сопок и перевалов причудливой формы камни, весьма сильно напоминающие навечно замершие человеческие фигуры.
Да, собственно, это и есть люди. То есть, когда-то они были людьми, но нарушили правила обращения с местными духами и те превратили их в камни. С тех пор настоящие люди из плоти и крови, памятуя об этом страшном событии, оставляют возле каменных людей различные подарки для духов и повязывают разноцветные ленточки со своими пожеланиями.
Уже став взрослым, и блуждая с края на край по Омолонской тундре, Пареньской, Гижигинской, Наяханской, Тайгоносской тундре, не раз пытал кочевников о точном значении слова «емыер». Но к моему немалому удивлению, слова этого никто даже из стариков не знал. Как не знали и значения слов из подаренной мне Тайнынот Атаном боевой «мантры»-заклинания.
Диалект туманских эвенов оказался практически забытым, как был забыт и язык итканских коряков – того самого племени пойтылъо, которое в свое время не склонилось даже перед казачьими дружинами в своей закрытой от всего мира стране на Полуострове под названием Иткана. Так я узнал, что Время более страшное оружие, нежели копья, стрелы и ружья…
Но мы говорим, впрочем, о другом. Рассказ тот настолько прочно отложился в мальчишеской памяти, что с тех пор меня влекли к себе все вершины колымских сопок, украшенные каменными останцами. Впрочем, останцами (на Чукотке говорят - «гольцы») их кличут геологи и простой люд. Для меня же они с детских лет раз и навсегда остались и остаются «каменными людьми».
Я поднимался на сопку Крутую в верховьях одноименной речки, чтобы полюбоваться окружающим миром и посидеть на «Пьедестале» - так называлась скала, венчающая сопку, и выглядевшая как пьедестал почета, на котором награждают победивших спортсменов.
Взбирался на Апапель, чтобы погладить руками камни древнего святилища таватумских береговиков. С изумлением разглядывал окаменевшие плоты на вершине тайгоносской Бабушки – немых свидетелей уникальной легенды о Горячем Потопе, который породил итканских коряков.
Обнимал Нефертити – скалу, точно повторяющую голову и облик знаменитой египетской царицы, вот только голова эта находилась не на юге, а в ста километрах севернее Магадана, на вершине Карамкенского гребня.
И возлежал, набираясь здоровья, сил и лучистой энергии, в выдолбленном руками древних мастеров-ориан ложе на вершине «Батарейки» - восьмиметрового кварцитового мегалита, поставленного «на попа» на высоте 786 метров над уровнем Охотского моря…
Эти камни всегда были для меня живыми. И остаются живыми по сей день. Особенно живыми по сей день…
Первое знакомство и общение происходили легкими касаниями… Невзначай… Мы словно бы присматривались друг к другу, памятуя о древней истине, – что быстрая дружба обычно перерастает в долгую вражду. Но мне некуда было торопиться. А моим каменным друзьям – и подавно! В их неспешном ритме существования моя земная жизнь – словно искорка, вылетевшая из печной трубы на сильный ветер.
Со временем я научился различать и понимать разность их характеров, их своеобразный юмор, стал отдавать и принимать в дар энергии. Моя жизненная сила, которую искренне и безоглядно я им дарил, была для них словно лакомство для ребенка, а они взамен напитывали мое тело такими мощнейшими вихрями, от которых мгновенно появлялось ощущение крыльев за спиной. Временами, стоя на вершине Батарейки, казалось, что нужно только оттолкнуться ногами от камня и воспаришь белоплечим орланом над суетностью и бренностью расположенного внизу мира…
Когда мне на глаза попалась книжка магаданского профессора психологии Владимира Серкина «Шаманский Лес», то, открыв ее наугад, я сразу наткнулся на место, чрезвычайно меня заинтриговавшее. В книге у него шла речь о беседе Шамана с автором про лёд. Поразило то, что если вместо слова «лёд», поставить слово «камень», смысл останется практически тем же самым. А что тут удивительного? Ведь лёд – это застывшая вода. А камень – застывшее время…
- Как ты говоришь с камнем?
