C 1931 года Испания была республикой. Напор фашистской реакции внутри страны все возрастал. Антифашистское движение вылилось зимой 1936 года в создание правительства революционного Народного фронта. В июле профашистская каста во главе с генералом Франко подняла мятеж против Народного фронта. Так началась гражданская война в Испании.
В это время Пабло Пикассо переживает любовные перипетии, а Сальвадор Дали яростно занимается «завоеванием иррационального» (эссе 1935 года) на лондонской выставке сюрреалистов. Безумные испанцы отнеслись к вспыхнувшему конфликту очень по-разному.
Через год после начала войны Пикассо рисует серию карикатур «Мечты и ложь Франко» — сатиру на главу испанских националистов. «Рыцарь церкви» с червеобразным телом и мохнатыми отростками несет знамя, на котором Святая дева приняла форму вши, поклоняется монете в 1 дуро, разрубает античный бюст и яростно атакует солнце.
«Мечты и ложь генерала Франко» Пабло Пикассо
За полгода до войны Дали пишет «Мягкую конструкцию с вареными бобами. Предчувствие гражданской войны» и «Осенний каннибализм». «Приправленная вареными бобами» — едой бедняков — и кусками мяса, угловатая конструкция плечевых костей, узловатых рук, жестоко (или страстно?) сжатой груди, жил шеи «ломают друг друга в пароксизме безумия», опираясь на непредсказуемый (в символике Дали) шкафчик. На втором полотне существа, напротив, растекаются, изящно поедая друг друга. Дали пишет, что мучился дурными предчувствиями, и это «не просто монстры — призраки гражданской войны, а войны как таковой вообще».
«Мягкая конструкция с варёными бобами (предчувствие гражданской войны)» Сальвадор Дали
«Осенний каннибализм» Сальвадор Дали
Пикассо, считавший себя до этого момента далеким от политики, возлагает на себя роль политического борца. Он продает большинство своих картин и вносит вырученные деньги в фонд обороны. На его рисунках все больше мучительных экспрессивных образов. Искусственный распад картин Пикассо стал реальностью. Разрывающиеся тела, дробящиеся лица, пространства, жизни, несуразные, обугленные, обрубленные люди.
Руками «тыловых» фалангистов убит поэт Федерико Гарсиа Лорка — бывший близкий друг Дали. Дневники Дали дышат страхом. Художник не возвращается в Испанию, однако говорит, что видит в лидере фалангистов Франко перспективного политика. Хотя бы не пишет об эротических чувствах, как к Гитлеру… В отличие от эпатажных высказываний, творчество Дали пронизано чудовищной холодностью. Он изображает трагический распад личности, используя традиционную академическую манеру, добросовестно и равнодушно.
«Загадка Гитлера» Сальвадор Дали
Весной 1937 года Пикассо получает известие о бомбардировке мирного городка Герника, на который за три часа было сброшено более пяти тысяч бомб. Пораженный художник и проводит у холста 12 часов, в этот день появляются основные образы «Герники» — мать с мертвым ребенком на руках, растерзанная лошадь, поверженный всадник, бык, человек со светильником. Хаос картины происходит в замкнутом пространстве, в пределах одного кадра, это замершее мгновение ада бомбардировки, запечатленное навеки страдание, вырванное из мрака жестоким светом. Апокалипсис без единого изображения солдата, самолета, разорвавшейся бомбы. Прямой носитель зла в картине не персонифицирован, это отзвук внутреннего потрясения случившимся.
«…крики детей крики женщин крики птиц крики цветов крики бревен и камней крики кирпичей крики мебели кроватей стульев штор горшков кошек и газет крики запахов царапающих друг друга крики дыма прокалывающего плечо крики которые тушатся в котле и дождь птиц которые наводняют море которые грызут кость и ломают себе зубы кусая вату которые солнце жадно глотает с тарелки которые прячут кошелек в карман и еще отпечаток который нога оставляет на скале» — ужасается Пикассо. Пикассо кричит. «Герника» кричит. Начиная с 1936 года, кричат женщины — «матери скорби» — на множестве искаженных портретов. Пикассо начинает кричать политические лозунги. «Художник… это политическое существо, постоянно живущее потрясениями, страшными или радостными, на которые он должен дать ответ…» – высказывается будущий коммунист.
«Герника» Пабло Пикассо
«Плачущая женщина» Пабло Пикассо
Пожалуй, одна из самых сложных для понимания картина «Испания» пишется Дали в 1938 году, когда война достигла кульминационного момента. Очертания женской фигуры сотканы из маленьких дерущихся людей – призрачная Испания, раздираемая на части. Из ящика комода на этот раз свисает красная ткань или мясо: жертвы войны не предвещают ничего хорошего. Но нельзя быть уверенными, что Дали вкладывал в свое творение именно этот смысл. И если Пикассо негодует по поводу конкретного события, то Дали «показывает» всю Испанию, и без политического контекста. Сальвадор («спаситель») предпочтет политике религию, разлагая распятие на атомы, обожествляя возлюбленную Галу, предсказывая новую войну.
«Испания» Сальвадор Дали
«Воин» Сальвадор Дали
Две вещи могут стоять на пути художника: деньги и политика. Дали обвиняют в подчинении первому, Пикассо – второму. Надо сказать, что без лоббизма им было бы сложно приобрести всемирную славу. Если нам нельзя что-либо утверждать об истинных целях знаменитых испанцев, будем лишь внимательно вглядываться в их картины. В «Восстании масс» Ортега-и-Гассет писал: «Европа утратила нравственность. Прежнюю массовый человек отверг не ради новой, а ради того, чтобы, согласно своему жизненному складу, не придерживаться никакой… Массовый человек попросту лишен морали, поскольку суть ее — всегда в подчинении чему-то, в сознании служения и долга». Дали ужасно не понравилась это высказывание, но, кажется, оно отражает то, о чем говорят полотна. Для «искусства встревоженного человечества» человек — нечто безликое, бесформенное: искаженное и рубленное (у Пикассо) или растекающееся (у Дали); человеческая личность в картинах утрачивает всякую нравственность, превращаясь в уродливую маску.
Без внутреннего надрыва не рождаются шедевры. Каким бы этот надрыв ни был: психологическим, политическим, нравственным, — он художественен, потому прекрасен. Гражданская война в Испании – надрыв человечества. Только Дали видит ее как личную психологическую травму, предсказывая, проявляя, как индикатор, сквозь свои кошмары и комплексы. Пикассо находит в антифашистской борьбе смысл жизни, а в искусстве – оружие. Мы же везде находим безумие.
Свежие комментарии