- Отвечаю на его вопросы и спрашиваю.
- Он знает тебя?
- Уже знает и тебя.
- Но он же не меняется каждый год.
- Не совсем так. Для него смена подобна нашей реинкарнации, только он помнит предыдущее. Новый, но тот же.
- Почему он помнит?
- Структура его кристаллов остается с годами неизменной.
- Что можно спросить у камня?
- Все. Но он будет просто молчать или трещать, если ты не нравишься.
- Как ему понравиться?
- Камню нравятся люди, подобные ему.
- Как человек может быть подобен камню?
- Энергия человека и камня - вихрь, стихия. Попробуй почувствовать. Камень не жестокий, но очень жёсткий, и очень насмешлив, не терпит сантиментов и фальши.
Чашечник.
Я решил вспомнить кое-какие практики, завещанные Тайнынот Атаном, и поговорить с камнями. Точнее – с одним Камнем. Самым крупным Чашечником в округе, поставленным нашими очень древними предками на этом месте Перевала несколько тысяч лет назад.
Чаша.
В этой чаше легко может уместиться ребенок лет семи. Вода в ней всегда свежая и отличается невероятным вкусом. Вдобавок, она убирает начисто симптомы многих «энергетических» заболеваний… Рядом с Чашечником – ровная, выложенная плоскими каменными плитами площадка, которая идеально подходит как для кострищ, так и для нахождения там нескольких десятков человек. С востока выложены каменные же ступени, по которым легко подниматься к самой чаше.
…Камни не терпят суеты и чрезмерной поспешности. Хочешь обратить на себя их внимание? Делай все не спеша. Подстраивайся под их ритм жизни. Под их образ мыслей… Как говорил Покровитель Полуострова и мой проводник в мире духов: «Хочешь познать зверя? Сам стань зверем. Хочешь поймать большую рыбу? Подумай, куда она захочет поплыть и поставь сеть в том месте…»
Следуя этому правилу, накануне Дня Осеннего Равноденствия, неспешно (очень неспешно) принялся собираться на Перевал. Предварительно сходил в баню. Остриг волосы и ногти. Побрился. Меж тем, в голове самопроизвольно включился внутренний диалог:
- Зачем стригся-брился-то?
- Хотел освободиться от ненужного и наносного городского энерго-информационного фона.
- И как?
- Удалось… Кроме того, выполняя этот нехитрый, на первый взгляд, ритуал, я уже начал вводить себя в состояние измененного сознания…
- Ага… Типа как мухоморов перед камланием поел? J
- Мухоморы и наркотики употребляют «ретрансляторы» для вхождения в транс. Они отдают себя в пользование малопонятным силам и полевым структурам, которые не всегда лояльны по отношению к человеку. Потому и век ретрансляторов обычно недолог… На самом деле для вхождения в СИС достаточно очень простых, я бы даже сказал, элементарных, действий или упражнений, относящихся к ладонным практикам. А теперь – ЦЫЦ! Кнопка «выкл.»…
Внутренний диалог пропал, словно его и не было. А я так же медленно и основательно перебрал содержимое рюкзака, починил начавшую отваливаться дужку у чайного котелка под названием «чифир-бак», навел жало на лезвии любимого ножа… Поставил на просушку свои горные ботинки.
Стопкой сложил амуницию: тонкое хлопчатобумажное белье, «сетку» - связанные из толстой шерстяной дели штаны и тельник, которые надеваются на белье под верхнюю одежду; летом «сетка» выполняет роль вентиляционной прослойки, не давая телу взмокнуть от жары, а зимой создаёт терморегулирующий воздушный слой, спасающий от холода.
Просмотрел куртку и штаны из армированной камуфляжной ткани на предмет незамеченных прорывов и дырок. Скатал бывалый полиуретановый коврик и легкий спальный мешок.
Я уже всеми мыслями и телом был на Перевале, но специально максимально оттягивал этот момент в реальном пространстве, поскольку Ритуал неспешности нужно было выполнить до конца…
В студенческие годы у меня вдруг обнаружился странный феномен: я не поддавался гипнозу и вообще любому внушению. Наш старенький преподаватель, про которого рассказывали легенды о его тесном знакомстве с самим Мессингом, доцент кафедры психологии, любил производить опыты над студентами. Поэтому пропусков на его лекциях практически не было.
Он владел техникой гипноза и частенько устраивал нам самые настоящие шоу. Во время которых студентки вдруг начинали вести себя по-мужски, у субтильных парней просыпались возможности спортсменов-атлетов, у «тупых» проявлялись способности говорения на иных языках и проч.
У доцента был только один прокол – я. Разными способами он пытался погрузить меня в транс, а я, старательно следуя его указаниям, тем не менее, оставался полностью сконцентрированным на этой реальности. Позже, переживая период увлечения восточными религиями и практиками, я пытался медитировать и самостоятельно входить в транс. Безрезультатно! Это потом мне объяснили, что самые серьезные практики как раз исключают вхождение в транс. Со временем я понял почему…
Основа медитации – отрыв от реальности. При этом, как правило, используется вхождение в транс. И здесь практикующий медитацию человек попадает в своеобразный капкан. Отрываясь от своей реальности, но, не имея надежных якорей привязки к ней, он в трансе отдает самое себя в пользование иным полевым сущностям. Каким именно сущностям, он зачастую даже не осознает.
Интересный нюанс! Вызываемое медитацией чувство эйфории и блаженства вполне может быть полевым аналогом химического воздействия некоторых кровососущих на свою жертву: впиваясь в нее, они впрыскивают в кровь особые «вещества», успокаивающие, обезболивающие и расслабляющие концентрацию, направленную на противостояние чужому вторжению.
Человек, бессмысленно медитирующий, приводит, в конечном итоге, свой организм к разгармонизации (разбалансировке) себя в окружающем его реальном мире, стремясь либо к уходу в мир иллюзорный либо (в большинстве случаев) пытаясь жить одновременно в двух мирах (вибрациях). При этом его не развитые возможности по гармонизации двух полушарий мозга и системы «сознание-подсознание» приводят либо к психическим заболеваниям, либо к тяжелой физической болезни.
У меня даже возник некий образ: две разночастотные вибрации не могут действовать одновременно в одном объекте (субъекте) – они, безусловно, приведут к его разрушению. Медитативными же практиками с возможностями полного контроля над своим состоянием владеет далеко не каждый…
Стоп! Я кажется только что понял один важный момент! Вот почему большинство нынешних «контактеров», «трансеров-астральщиков», «медитаторов» и «ретрансляторов» - глубоко несчастные в личной жизни люди… Разбалансировка. Разгармонизация. Они живут по Закону Весов: если где-то поднялось, значит, где-то должно опуститься…
А как правильно? Правильно: что наверху, то и внизу. И что внутри, то и снаружи! И – наоборот!
Пограничный камень.
Первый тест – Пограничный Камень. Это Хранитель Места. Именно он дает (или не дает) «добро» на проход. Давно было замечено, что многочисленные ныне любители «автомобильного отдыха на природе» ВСЕГДА ставят свои мангалы, столы не менее чем за 200 метров от Пограничного Камня. Рядом с Ним и выше Него никто из «отдыхающих» никогда не разбивал свой уродский лагерь. То же происходит и с праздношатающимися людьми…
Однажды со мной напросился к Мегалитам на Перевале не совсем хороший человек. Бандит и депутат. Все было замечательно до тех пор, пока он не дошел до Хранителя. Возле Пограничника ему стало очень плохо, закружилась голова, участилось сердцебиение… В общем, пришлось вернуться не солоно хлебавши… Вот… А вы говорите, мистические фантазии…
С Чашечником еще проще – он отстоит от Пограничного примерно в километре. Туда туристы-шашлычники не доходят по определению… Им, вроде как (материалистическое объяснение) лень… J
Обнимаю Пограничника. Здороваюсь и предлагаю взять у меня часть моей жизненной силы. Он очень аккуратно, взвешенно снимает небольшой энергетический слепок (Словно ребенок с моей палочки мороженого слизнул. Какой тактичный!) и словно бы говорит: «Проход открыт»! И в очередной раз по телу пробегает такая волна, словно я прохожу сквозь упругую пленку, которая лопается от соприкосновения со мной.
Не спеша собираю сухие ветки стланика для костра. Древняя истина: все серьёзные беседы нужно вести у открытого огня. Но у меня задача несколько иная. Мне нужны четыре костра – по количеству Стихий. Пятый костерок я разожгу в каменной нише под Чашечником, где собираюсь провести ночь.
Я достаю из рюкзака специальное приспособление для розжига ритуального костра, которое давным-давно, 12 лет назад, мне подарил последний шаман Полуострова. Теперь уже Полуостров вновь девственно чист, как 120 веков назад – шаманы перебрались к «верхним людям», оленеводческие бригады разбежались, олени были съедены, наиболее умные ушли на север и стали «дикарями».
Тайнынот Атан вновь мягко и ненавязчиво, без стрел и ружей, вернул своим землям их исконный смысл. Из людей поверенных, которым беспрепятственно и безопасно разрешено ступать на Полуостров в любое время, остался лишь я один…
Разжигая со всеми надлежащими правилами первый ритуальный костёр, посвященный Стихии Земли, я думал о причинах странного безумия, охватившего жителей когда-то густонаселенного (по северным меркам, разумеется) Полуострова в 90-х годах.
Люди стрелялись, вешались, резали друг друга, спивались, сходили с ума. Первыми почувствовали беду дети, всеми правдами и неправдами вдруг решившие не возвращаться на свою исконную Родину.
И вот уже на дворе – нулевые, а на Полуострове больше нет человеческой жизни – лишь по его бокам, у самого основания, в западной части – маленький поселочек, душ на 200, да в восточной – еще один, душ на 80. Основные земли – освобождены от человека напрочь. И даже наглые «хозяева жизни» из РАО «Газпром», вознамерившиеся, было, прибрать Полуостров для своих пьяных охотничьих развлечений, очень быстро и эффективно были оттуда «попрошены»…
Странные мысли, да? Человек, решивший выстроить диалог и пообщаться с древнейшей Стихиалью, вдруг начинает думать не «о высоком», как принято (Кем, кстати, принято? Авторами голливудских фильмов? J), а о каких-то невероятно жутких и жестоких вещах… Но я уже второй день нахожусь в СИС, и мне все это не кажется жутким и жестоким. В конце концов, что, с точки зрения Камня, и его отношения к миру, значит добро и зло, жёсткое и мягкое, рациональное и сверхъестественное, человеческое и – не очень? Ты понял, да, о чем я? Вот-вот…
Костер Земли разгорается очень быстро. Западная часть Чашечника осветилась нежно-розовым цветом. Здороваюсь с Костром. Ничего…
Беру из костра горящую ветку, бережно несу к северной стороне Камня, где уже сложены горкой-пирамидкой дрова для Костра Стихии Огня. Сухие, годами просмоленные ветки возжигаются как порох. Блики Огня ласкают шероховатую северную поверхность Чашечника. Приветствую и Его. Нет ответа…
Костер Стихии Воздуха на востоке от Камня разжигаться не хотел… Первая горящая ветка, которую я нес к костровищу, умерла по дороге. Вторая, положенная в просмоленные сухие ветки, тихо скончалась внутри дровяной пирамидки… Третья на последнем издыхании вдруг пыхнула снопом искр, я уж было испугался, что и она сейчас умрет… Как вдруг резко, словно ветки были облиты бензином, пламя пыхнуло вверх!
На какое-то мгновение я с восторгом увидел как над костром расправила крылья огненная птица! Дух Огня, здравия Тебе! Птица парила совсем недолго, всего два-три мига. А с востока, со стороны Батарейки на меня ринулся очень плотный поток ветра! Он мгновенно разметал птицу на сноп искр.
Это был какой-то неимоверный восторг! Воздух ответил мне! Костёр Воздушной Стихии взревел, встретив Того, кому он был посвящен. Пламя ласкалось ко мне, совершенно не обжигая. Я чувствовал, как внутри меня выгорает что-то отвратительное и мерзкое, копившееся годами и десятилетиями. А на место этой гадости мощным потоком льется неимоверно огромное Воздушное Пространство. И огонь, опаляющий меня изнутри, под влиянием этого Пространства пламенными спиралями смиренно укладывается виток за витком.
Это непередаваемое чувство преддверия полета… Я понимаю, почему до сих пор, несмотря на солидный возраст, летаю во сне. И полеты эти невероятно реалистичны, они словно передают мне все правила и технические инструкции по управлению своим телом в воздушной среде. Видимо, не просто так. Вероятно, пройдет еще несколько лет (или десятилетий – какая, в сущности, разница?) и я смогу летать и в этой реальности?
Хватаю пылающую ветку и бегу (нет – лечу!) на юг, где меня смиренно ожидает Костер в честь Водной Стихии. Опять две неудачные попытки! Да что же это такое? Это Стихии так шутят, что ли? Третья попытка. Четвёртая! И наконец на юге тоже запылал костер. Но… Что это? Морось? Капли? Внезапно на меня опрокидывается сверху тысячелитровая цистерна воды.
Ливень! В конце сентября! В горах! На Севере! Что-то невероятное! Я скачу как сумасшедший вокруг костра, и смеюсь детским хохотом, и ору-пою свою мантру: «ХЭДДЭ, ХАНДЯ, ХУМЫГЭ, ХЭККЭ, ХУРРЭ»… А небо, и ливень, и горы смеются мне в ответ… Меня приняли! Я и здесь теперь свой…
Это радостное безумие длится совсем немного. Стихия понимает, что мочить меня до последней нитки не стоит. Мне ведь еще ночевать здесь. А ночи в конце сентября на горном перевале не слишком комфортны… Дождь резко прекращается. Развожу, наконец, пятый костерок под Чашечником. Расстилаю коврик и спальник. Здесь я проведу ночь. Если, конечно, мне дадут уснуть…
И ко мне в уютный грот проскальзывает Некто. Очень Древний. Мудрый… Возможно когда-то действительно был человеком… Во всяком случае, какие-то едва приметные атавизмы чего-то человеческого у Него проступают… Или это он так пытается подстроиться на мою волну? Влился в каменную стену напротив меня… Ждет… Смешливо-любопытный… Немного ироничный…
- Здравствуй…
В ответ - непередаваемое словами значение доброй, лучистой, обнимающей всю мою земную сущность… Энергии? Вихревого потока? Ощущение нежных, очень нежных гранитных тисков.
Поприветствовал, одним словом.
- Я тоже очень рад Тебе… Мне кажется, что наступило время… Пришла пора…
Волна Бодрости, Волна Свежести, Порыв Одобрения… И еще Нечто, трудноуловимое моим привычным наборам слов и образов…
На что похожее? Наверное, на те чувства, которые испытываешь, глядя вот на эту картинку, где фотоаппарат поймал световые столбы-потоки в День Весеннего Равноденствия на Перевале…
- Что мне делать? Покажи…
Образ открытых ладоней с растопыренными пальцами…
- Ты хочешь, чтобы я положил на Тебя ладони?
Опять нежные гранитные тиски…
- Вот он я… Читай меня… Понимай… Я полностью открыт для Тебя…
Вихрь эмоциональных энергий, энергетических эмоций! Меня распирает изнутри… Кажется, я сейчас лопну и меня разорвет на царапающие душу куски кварцита. Кварцита… Кварц! Магический кристалл! Так вот оно что! Мне напрямую транслируют Понимание, почему именно из кварцита сработаны мегалитические постройки на Перевале.
Мне становится ясно, почему во всех каменных чашах на дне обязательно насыпан кварцевый песок, и почему там такая вкусная вода, которая никогда не портится. Я вдруг понимаю, почему именно в кварцевой плите высверлено отверстие для приёма первого солнечного луча в День Летнего Солнцестояния. И почему «Погодный Камень», легко изменяющий погоду на перевале, тоже выточен из кварцита. И даже почему Тропа, ведущая к «Обсерватории», тоже густо посыпана кварцевым песком…
Это – Послание, Библиотека, Скрижали. Камни терпеливо ждут уже более 120 веков, когда придет тот, кому предназначена эта информация. Неужели это… я?
О, Стихии! Кварц! Самый распространенный в мире минерал, представленный множеством форм, расцветок и разновидностей. Им восхищались греки, называя его krustallos, что значит… "лед"! (Благо дарю тебе, Володя с твоим Шаманом! Ибо вы дали мне правильный ориентир).
Древние считали кварц льдом, который никогда не тает, потому что создан богами. А само смысловое значение слова «кварц», его этимологию до сих пор не могут понять и объяснить нынешние маститые филологи… И это ясно, потому что ничего общего с филологией розенталей это слово не имеет. Оно пришло в наш язык из других миров…
Самое ближайшее объяснение – мол, слово было заимствовано в Петровскую эпоху из немецкого языка, куда слово Quarz, в свою очередь, попало из некоего западно-славянского диалекта, на котором звучалоkward и переводилось как «твердый». Какая-то странноватая конструкция, не находите? J
Я начинаю лихорадочно припоминать (Или мне все это транслируют напрямую в мозг? Я ведь весьма смутно ориентируюсь в минералогии) разновидности кварца. Так…Агат, празем, горный хрусталь, аметист, цитрин, раухтопаз, - все это минералы кварца.
Бесцветный кварц и прозрачный кварц - это горный хрусталь. Желтый, медовый, золотистый кварц – это, кажется, цитрин.
Фиолетовый кварц – это… аметист! Аметист – тоже во все времена считавшийся священным, божественным камнем, которым украшали иконы, идолов и оружие, его вкрапляли в короны королей, стараясь обезопасить тех, на кого они надевались, от оккультного воздействия. Кстати, аметист еще и защищает человека от воздействия эгрегора пьянства…
Но идем дальше - серый, дымчатый кварц – раухтопаз. Черный кварц – морион. Зеленый кварц – празем. Молочно-белый кварц, бурый кварц – авантюрин…
Боги! Это когда-нибудь закончится? Красный кварц – гематит. Голубой кварц - льдинистый кварц, синий - сапфировый кварц, волосатик - рутиловый кварц… все это разновидности и виды кварца…
Какая богатейшая библиотека! Всепланетный Информаторий! Какие знания!
А наши человеческие глупые «курицы» таскают их на подвесках, кулонах, серьгах и кольцах…
А забывшие историю своего Рода попы украшают ими киоты, кресты и обложки «священных книг»…
А кичащаяся своими знаниями наука и «супертехногенная» цивилизация наша использует их в своих приборах, электронных гаджетах и прочей примитивной техномагии, не понимая того, что в своих потугах засвидетельствовать свое первенство, все равно больше похожа на обезьяну, которая ноутбуком колет орехи…
Я очнулся лежа в гроте под Чашечником в позе эмбриона у погасшего костра. Чьи-то очень маленькие, но ловкие пальчики выбирали у меня из волос тундровый мусор.
Поднял руку, провел по голове. Услышал возмущенный вереск. О! Братец бурундук! Ты-то что тут делаешь? А, пришел познакомиться и поглядеть, чем тут можно угоститься? Я очень, очень, очень медленно (бурундуки не любят резких движений) перетёк из лежачего положения в сидячее. Бурундук сидел на каменной стенке в двадцати сантиметрах от меня и с любопытством поблескивал бусинками глаз. Так же очень медленно залез рукой в стоящий рядом рюкзак и вытащил оттуда раскрошенный сухарь. Кусочки сухаря положил на стенку. Бурундук очень деловито обнюхал лакомство, и мгновенно набил черствыми кусочками оба защечных мешочка. Чирикнул благодарно и молнией метнулся к своей норке под камнем.
Давай, дружок! Аттаукун! Удачной тебе зимовки…
Свежие комментарии